Вадим Прасов: "Многие европейцы с удовольствием приехали бы туристами в Россию"

Вадим, рестораторы говорят, что их рынок чутко реагирует на происходящее извне, но очень быстро приспосабливается: когда началась спецоперация, рынок просел, но вскоре поднялся, наверстав упущенное; когда объявили мобилизацию, он вновь тут же просел, но сейчас уже поднимается. Как идут дела на гостиничном рынке?

— Точно так же! Как только объявили мобилизацию, пошло достаточно большое количество отмен, сократилось бронирование будущих периодов, в частности Нового года. Но прошло буквально 10-12 дней, и ситуация начала меняться. Мы видим, что неделю, может быть, полторы идут отмены по Подмосковью, а на следующие выходные бронирования взлетают! Причем складывается ощущение, что люди решили: а давайте оторвемся на все деньги! Потому что там действительно очень хорошая выручка по объему.

То есть на отельном рынке тоже всё, в принципе, стабилизируется?

— Не везде, конечно. Ведь существуют еще и региональные ограничения, например по празднованию того же Нового года. Сразу несколько губернаторов выдвинули инициативу, по которой деньги, выделенные на это празднование, планируется пустить на снабжение уходящих ребят. И хотя администрация президента уже сказала, что это не очень корректно, факт есть факт: люди пока не понимают, стоит ли им ехать на Новый год в другой город или они и дома его встретят точно так же. Да и в любом случае ранних бронирований сейчас стало гораздо меньше, поскольку меньше стало людей, которые могут спокойно планировать свой завтрашний день. Но эта практика отсутствия раннего бронирования приводит к тому, что когда ты хочешь что-то забронировать в некоторых объектах на определенные даты, номеров уже нет.

Как много отказов от забронированных номеров происходит в сложные периоды?

— Во многом всё зависит от региона и от отеля. Я буквально только что читал в одном из чатов: сочинский отельер пишет, что у него с 1 ноября занято всего два номера.

А в Москве и Петербурге?

— То же самое. Вообще, в бизнес-локациях глубина бронирования смешная. В городских отелях, в принципе, все уже привыкли к тому, что на выходные у тебя в понедельник может быть предварительно забронировано только 10 номеров, а в итоге их будет занято 80. И отельер, живя сегодня буквально одним днем, вынужден очень оперативно планировать свою финансово-хозяйственную деятельность.

Тем не менее он, как любой другой предприниматель, планировать должен, причем стратегически. Как?

— Попробую пояснить. На самом деле есть некоторые долгосрочные тренды, которые этими краткосрочными всё равно не перебиваются. У любого города и любого отеля в этом городе есть свои пики приема гостей — с точки зрения событийного календаря, проведения каких-то крупных мероприятий, деловых, спортивных и прочих. Эти пики отслеживаются на протяжении долгого периода времени, и отельеры знают, когда их номерной фонд, их ресторан и конференц-зал совершенно точно будут востребованы. Сейчас набирает силу история с релокацией людей, покидающих зону специальной военной операции или граничащие с ней районы. А это автоматически означает, что какое-то время они будут размещаться в отелях, пансионатах, базах отдыха тех регионов, где будут чувствовать себя в безопасности. Плательщиком в таких массовых историях, как правило, выступает государство.

Как конкретно повлияет эта история с переселением на гостиничный рынок?

— Вот, например, Анапа: для туристов там сейчас несезон. И в отелях и санаториях Анапы будет размещаться какое-то количество людей: неделю, две, три — пока им не подыщут жилье. Поиск подобных локаций будет вестись на тех территориях, где сейчас невысокий сезон и где можно спокойно найти достаточно большое количество номеров по адекватной цене.

Как вы считаете, будут ли сложности у отельеров с их новыми гостями?

— Почему они должны быть? Это обычные гости. Конечно, у них могут быть какие-то свои особенности, но работа с ними ведется системная, не концентрируясь конкретно вокруг отеля.

Влияние пандемии еще ощущается на гостиничном рынке?

— Во-первых, больше отельеров начали считать деньги: задумываться об экономике и более системно планировать свою деятельность. Во-вторых, многие из них стали чуть иначе относиться к штатному расписанию и фонду оплаты труда. Потому что мало того, что часть сотрудников у нас просто выкосило (они ушли в другие индустрии, уехали в другие страны и прочее), проблема в том, что по медианной зарплате (медианная заработная плата — величина, которая делит всю рыночную зарплату на две равные части: 50% работающих на рынке людей получают меньше этого значения, 50% — больше; специалисты считают, что медианная заработная плата отражает экономические реалии гораздо лучше, чем среднеарифметическая зарплата. — Прим. «НП») туризм в целом и гостиничный бизнес в частности находится на 47-м месте из 49 отраслей. Это то, что мы транслировали Минфину, когда просили налоговый маневр, чтобы, проанализировав рентабельность предприятий в отрасли, государство могло выстраивать индивидуальный налоговый режим для гостиничного бизнеса. Ведь инвестору неинтересно вкладывать деньги в этот бизнес. Сегодня многие регионы ищут инвесторов в отели, это вполне отражает ситуацию с рентабельностью и окупаемостью гостиничных проектов.

Москва тоже ищет?

— Ищет, хотя это и не выходит в паблик, ведь желающие что-то построить в Москве появляются всегда. А регионы, где туризм неочевиден, находятся в постоянном поиске инвесторов. Но если бы рентабельность и привлекательность этого бизнеса была иной, то искать никого бы не пришлось: они приходили бы сюда сами. А тут нам постоянно приходится, что называется, натягивать сову на глобус и объяснять человеку, почему он должен вкладывать деньги в проект, окупаемость которого 15 лет.

15 лет означает, что проект не окупится никогда! И очевидно, что автоматически возникает вопрос: а зачем же кто-то вкладывает деньги в отели при таких показателях?.. А мотивы разные: дар инвестора родному городу, региону, стране, или гостиница построена в рамках подготовки к крупному событию (чемпионат по футболу, Олимпиада, Универсиада, саммиты ШОС или АТЭС), или это его социальная нагрузка. Регион ему, к примеру, выдает земельные участки под строительство жилых домов. 10 жилых домов он построил, продал, получил некую прибыль. И регион ему предлагает сделать что-то полезное для города — построить отель. А иногда это просто гостиница-памятник, когда инвестор говорит: «Хочу такой отель построить, и точка».

При этом мы давно дискутируем с государством в части мотивов для инвесторов, и главный мотив — адекватная рентабельность бизнеса, наличие доступного финансирования, развитие внутреннего и въездного туризма, причем желательно платежеспособного.

А разве сегодня, с принятием нулевого НДС для отелей, срок окупаемости не снизился?

— Да, сейчас он движется в сторону сокращения: и потому что нулевой НДС, и потому что правительство приняло постановление №141 о выделении льготных кредитов на создание туристской инфраструктуры, и потому что появляются специальные налоговые режимы, в которых отражены свои условия по налогам на прибыль, на имущество, на землю.

То есть государство пошло отельерам навстречу?

— Частично. К примеру, тот же нулевой НДС касается только проживания, а питания — нет. И это большая беда, потому что изначально, к сожалению, не удалось принять правильную формулировку, а теперь это сложно. А на самом деле НДС в таком виде — это некоторая форма издевки, потому что вынуждает отельеров вести раздельный учет. А как это делать, к примеру, отелям в формате all inclusive — «всё включено»? Как им из этого на самом деле неделимого продукта вычленить столь серьезную составляющую — питание? Ведь когда проживание и питание «сколько съешь» идут одним пакетом, невозможно посчитать, что этот гость наел на, условно, 3 тыс. рублей.

Есть надежда, что эта ситуация будет разрешена?

— Надеюсь, что сейчас, после первой сдачи НДС, Минфин всё же одумается. А вообще отрадно, что какой-то сдвиг всё же есть. Я этой проблемой гостиничного НДС занимаюсь уже лет десять-двенадцать и, соответственно, являюсь тем аксакалом, который дождался, что хотя бы что-то произошло! (Смеется.) Но мне крайне обидно, когда заместитель министра финансов говорит, что если рестораны и спа в отелях будут с нулевым НДС, то это станет недобросовестной конкуренцией по отношению к уличным ресторанам и спа, потому что он может поднять статистику и увидеть, сколько спа находится у нас на общей системе налогообложения: я уверен, минимальное количество. А ресторанам в прошлом году НДС вообще обнулили.

Повлиял ли на рынок уход иностранных брендов?

— На мой взгляд, вообще никак. Да, есть отели, для которых бренд был ключевым фактором: именно благодаря ему они получали основную массу гостей. Для них эта ситуация действительно довольно неприятная. А есть те, кто когда-то подписал соглашение с брендом, построил отель и эксплуатировал его по всем требованиям этого бренда (а это в любом случае дороже), но при этом у владельца по итогу года был не плюс, а минус. Но чтобы расторгнуть контракт с брендом, ему надо было ехать куда-нибудь в Лондон, судиться, бренд должен был бы получить за это компенсацию в размере икс миллионов долларов или евро. И вот дилемма: ты ежегодно получаешь убытки в 100 или 200 тыс. рублей, а теперь тебе одномоментно надо отдать, условно 6 млн. И человек думает: «Да ладно, может, он и не такой уж плохой, этот бренд». То есть развестись сложно было. А тут раз — и они сами ушли. Я знаю владельцев, которые теперь счастливы. При этом, конечно, спектр эмоций гораздо шире. Да и не в эмоциях в целом дело, а в экономике этих отелей в настоящий момент.

А опасность падения стандартов существует?

— А почему оно должно быть? На мой взгляд, думать так — значит думать, что россияне — люди второго сорта. То есть когда над нами стоят ребята из Европы-Америки, у нас всё хорошо, мы держим стандарты, а чуть только они в сторону отошли, всё стало плохо? Это первое. Второе: во многих отелях генеральными менеджерами в последние годы даже при западных брендах стали россияне. И что, вчера еще он был нормальным менеджером, а как только бренд ушел, стал хуже работать? Так же не бывает.

А если владелец требует от него немного сократить расходы, потому что тяжело?

— Слушайте, но ведь это нормально. А кто говорит, что все расходы, которые есть у западного бренда, являются догмой и истиной в последней инстанции? Что все они абсолютно разумны и резонны? Я бы этого не сказал. Все отели работают. Вода жестче нигде не стала, шампуни меньше мылиться тоже не стали, сами отели всё так же принадлежат тем же российским собственникам, там работают те же самые трудовые коллективы. Да, ты не можешь забронировать номер через каналы продажи бренда. Да, ты не получишь баллы программы лояльности, которые можешь потратить по всему миру. Ну, получишь те, которые сможешь потратить в этом же самом отеле. В конце концов, отель как работал, так и работает: глобально в нём ничего не изменилось. И это очень важно.

Администрация Петербурга сообщает, что по состоянию на октябрь город посетили 6,4 млн туристов, что превысило российский итог 2019 года: тогда нас посетили около 10,5 млн туристов в целом, и российских из них была половина, то есть действительно менее 6 млн. Но второй-то половины туристов в ближайшей перспективе не будет!

— В какой ближайшей? В ближайшие 2 недели не будет. В ближайший месяц, наверное, тоже не будет.

А через год, думаете, будут?

— А почему нет? Есть Ближний Восток, есть Индия, Китай. Есть Латинская Америка. А Африка чем плоха, например ее северная часть? На самом деле мир, на мой взгляд, давно уже не однополярен, и оттого, что какая-то часть так называемого цивилизованного мира, или, как она еще сейчас называется, «европейского сада», к нам не приедет — что от этого изменится? Сейчас проблема-то не в этом.

А в чём?

— Базовых проблем две. Во-первых, авиасообщение, во-вторых, финансовые транзакции — чтобы человек оттуда мог заплатить за проживание здесь. Надо выстраивать взаимоотношения напрямую в том числе и с туроператорами зарубежных стран и формировать уже новые планы. Понятно, что ситуация, когда многие считают, что у нас здесь военные действия, не очень к этому располагает. Но взять тот же Дальний Восток, который находится на расстоянии 5-6 тыс. километров от европейской части России: там разве есть какие-то поводы для опасений? В целом, на мой взгляд, то, что Санкт-Петербург за 8 месяцев 2022 года посетило больше россиян, чем за весь 2019 год, — это успех. А задача наращивания иностранного потока решится естественным путем.

Каким образом?

— Банально скажу. Вы же видите, какое количество протестов происходит в некоторых странах, в той же Европе? И у меня, например, есть уверенность, что какое-то количество людей, которые живут в Европе, сейчас с удовольствием приехали бы в Россию. Я уверен в этом! Просто есть сложности: с логистикой, с перечислением денег. Но при этом есть люди, которые не за «белых», а за «красных». И они могли бы быть туристами. Недаром уже прозвучало, что электронную визу мы всё-таки уже запускаем и соответствующее поручение МИДу выдано, до конца года ее должны ввести. Владимир Владимирович сказал, что вот здесь нужен диспаритет, и даже если они нам визы не выдают, мы делать это будем. На мой взгляд, абсолютно здравая позиция. Почему мы должны задумываться о том, хотят они нас видеть в гостях или нет? Если мы понимаем, что с той стороны есть люди, которые хотят прилететь в Россию, давайте их звать! И создавать условия, чтобы они могли прилететь.

А внутренний туризм, таким образом, укрепляется достаточно качественно, правильно?

— Смотрите, денег в стране довольно большое количество, в том числе и на руках у людей. И когда пессимисты считают, что вот по таким ценам никто не поедет, никто не будет жить, никто не будет отдыхать, эти истории проваливаются, потому что люди едут, живут и отдыхают. И тратят деньги! Просто очень сложно ожидать всплеска, когда у нас 300 тыс. ребят мобилизовали, а еще 400-500 тыс. ждут повестку. Да добавьте сюда их жён и детей — все они выпали из активного оборота. И еще есть те, кто уехал! Но часть из этих, я уверен, стопроцентно вернется: кто-то из-за того, что мобилизация закончится, кто-то из-за того, что деньги…

Так они там пойдут работать, разве нет?

— Куда? Ты приехал в Киргизию и идешь работать таксистом. А киргизы говорят: «Ребята, какого чуда? Это мы приезжаем к вам и идем работать таксистами. А тут вы к нам приехали — на кой?» Всё равно будут возникать противоречия. В Узбекистане зарплата разнорабочего $ 150 в месяц, у нас — минимум 500. Кем они там будут работать?

Что бы вы сейчас порекомендовали своим коллегам?

— Какие рекомендации? Надо просто делать максимум для того, чтобы люди вокруг тебя, которым ты даешь работу, чувствовали себя нормально, комфортно, защищенно. Безусловно, это непростое время. Меня спрашивают иногда: «Вот мобилизация, что делать?» А что здесь сделаешь? Если позовут, значит пойду, куда деваться.

Серьезно?

— А что, есть какие-то варианты? Сегодня, наверное, многие ждут, когда вся эта ситуация придет к какому-то мирному договору, когда начнут плавно, медленно восстанавливаться нарушенные связи и взаимоотношения. И это хорошо: она придет, и они начнут! Но жить надо здесь и сейчас, в той ситуации, которую мы имеем сегодня. И глупо рвать на себе волосы и говорить: «Ой как хорошо было год назад!» Или 5 лет назад. Или 10. А потом, мне кажется, не будь пандемии, нам было бы тяжелее, потому что сейчас мы уже приучены к определенным ограничениям, определенным сложностям. И я уверен, что многим европейцам в этом смысле тяжелее. Они привыкли к комфорту. А мы привыкли к вызовам и кризисам. Мы выдержим.

Конечно, очень многое зависит от экономики страны в целом, потому что в период любой турбулентности люди прежде всего сокращают расходы на отдых и развлечения в пользу товаров первой необходимости. Но, во-первых, это касается не абсолютно всех, а во-вторых, даже самые проправительственные западные средства массовой информации отмечают, что вопреки всем санкциям ситуация в России с экономикой не выглядит катастрофичной. Более того, эта экономика начинает потихонечку восстанавливаться. А весь глобальный мир стоит перед рецессией. И то, что у наших людей есть возможность тратить деньги, ездить на отдых и по делам, проводить мероприятия, выставки и конференции, означает, что спрос есть, спрос будет, и наша индустрия будет жить.

Управление туризмом на уровне государства: что дальше?

Неожиданно для всей индустрии президент страны своим указом упразднил Ростуризм, и его функции передали в Минэкономразвития. Со всех сторон звучат разные версии, почему и зачем это произошло. У вас есть своя версия?

— Согласен с тем, что хотелось бы понимать первопричины, но всё же важнее понять, что дальше будет с туризмом и индустрией гостеприимства в стране. В проекте федерального бюджета на 2023-2025 годы расходы на туризм сокращаются, кешбэк не планируется. Статус туризма, очевидно, не повышен, если вместо федерального агентства мы получаем департамент в Минэкономразвитии. В целом возникает вопрос: туризм — это отрасль экономики или нет? Очень хочется верить, что отрасль и что развитие этой отрасли по-прежнему важно для государства. А происходящее сделано именно в целях «оптимизации и совершенствования госуправления». Всё-таки, проработав в отрасли 26 лет, я уверенно могу сказать, что последние 3 года были самыми продуктивными для туризма в России!