«Впереди создание полицейского государства, где религиозный элемент будет терять значение». Иранист Николай Кожанов о будущем Ирана

Иранские военные выносят гроб с телом погибшего президента Ирана. 21 мая 2024 года. Фото: YouTube / Baku TV | RU

Николай Кожанов. Фото: YouTube / Center for International and Regional Studies

Николай, уже в воскресенье появились сообщения о фейерверках в иранских городах. Почему официально Раиси, глава МИД и другие чиновники погибли только в понедельник?

— Во-первых, действительно была процедура поисков. Регион, где упал вертолет, насколько я помню, достаточно гористый. Очень непростой. Там и на машине даже по нормальным дорогам иногда сложно ездить. Из-за перепада тех же температур. Не говоря уже о том, что там действительно был достаточно густой туман. Скорее всего, летчик не справился с управлением, если отмести всевозможную конспирологию.

Относительно фейерверков в иранских городах. Не скажу, что они были массовыми. Те видеозаписи с ликованием, которые появились в интернете, все же больше похожи на индивидуальные отдельные акции. Но, естественно, надо учитывать, что с точки зрения базы, общественной поддержки, нынешний президент был, наверное, одним из самых слабых. Можно вспомнить, что выборы 2021 года были во многом сконструированы под него.

Желающих, чтобы этот вертолет разбился, как внутри страны, так и за его пределами, хватало. Поэтому некоторые и начали праздновать. С другой стороны, надо учитывать, что все-таки далеко не все его ненавидели.

В принципе, для иранцев факт смерти — это вещь очень существенная. Поэтому даже те, кто его не сильно любили, далеко не все побежали за фейерверком.

Скорость реакции, с которой Москва перебросила на место крушения свои силы для помощи в поисково-спасательной операции, как-то коррелируется с тем, что у властей Ирана есть и российские вертолеты?

— Нет, она больше коррелируется с тем, что речь шла о гибели человека, которого, в принципе, в Кремле считают своим. Или если не своим, то по крайней мере входящим в число тех лидеров, которые поддерживают пророссийский курс. И здесь, несомненно, с учетом интенсификации российских отношений за последние годы, попытки вывести их на уровень стратегического партнерства, реакция была вполне естественная.

Показать верность своим союзническим обязательствам и одновременно сделать всё, чтобы спасти человека, который, в принципе, входит в круг пророссийских политиков. Но еще раз повторюсь, регион, в котором разбился вертолёт, это гористая местность. И до конца все-таки были надежды, что кто-то уцелел. И если кто-то уцелел после падения, то дальше шли гонки со временем. Ночь пережить в горах без подготовки в условиях того, что вы получили ранение, крайне сложно.

«Как настоящий друг России он внес неоценимый личный вклад в развитие добрососедских отношений между нашими странами, прилагал большие усилия для их вывода на уровень стратегического партнерства», — сказано в тексте соболезнования от Владимира Путина. Предсказуемо, или здесь есть особенная благодарность за работу в последние 2 года?

— Всё достаточно предсказуемо. Но, опять-таки, здесь всё это следует воспринимать с определенными поправками на дипломатические этикеты и на текущие отношения между странами. Российско-иранские отношения полны подводных камней. И я как говорил, так и продолжаю говорить, что условное пророссийское лобби в Иране сформировано из тех людей, которые меньше всего ненавидят Россию. То есть здесь мы говорим далеко не о союзниках, не о тех людях, которые искренне заинтересованы в сближении. Речь идет о достаточно прагматичном подходе, когда эти люди не видят альтернативы, кроме как взаимодействие с Россией, и поэтому они приняли стратегические решения на это взаимодействие. Но в тех условиях, в которых оказалась Москва, будучи достаточно токсичным внешнеполитическим игроком для многих, даже такие партнеры, как Иран, воспринимаются как настоящие друзья.

Владимир Путин и Ибрахим Раиси в Тегеране в 2022 году. Фото: kremlin.ru

Считалось, что Раиси может стать преемником духовного лидера Ирана Хаменеи. Черный тюрбан как признак родственной связи с пророком был на голове у обоих. Насколько правдивы утверждения о том, что Раиси мог сменить Хаменеи на посту настоящего лидера иранской власти?

— Это как в одной старой доброй игре, в которую играло наше поколение: началась неделя ирановеда. Количество специалистов по Ирану резко возросло. Да, я это читал у очень многих экспертов по Ближнему Востоку и политологов. Позвольте я здесь не соглашусь с коллегами. Действительно, была информация, ходили слухи в экспертном иранском сообществе, что Раиси может быть следующим верховным лидером. И здесь действительно прорисовывались определенные параллели, связанные с процедурой того, как попал на должность верховного лидера нынешний. Но Раиси не обладал опытом административно-хозяйственной деятельности. Он всю свою жизнь занимал посты в юридической системе. Была надежда на то, что после 3 лет руководства религиозным фондом «Астан Кудс Резави» он получит должность президента Ирана. В принципе, ради этого были фактически организованы условные выборы, когда впервые за 20 лет в Иране народу не дали никакой альтернативы. То есть фактически все голоса были направлены на победу этого человека. И была надежда, что на посту президента он себя как-то проявит.

Верховный лидер Ирана Хаменеи и президент Ибрахим Раиси. Фото: president.ir

Но за те несколько лет своего президентства он как раз продемонстрировал, что хозяйственником у него стать не получилось. Мягко говоря, ни с внутриэкономической, ни с внутриполитической ситуацией в стране он не сильно справлялся. Мы видели достаточно значимые социальные протесты, мы видели совершенно ошибочную политику по закрутке гаек, которая эти протесты вызвала. Мы видели неспособность в первый год его президентства сформировать эффективный экономический блок. Там у него получился такой тяни-толкай из людей, которые обладали совершенно разнонаправленными взглядами. В рамках обсуждений, которые шли в Иране и официально никогда не выносились во внешнюю повестку, Раиси уже был далеко не в фаворе.

Речь шла о том, что этот человек просто должен обеспечить необходимую сцену, на которой произойдут выборы следующего верховного лидера. А сам по себе он был не номером один и не первым кандидатом. Говорить о том, что страна потеряла следующего верховного лидера, я бы не стал.

Хаменеи 85. Рано или поздно мы будем наблюдать за появлением нового потомка пророка на вершине иранской власти. Теперь фаворит — сын нынешнего духовного лидера Моджтаб Хаменеи, или наследственность противоречит традициям Ирана после революции 1979 года?

Сын верховного лидера Ирана Моджтаба Хаменеи (в черном тюрбане). Фото: Tasnim News Agency / CC BY

— Действительно, здесь против сына Хаменеи играют два фактора. Первый — это его родственные связи. Даже при наделенном большей святостью предшественнике, основателе Исламской республики Хомейни, никто не пошел на идею передачи власти по кровной линии. И в этой ситуации сейчас возникает очень много голосов против такого преемника. При этом есть информация о том, что Хаменеи пытался поставить своего сына, легализовать в глазах политической верхушки, но получил негласную отповедь. Это мы знаем по той разрозненной информации, которую мы слышим из Тегерана.

А вторым моментом, помимо неготовности общества принимать возрождение монархии, является тот факт, что верховный лидер — это все-таки лицо, которое на данный момент играет роль такого арбитра. Да, это лицо, которое определяет внешнюю и внутреннюю политику. Но, как правило, и это показывает опыт избрания нынешнего верховного лидера, все-таки в Иране стараются избрать фигуру, которая либо работала изначально со слабых позиций, либо которая была нейтральной и приемлемой для всех.

Моджтаба Хаменеи в этом плане обладает, скажем так, целым рядом характеристик, которые говорят о том, что это достаточно волевой и жесткий человек с определенным набором взглядов. Он далеко не для всех приемлем, и здесь достижение консенсуса по нему очень затруднительно.

Опять же, смотря на то, что говорят коллеги по ирановедческому цеху, мои размышления сводятся к тому, что если власть ему и передадут, то каким-то образом, каким-то чудом еще при жизни нынешнего верховного лидера. В случае же, если тот так и не оставит наследника, либо его наследник не будет одобрен, опять-таки, по некоторым слухам, все-таки некий наследник назывался, но никогда его имя не было заявлено, шансов у Моджтабы занять эту позицию очень немного.

Смерть Раиси и других высокопоставленных чиновников Ирана произошла через месяц после ракетного удара Ирана по Израилю. Что вы думаете о намеках на «отдачу»? У Израиля настолько длинные руки, или на территории, контролируемой КСИР, это невозможно?

Премьер-министр Государства Израиль Биньямин Нетаньяху в Кремле в 2019 году. Фото: kremlin.ru

— Ну, в этом мире всё возможно. Более того, я вам могу предсказать, что смерть Раиси будет окружена тысячами мифов и легенд. И будет называться пара десятков имен его потенциальных убийц. Хотя, с моей точки зрения, всё очень прозаично: плохие погодные условия, летчик не справился с управлением. Давайте подождем официального расследования. Во-первых, Израиль не хочет выводить конфликт сильно за пределы того, что существует уже на данный момент. Недаром обмен любезностями, который произошел между странами ранее, был весьма постановочным. Иранцы продемонстрировали, что они могут пробить израильский купол. Но ведь ничего внутри Израиля они особо не повредили, кроме взлетно-посадочной полосы где-то посредине пустыни. И на этом, в принципе, всё должно было остановиться. Ну и второй момент. Внешняя политика Ирана определяется далеко не президентом по важным для израильтян вопросам. А до тех людей они дотянуться не в состоянии. Да и лучше не надо, что называется.

Западная пресса наделила Раиси эпитетом «палач». Разве мог им быть человек с такой располагающей улыбкой?

Владимир Путин и Ибрахим Раиси в Москве в 2023 году. Фото: kremlin.ru

— (Смеется.) Действительно, прошлое Раиси таит в себе целый ряд вопросов. Он занимал достаточно важные посты в системе юстиции, в прокуратуре Ирана. И, по некоторым слухам, он якобы имеет прозвище «тегеранский мясник». Говорили, что якобы он был причастен к внесудебным расстрелам, которые происходили в отношении иранской оппозиции в 80-х годах. Но, в принципе, это просто поколение такое из тех, кто управляет страной. Опять же, посмотрите на исполняющего обязанности ныне президента Мохаммада Мохбера.

Исполняющий обязанности президента Ирана Мохаммад Мохбер. Фото: Mehr News Agency / CC BY

Они все так или иначе прошли революцию. Но это уже поколение не то, которое ее вдохновляло, а то, которое ее частично делало. Они делали революцию, вели войну. Все публичные персоны так или иначе связаны с либо ксировскими, либо, чаще всего, с религиозными кругами. Чем-то управляли, где-то занимали какие-то посты, зачастую не первого плана. В принципе, карьера традиционная. То, что происходило в Иране в 80-е годы во время великого эксперимента по построению исламского государства, оставляло очень мало шансов для иранских политиков быть исключительно чистыми и остаться не вовлеченными в какие-то вещи с весьма противоречивыми политическими значениями или последствиями. Я думаю, что исследователи жизни Раиси, если такие найдутся, в будущем нам точно расскажут, был ли он вовлечен в эти казни.

Еще одна формулировка — «судья смерти».

— Я больше слышал «мясник».

Военное сотрудничество с союзниками Тегерана как-то изменится после этого ЧП? Не секрет, что Тегеран активно контактирует и с Москвой, и с менее узнаваемыми населенными пунктами, которые ближе к границам Ирана.

— Нет, не думаю. Опять-таки, как я уже сказал, Раиси далеко не всё определял во внешней политике страны. А вопросы военного сотрудничества, вопросы сферы безопасности — это больше плоскость людей, связанных с Корпусом стражи исламской революции, людей, связанных с аппаратом верховного лидера, ну и непосредственно с самим верховным лидером.

Что может произойти? В ближайшие 2 месяца ничего не произойдет, потому что исполняющий обязанности президента — человек, который достаточно тесно связан с Россией, с российско-иранским взаимодействием. А после него ситуация будет зависеть от того, кто придет на пост президента. Если постараются просто сделать имитацию выборов, как раньше, и привести человека, повторяющего во многом взгляды бывшего президента, то, в принципе, не изменится вообще ничего.

Ежели все-таки будет допущена определенная свобода выбора и к власти допустят людей, которые ближе к условно прозападным группам, то есть ближе к тому же президенту Рухани, хотя, конечно, они сейчас не занимают сильную позицию, то здесь возможны какие-то корректировки.

Но опять-таки Иран настолько глубоко влез в состояние сотрудничества с Россией, настолько глубоко влез в этот треугольник Россия — Украина — Иран, что мгновенно отскочить или как-то развернуть свою политику в сторону у него уже просто не получится.

Владимир Путин и Ибрахим Раиси в Тегеране в 2022 году. Фото: kremlin.ru

Можно не переводить с дипломатического на человеческий заявление посла Ирана в РФ? «Внешнеполитический курс Ирана не изменится после гибели президента и главы МИД», — заявил иранский дипломат. Звуков мопедов в небе на границе России и Украины меньше не станет?

— Нет, их меньше не станет. Я бы даже утрированно добавил, что не изменится потому, что и погибший президент, и погибший глава МИД ни на что не влияли. Конечно, вклад они свой вносили, но не занимали позиции людей, за которыми окончательное решение именно по этим вопросам.

Что вообще сейчас экспортирует Иран в Россию и в ЕС?

— По российским моментам всё весьма показательно. У нас за последние 10 лет произошла окончательная смена качества российского экспорта в Иран и иранского экспорта в Россию. Раньше объемы были, может быть, меньше, но присутствовало в значительной части российское машиностроение. Да, мы плакались о том, что в Иран шло российское железо, необработанное, что не есть хорошо. Сейчас же российский экспорт стал окончательно сырьевым. Причем основывается он на поставках сельского хозяйства, что является очень неустойчивой основой. В этом году это заметно проявилось, потому что сокращение существенное.

Иранский же экспорт, наоборот, вырос. И будет дальше расти. Доля именно несырьевая, доля того же машиностроения, в нем существенно возросла. В принципе, это опять-таки показывает и наглядно иллюстрирует те процессы, которые идут в российской экономике с 90-х годов, когда мы последовательно теряем возможности быть привлекательными как экономический партнер для целого ряда стран в силу того, что мы уже не можем поставлять ни нормальное оборудование, ни нормальные технологии. В принципе, на примере Ирана всё это очень видно.

Вас не удивила реакция европейских лидеров? «Мы скорбим вместе с семьями погибших», — сказал в понедельник председатель Евросовета Шарль Мишель. «ЕС выражает соболезнования семьям всех жертв и пострадавшим иранским гражданам», — добавил следом глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель.

— ЕС далеко не един. Какие-либо другие формулировки просто невозможны, потому что они не устроили бы участников Евросоюза. При условии того, что всё основывается на принципе консенсуса, здесь надо было искать формулировку, которая так или иначе была бы адекватной. Извините, убираю в сторону политические аспекты, но формулировки достаточно человеческие. Произошла все-таки гибель людей. И с политической точки зрения тоже всё весьма объяснимо. Европейцы так или иначе не теряют надежды на возможность какого-то выравнивания отношений с Ираном на определенном периоде. Более того, в принципе, не случись событий 7 октября (атака ХАМАС на Израиль и последовавшая война. — Прим. «НП»), я думаю, что на данный момент картина взаимоотношений или по крайней мере динамика взаимоотношений между Ираном и Евросоюзом, как, в принципе, Ираном и США, могла быть несколько иной.

Председатель Евросовета Шарль Мишель и президент Кыргызстана, один из ближайших союзников Владимира Путина в регионе Садыр Жапаров в 2023 году. Фото: eeas.europa.eu

Выборы президента будут досрочными. Имеет ли значение, кого назначат следующим президентом?

— Вариантов заявленных, насколько я понимаю, пока нет. Надо подождать, с чем выйдут к иранскому электорату. Но начнем с того, что такие выборы, их немедленное проведение весьма невыгодно нынешнему верховному лидеру. Невыгодно и тем людям, которые обеспечили приход Раиси. Уже понятно, что система не в состоянии обеспечить значительную поддержку именно этому спектру политических сил в Иране. И по этой причине, если захотят привести человека, подобного Раиси, они должны готовиться. Готовиться долго, скрупулезно. Скоропостижные выборы просто, мягко говоря, не оставляют времени, чтобы поработать как с электоратом, так и с будущим кандидатом.

Опять же, если захотят, чтобы к власти пришел именно Раиси 2.0, человек, близкий к нему, то на данный момент сейчас нет такого яркого лидера, который был бы на слуху и подходил бы под вот эти параметры. Его нужно искать, его нужно воспитывать. Да, фигура нынешнего исполняющего обязанности интересная, но она никогда не была на первых ролях, она никогда не была видна.

Третий момент. Мы не знаем, но этого нельзя исключать, что нынешняя правящая элита просто решит, что пора вентиль отвернуть обратно, выпустить пар. Предложат более широкий выбор, как это было раньше. Но, конечно, я в этом сомневаюсь. Хотя окончательно такой вариант исключать нельзя. И тогда мы увидим совершенно другую картину кандидатов, другую предвыборную кампанию.

Так выборы уже на 28 июня назначены.

— Не хотят продлевать период безвременья. «Да, мы не готовы, но, с другой стороны, не будем давать нашим оппонентам тоже времени подготовиться». В принципе, те, кто говорят, что система может впасть в ступор, в коллапс, они неправы. Это видно хотя бы по тому, как сейчас в Иране на местах отрабатываются те положения, которые внесены в Конституцию и другие основополагающие документы. Иран продолжает быть неким государством-корпорацией, где даже гибель исполнительного директора не ведет к полному обезглавливанию руководства.

Верховный лидер Ирана на военном параде. Фото: leader.ir

Мы помним небывалые протесты в Иране после убийства Махсы Амини в 2022 году. Потом правозащитники фиксировали рост казней в стране как следствие реакции власти. Досрочные выборы скорее снижают риски протестов или, наоборот, провоцируют Иран, это все-таки 88 млн человек?

— Не берусь предсказывать. Думаю, что отчасти поэтому и есть желание провести выборы быстро, чтобы оппозиция не успела опомниться.

Иранцы в других странах могут оказать влияние на смену власти в стране?

— Нет. Более того, вот эта зарубежная оппозиция, она красивая, она шумная, но она ничего не знает о современном Иране. Рычагов влияния на современный Иран не имеет. И более того, оппозиция внутренняя их кроет благим иранским матом: «Эти клоуны портят впечатление о нас, о наших целях».

Что-то это напоминает…

— Да.

Кого Тегеран может позвать на помощь, если режиму аятолл будет угрожать революция? Или КСИР никогда не будет делиться своими функциями с иностранцами?

— Сложный вопрос. Конечно, Иран знаменит своим выживанием любыми средствами и силами. Но опять-таки в национальной памяти призыв иностранцев ничего хорошего не сулит. То есть здесь большинство даже иранских политиков очень жестко настроено к вопросу иностранного присутствия. Когда была попытка развернуть иностранную авиабазу в Иране, это подняло такой всплеск недовольства, что пришлось очень быстро ретироваться. Нет, я думаю, что здесь опора будет на свои внутренние возможности. Думаю, что режим, который мы видим, все-таки не закостенеет, а продолжит изменяться эволюционным путем. Изменяться необязательно в лучшую сторону, в долгосрочной перспективе, может быть, в сторону полицейского государства.

Участники военного парада в иранской провинции Керманшах. Фото: leader.ir

Иран еще не полицейское государство?

— Это микс сразу нескольких элементов. Это и государство-корпорация, и полицейское государство. Сейчас мы видим определенный баланс между силовиками, условным КСИР и духовенством в лице Хаменеи. Со временем баланс будет меняться всё больше в сторону силовиков. И, возможно, впереди создание не военного, а именно полицейского государства, где религиозный элемент идеологически будет терять свое значение. Но опять-таки это, скорее всего, произойдет не сегодня, не завтра, и, может быть, не в ближайшее десятилетие.

Ибрахим Раиси и Владимир Путин в Самарканде в 2022 году. Фото: kremlin.ru

Всё это происходит на фоне попыток США сблизить Израиль с Саудовской Аравией. Нынешний режим Ирана ждут трудные времена?

— Для иранцев вот этот процесс, который был запущен американцами на фоне событий в Газе, является большим источником волнений. Иран видит себя некоей осажденной крепостью, обороняющейся страной. Иран не воспринимает себя как агрессора либо как страну, которая пытается доминировать на огромных территориях Ближнего Востока. Это страна, которая прежде всего защищается от внешней угрозы. Естественно, попытки налаживания отношений между Израилем и Саудовской Аравией, попытки подписания существенного договора о гарантиях безопасности между Саудовской Аравией и США являются для Ирана серьезными сигналами. Более того, если говорить о событиях последних двух месяцев, хотел бы обратить ваше внимание, что в иранской внутриполитической сфере вдруг обострилась дискуссия о развитии военно-ядерной компоненты.

А второй момент — опять-таки удар по Израилю. Он трактуется весьма неоднозначно. Да, с одной стороны, он трактуется в рамках игр с Израилем. Но, с другой стороны, иранцы так ненавязчиво говорят соседям: «Смотрите, мы можем преодолевать их оборону. Американцы и американское оружие не могут защитить израильтян на 100%. Никто не гарантирует, что рано или поздно мы не попытаемся ответить подобным образом кому-нибудь еще. Поэтому думайте и размышляйте, насколько вам нужно взаимодействовать с США». И, конечно, это всё показывает, что Иран очень напряженно воспринимает всё, что происходит сейчас в регионе по линии США — Израиль.

Politico утверждает, что США опасаются обвинений Ирана в причастности к гибели президента Раиси. Почему этого нужно опасаться? Потому что эти заигрывания с арабской улицей могут ударить по союзникам США в регионе?

— Такие обвинения легитимизируют иранское право на некие ответные действия. Это либо игра со своим ракетным оружием, либо неприятные последствия для той же американской инфраструктуры в регионе. И то, и другое как бы нежелательно в условиях нынешней нестабильности.

Владимир Путин и Джозеф Байден встречаются в Швейцарии в 2021 году. Фото: kremlin.ru

Западный мир извлек уроки из прежних войн Североатлантической коалиции в регионе и ни при каких условиях не будет решать проблему Ирана силой, или такой сценарий может стать возможным при смене власти в Вашингтоне?

— Очень глобальный вопрос с очень многими «если». Но я думаю, что на данный момент мы находимся в ситуации, где рисуются параллели с 1914 годом, когда глобальной войны никто не хочет. Но ставки повышаются.

И триггером станет нечто на этих территориях?

— Вполне возможно. Этого исключить нельзя. Я просто здесь не берусь писать фантастический роман, потому что здесь настолько широкие возможности для сценариев и полета фантазии, что голова кругом идет. Я предпочту просто ограничиться тем ответом, который я уже дал.

Как себя ведет администрация Байдена, мы уже увидели. Администрация Трампа после 7 ноября в случае возвращения к власти рискует нас удивить?

Мелания Трамп, Дональд Трамп и Владимир Путин в Хельсинки в 2018 году. Фото: kremlin.ru

— Трамп достаточно прагматичный человек, транзакционный. Может быть, как раз наоборот будет выведена попытка договориться. Но пока очень много непредсказуемости и очень много личного фактора. Посмотрим.