«У меня сейчас проблема с самореализацией»

Игорь, сейчас все обсуждают смену губернатора Петербурга. Есть у вас соображения по этому поводу?

— Я вообще не понимаю, чем последние годы занимался Георгий Полтавченко. Городом он не управлял. Это делали другие люди. И они до сих пор на своих местах. Отсюда простой вывод: пока они не ушли, никаких перемен не будет.

Что-то за 7 лет в городе изменилось?

— Изменилось не столько в городе, сколько в стране. А именно усилилась роль государства. Поэтому все решения у нас принимаются исходя из того, как отдельно взятые чиновники понимают государственную выгоду, а не из здравого смысла или буквы закона. Говоришь им: «Ребята, есть же закон, его надо исполнять». А ответ один: «Что вы тычете в нас своими бумажками, не придуривайтесь».

Кто так говорит?

— Да все чиновники средней руки. Изображают из себя поборников государственных интересов и меряют качество своей работы количеством наложенных на бизнес штрафов. Мне вообще кажется, что в городе есть установка препятствовать строительству жилья, потому что любое строительство приводит к дополнительным сложностям для государства — кто-то должен построить детсады, школы, дороги, могут и обманутые дольщики появиться. А если ничего не строить, то вроде и проблем нет. Эту стратегию успешно реализует КГА. У нашей компании из пяти ППТ только один проект худо-бедно шевелится. Остальные в подвешенном состоянии.

Проект на Васильевском острове тоже завис?

— Да. Там у нас два завода: Василеостровская фабрика и «РотФронт». Один наш, а интересы второго мы представляем. В совокупности там 4,5 га, где можно построить 80 тыс. м2 жилья. Но после первого этапа ППТ нам сообщили, что в районе не хватает школ и детсадов и мы должны построить эту инфраструктуру не только для своего проекта, но и для всего микрорайона, в частности для ЖК «Самоцветы», который уже реализовала ГК «Эталон» (там оказался дефицит по садам и школам).

В разговоре с главой КГА Владимиром Григорьевым я сказал, что при таком раскладе инфраструктура съест основную часть моего участка, и у меня останется 1 га, где я смогу построить жилой комплекс площадью лишь 8 тыс. м2. Григорьев сказал, что это хорошая идея, и посоветовал именно так и поступить. А еще предложил в качестве альтернативы разбить там парк. Но я не вижу смысла ради этого сносить два завода. Тогда он сказал так: давайте считать, что эта земля зарезервирована, — будущие поколения разберутся, что с ней делать. В сухом остатке: на участке до сих пор развалюхи. Ни красоты, ни пользы, и никакого развития этой территории не предвидится.

А чем закончилась ваша дискуссия с властями по поводу застройки 200 га в Петродворце?

— Не закончилась. По этой теме у меня есть отдельная папка «Хроника издевательств». На эти 200 га у меня было утвержденное ППТ. Но юридический комитет Смольного проект пройти не успел, поскольку поменялись РНГП. Бумаги велели привести в соответствие с новыми требованиями, что мы и сделали. Но глава КГА счел, что проект надо переделать, потому что он «нарисован, как курица лапой» (кстати, у прежнего главы КГА претензий не возникало). И пока перерисовывали, участок запихнули в КУРТ (комплексное устойчивое развитие территории). А это тупик, поскольку никто не знает, как функционирует этот режим.

Вы в Петродворце, если не ошибаюсь, строите таунхаусы. Или это другой участок?

— Мы там много что строим. Недавно начали продавать участки под коттеджи на 100 га, куда подвели коммуникации. А таунхаусы строим на маленьком пятне, как говорится, ради шороха орехов — чтобы люди были трудоустроены. Бизнеса в этом проекте нет, поскольку продаются два-три таунхауса в месяц. Зато есть сложности. Нам никак не дают градплан на следующий этап проекта. Говорят, он оформлен правильно, но решается вопрос с регистрацией.

А как развивается ваш проект на территории завода «Химволокно»?

— Это еще одна прекрасная история. Мы разработали ППТ для участка, но нас вдруг поставили перед фактом, что по нему пройдет продолжение проспекта Маршала Блюхера. Видите ли, градозащитников не устраивает, что продолжение шоссе Революции должно пройти мимо объекта культурного наследия Охтинский разлив. Эти планы решили отменить и вместо них нарисовали новый проспект прямо поперек моего участка. Хотя береговую линию этого самого разлива в середине XX века сделал бульдозер во время засыпки территории «Химволокна», так что под охраной находится наследие и творчество безымянного бульдозериста.

Это законно?

— Внести изменение в Генплан и проложить дорогу по частной собственности можно. Но частную собственность потом придется выкупать. Правда, не за свои деньги и не завтра. А лет через десять и при другой власти. Так что пока можно себе позволить прокладывать дорогу как угодно. Вы заметили, что в Петербурге каждый четный год меняют Генплан и каждый нечетный — ПЗЗ? Но происходит все это исключительно из желания сделать как лучше.

Насколько ваш проект на «Химволокне» уменьшится из-за этой дороги?

— Раньше там можно было построить 100 тыс. м2 жилья. А теперь в лучшем случае 80 тыс. м2. Но я не знаю, будем ли вообще строить. Может, со временем и смысл что-то делать исчезнет…

На соседнем участке «Пластполимера» такая же ситуация?

— Нет. «Пластполимер» — это единственный наш проект, который пока не остановлен. Мы согласовываем второй этап ППТ. И если в следующем году его утвердят, в 2020-м мы начнем стройку. Там запланировано 350 тыс. м2 жилья. Надеюсь, хоть что-то удастся построить.

А ваша идея о переносе зоопарка на Охту жива?

— Я предлагал перенести зоопарк на территорию бывшего завода «Краснознаменец», что рядом с «Пластполимером» и «Химволокном». Территория идеальная: никаких градозащитников, водоемы, площадь около 45 га, как в Юнтолово (и можно еще 20 га при желании добавить). «Краснознаменец» — непрофильный актив Ростеха. Сейчас его продают. И я готов был купить и подарить участок любимому городу под зоопарк. Озвучил эту мысль нашим чиновникам. Думал, соберемся, обсудим. Но отклика не получил. Значит никому не надо. У них же главная задача — чтобы тихо было. А тут движуха намечается.

Вы недавно завершили проект жилого комплекса «Пять звезд». Как идут продажи?

— Там 50 тыс. м2 жилья. Из них мы уже продали 32 тыс. м2. Вообще, те, у кого сейчас есть жилье в высокой степени готовности, наживутся в ближайшее время со страшной силой. Цены растут. И все понимают, что административный нажим, которому подверглась строительная отрасль, не может привести к их падению. Но пугает, что 90% продаж жилья идет по ипотеке. Это значит, что у народа денег нет. И сколько у них еще осталось — вопрос открытый, особенно в свете роста ставок от Сбербанка. Эта ситуация будет несколько охлаждать рынок.

В регионе недавно составили черные списки строителей, допустивших срыв сроков по проектам. О чем это, на ваш взгляд, говорит?

— Это пример формального исполнения закона. Один добрый человек с заботой о народе закон придумал, другой, тоже добрый и заботливый, его исполнил. А то, что криво вышло, — так это не чья-то злая воля. Просто так получилось. Проблема в том, что регулируют все чохом. А по уму надо определить точки риска — жилые комплексы, где продажи идут на уровне себестоимости. Их и кошмарить. А всех остальных не трогать. Если люди продают жилье с хорошей маржой, значит, как минимум достроят. Но у нас же привыкли и трюфеля, и водку регулировать одним способом.

Какие у этой истории будут последствия?

— Цены на квартиры вырастут. Они всегда растут, когда кто-то сверху пытается регулировать рынок.

Минувшей весной вас на несколько дней задерживали силовики. Вы ситуацию не комментировали. Что все-таки произошло?

— Я оказался свидетелем в деле о взятке, которую один налоговик требовал с производителя молочной продукции «Нева Милк». Взятка поступила на счет компании, которая занимала офис в одном из наших бизнес-центров. Поэтому у Следственного комитета возник вопрос: а нет ли связи у УК «Теорема» с этой фирмой? Вопросы задавали мне и моим подчиненным. Мы на них ответили.

Какой вывод из этой истории вы сделали?

— Понял, что люди с горячим сердцем, чистыми руками и холодной головой могут ворваться среди ночи к кому угодно и по любому поводу. Осознание этого факта причиняет дискомфорт. Но так устроено наше государство. Помните, что сказал Михаил Ходорковский (признан иностранным агентом) после смерти Бориса Березовского? Он сказал так: «Основная ошибка Бориса заключалась в том, что он убедил всех и себя, что мы здесь власть. А власть в России у человека в погонах». Очень точное замечание. И эту ситуацию продуцирует социум, для которого государство превыше всего, а люди в погонах, которые его олицетворяют (от участкового до доблестной армии, которая крушит боевиков в Сирии), — лучшие люди страны. В этом мы сильно расходимся с нашими братьями на Украине, для которых важнее садик, огородик, человечек. У них гораздо меньше пиетета перед государством. Это — научный факт.

Политикой заняться не планируете?

— Это бессмысленно. По той же самой причине: есть государство, есть партия, которая его представляет, а все остальные — это мелкие отщепенцы, которые, с точки зрения простого человека, бегают, кричат и маются фигней. Кроме того, администрация президента отлично умеет превращать альтернативу выбора в балаган. Задумались о чем-то серьезном, бац — возникает Ксения Собчак, которая всегда готова принять участие в карнавале и поддержать друзей. Да и не она одна. Первым всех бодро кинул Миша Прохоров. Так что в политику я не лезу. Хотя друзей в оппозиционных кругах у меня много. Но я никого не финансирую. Мне есть куда тратить деньги и без этого.

Пять лет назад вы говорили, что у вас были обязательства перед банками на $ 90 млн. Они еще остались?

 — Да. Но сумма уменьшилась. Сейчас около $ 75 млн. Этот долг — одна из причин, по которой я сам управляю активами «Теоремы». С другой стороны, не бросишь же все. Хотя бизнес мне все больше напоминает нытье: «Ну, дайте бумажку! Дяденьки, пожалуйста». А они в ответ: «Пошел вон отсюда!» Так что у меня сейчас проблема с самореализацией. Мне абсолютно нечего делать. Какая-то мелкая хрень происходит. С бумажками возимся…

Зато церковь привели в порядок. Правда, вас за это оштрафовали на 300 тыс. рублей. За что?

— Вполне разумный штраф. Церковь находится на территории памятника — дачи Кушелева-Безбородко. Все работы надо было по инстанциям согласовывать. Я прикинул, что года два на это потрачу. И сделал без согласований. Причем все, включая чиновников, понимают, что сделал хорошо. Но у них своя функция — они должны меня оштрафовать за отсутствие разрешений. Что они и сделали. Разок. Больше не будут.

В реставрации дачи Кушелева-Безбородко вы не участвуете?

— Я пытался получить это здание под реконструкцию еще при губернаторе Матвиенко. Хотел сделать там Дворец бракосочетания. Собрал документы, упорядочил земельные отношения, короче, потратил кучу времени и денег. Но накануне отставки Матвиенко отписала этот объект под азербайджанский культурный центр. Азербайджанцы, надо признать, оказались честными ребятами. Когда я начал возмущаться, они ко мне пришли и компенсировали затраты. Я продал им ООО, на которое были оформлены документы. И никаких претензий не имею. А то, что они до сих пор возятся с проектом, так это потому, что государство задержало перевод туберкулезного диспансера из старых стен в новые на 3-4 года. Реконструкция дачи началась совсем недавно. Денег потребуется уйма. Так что в итоге азербайджанцы создадут памятник самим себе. Меня они в проект не зовут. Да я и не рвусь. Только договорились, что совместно потом благоустроим территорию: уберем забор, интегрируем здание в парк. Они разумные ребята. И я им очень благодарен, что не вляпался в этот проект сам.

У вас еще была идея построить дополнительные офисные здания рядом с БЦ «Бенуа». Дойдут руки?

— Для этого нужны деньги. А при нынешних арендных ставках бизнес будет нулевой. Правда, ставки по городу начали расти. Если пойму, что смогу сдавать помещения по 2500 рублей за «квадрат» против 2000 нынешних, да еще удачно возьму кредит — проект будет иметь смысл.

Ведете переговоры с банками?

— Неактивно. Если привлекать проектное финансирование под 14-15% годовых, средств хватит только на выплату процентов. Кроме того, банки требуют личного поручительства от меня. А я устал от личных поручительств. Да и с кем вести диалог? Нужную сумму может выдать лишь пара банков. А все остальные государство успешно разбомбило. Думаю, в итоге на этом рынке останется штук пять госбанков.

Что происходит на земельном рынке города?

— Понятия не имею, и в эту сторону даже не смотрю. Новые участки покупать не планирую — доделать бы то, что есть. Многие годами пытаются завершить проекты. У кого-то получается. Наверное, у них лучше связи с властями, чем у меня. Я не могу напрямую никому позвонить и что-то требовать. А кто-то, видимо, может.

С врио губернатора Александром Бегловым общались?

— Нет. Не встречались. Посмотрим пару месяцев. Там видно будет, что за человек.

Какой из градоначальников на вашей памяти принес городу больше всего пользы?

— Матвиенко. Это была женщина-фейерверк. Много всего сделала. Яковлев тоже был хорош. Он принял город с небольшим бюджетом в непростой ситуации. И как хозяйственник делал то, что мог. Какой был бюджет, так и делал. И был очень демократичным. Помню, в 1990-е годы еду на шашлыки в Комарово. На пути мужчина с сыном и собакой попались. Я бибикнул, они отошли и пропустили машину. Я проехал мимо, сел в ресторане, а тут эти двое подошли. Оказалось, Яковлев с сыном. Тоже поели шашлык да пошли к себе на дачу. Сейчас такое даже не представить. Если нынче губернатор так запросто прогуляется в народ, это же может унизить Государство. При том же Яковлеве на входе в Смольный один скучающий мент сидел. А сейчас? ФСО стоит, и пропуск надо заказывать за двое суток. Зачем? А затем, что они не охраняют — они символизируют то самое Государство.

С коррупцией в работе часто сталкиваетесь?

— Мой взгляд на эту проблему сильно отличается от традиционного. Я считаю, что нынешняя борьба с коррупцией — это тот случай, когда лекарство хуже болезни. У чиновников и так есть сотни причин, чтобы всем отказывать. А когда их образцово-показательно по всей стране хватают и сажают, у них может развиться абсолютный паралич воли и инициативы. Нельзя доводить ситуацию до абсурда. Если запугать госаппарат, эффективнее он работать не станет.

Как оцениваете нынешний инвестиционный климат?

— Какой-то климат есть. Но, простите, был даже в войну и в разруху. На уровне бартера. А сейчас мы занимаемся окукливанием страны. Декларируем, что все можем сами. Хотя что ни возьми — все экспортируется из Европы. По факту она — самый большой наш торговый партнер. Но в последнее время нам все чаще говорят по телеку, что там какие-то гады живут. Этого я совершенно не понимаю.

А вы смотрите телевизор?

— Людям с маслом в голове надо что-то смотреть и слушать, чтобы совсем не сойти с ума. Для них в нашем большом дурдоме есть пара лайтовых палат в виде «Эха Москвы» и телеканала «Дождь» (20 августа 2021 года включен Минюстом в реестр иностранных агентов). Там хотя бы не рассказывают, что мы победили США в Сирии. А еще смотрю каналы о животных и путешествиях. Думаю, что все перемены в стране надо начинать с того, чтобы гнать по Первому каналу передачи про милых пингвинов, лисят и белочек. Чтобы народ успокоился и подобрел. Тогда снизится уровень преступности и все будет хорошо.

Сколько денег вам надо для счастья?

— Последние лет двадцать я трачу на себя примерно одно и то же количество денег. И бизнес, который был бурный, а сейчас не очень, на эту сумму никак не влияет. Езжу я на «порше». Когда машине исполняется 3-4 года, покупаю новую — такую же. Жилплощади моей уже 10 лет. И другую покупать не вижу смысла. Да, раза в два подорожали поездки за границу из-за инфляции и роста турпотока по миру. Так что требуется больше денег. Китайцев везде очень много. Видимо, из-за них все и подорожало. Даже в родном Пулково меня заставляют смотреть на табло с китайскими иероглифами, что меня дико раздражает. Зачем, скажите, переводить на китайский рейс на Сургут? Китайцам это зачем? И вообще, от китайских туристов нашей экономике никакой пользы, только износ инфраструктуры.

Многие богатые люди уехали из России. Вы не планируете?

— Тут как в старой песне: «Мы чужие на этой земле, да и там нас не ждут». В моем возрасте очень трудно создать новый круг общения. Здесь вечером я могу с приятелями встретиться, выпить вина, поболтать. А там что буду делать? За границу хорошо съездить на время — попутешествовать. Некоторые там даже часть года живут. Но у меня нет дома на Лазурном Берегу. И покупать его не хочу. Там слишком много французов, которые иностранцев ненавидят и даже, в отличие от англичан, этого не скрывают.