Сергей Прянишников: «Я совершил сексуальную революцию»

В 1990-х — начале 2000-х годов имя Сергея Прянишникова не сходило со страниц газет: он снимал скандальные фильмы для взрослых, баллотировался в губернаторы Петербурга, успел побывать в СИЗО и регулярно становился героем криминальных хроник. Сейчас пионер российской порноиндустрии большую часть времени проживает во Франции и ведет спокойную жизнь рантье (в Петербурге он владеет пакетом коммерческой недвижимости). О том, как изменился порнобизнес за последние годы, почему не сложилась политическая карьера (спойлер — что сделали для этого Андрей Черненко и Владислав Пиотровский) и кто виноват в том, что в России секса почти нет, он рассказал в интервью «Новому проспекту».

— Сейчас уже прошло много времени, поэтому, думаю, можно об этом говорить. Когда шла предвыборная кампания, меня пригласил к себе исполняющий обязанности полпреда президента в СЗФО (на тот момент полномочным представителем президента РФ была Валентина Матвиенко, однако она ушла в отпуск в связи с участием в предвыборной кампании на пост губернатора Петербурга. — Прим. «НП») Андрей Черненко. Он спросил меня, хочу ли я безбедно жить ближайшие 4 года в Петербурге. Я ответил, что, конечно, хочу, и не только в ближайшие 4 года, но и после — помирать точно не собираюсь. В ответ на это он предложил мне снять свою кандидатуру. И еще, говорит, завтра вам позвонит один человек, сходите к нему в гости. На следующий день мне позвонил Владислав Пиотровский, который тогда был первым заместителем начальника ГУВД по Петербургу и Ленобласти и начальником криминальной милиции (с 2006 по 2011 год он возглавлял ГУВД МВД по Петербургу и Ленобласти), и пригласил к себе.

Мы встретились. Он спросил о том, какие проблемы есть у меня сейчас. Я назвал ему с десяток — как раз на тот момент у нас была серия изъятий наших фильмов в магазинах сотрудниками правоохранительных органов. Еще через день мне начали звонить начальники отделов милиции, которые проводили эти изъятия, извинялись, рвали протоколы, возвращали продукцию. За неделю все проблемы были решены. Потом Пиотровский снова позвонил мне и сказал: «Вы видите, как мы умеем решать проблемы? А теперь представьте, как мы их создаем».

Конечно, бодаться можно было, но это было бы бодание козлика с дубом. Ничего не изменило и ни к чему хорошему не привело. Поэтому я решил, что мне это не нужно. 

Тогда я понял, что нормальной политики у нас в стране нет. Политика монополизирована, и любой, кто хочет ею заниматься, должен быть в системе. А я несистемный человек. Таких, как я, система отторгает. 

У вас было много проблем с правоохранительными органами. Что вам запомнилось больше всего? Попадались ли среди милиционеров и следователей поклонники вашего творчества?

— Действительно, интересного было много. Многие понимали, что все дела против нас — это либо борьба с ветряными мельницами, либо беззаконие, которое они вынуждены исполнять. Попадались и моральные извращенцы, которые были уверены, что им поручили великую миссию — бороться с порнографией. 

В 2002 году разразился скандал. Мы снимали фильм на фоне крейсера «Аврора», и на нас писали жалобу в Генеральную прокуратуру РФ, которая в свою очередь спустила ее в прокуратуру Петербурга, те — в районную, а там она уже попала в руки к участковому. И вот приходит этот участковый к нам с проверкой в издательство (на тот момент Сергей Прянишников издавал журнал «Сексвидеогид». — Прим. «НП») и не знает, что в итоге ему проверять, вообще не понимает, что делать. Я говорю: «Выписывай протокол, что у редактора журнала нет санитарной книжки. Мы заплатим штраф, а ты отчитаешься, что нашел нарушение и наказал нас». Так и сделали. Санитарной книжки действительно не было. Правда, она и не была нужна.

Закон в итоге встал на вашу сторону. В прошлом году вы выиграли дело в ЕСПЧ, который признал отказ Минкульта выдать вам лицензию на тиражирование ваших фильмов нарушением прав.

— Это теперь неактуально, поскольку я уже не занимаюсь выпуском DVD и лицензии давно отменены. Я получил от этого решения только моральное удовлетворение.

В России до сих пор не разработана законодательная база в отношении порнографии. На ваш взгляд, нужно ли нам прорабатывать этот вопрос?

— Действительно, наше законодательство в этой части до конца не урегулировано. У нас есть уголовное наказание за незаконное изготовление и распространение порнографии. Схожая ситуация с оружием и наркотиками, незаконный оборот которых запрещен. Но разрешен законный: например, можно купить охотничье ружье или морфин для больных. А закона о порнографии у нас нет, поэтому определить, что законно, а что нет, невозможно. Вряд ли ближайшие 10 лет кто-то задумается о решении этой проблемы, это никому не нужно. И в нашем обществе много лиц, которые против всего, что связано с сексом и его легализацией, они бегают и мечтают всё запретить. Их настроение сильно отражается на общественности — никто не хочет отвечать за продвижение данного закона.

Это вы про Милонова (Виталий Милонов — экс-депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, автор закона о запрете пропаганды гомосексуализма, депутат Госдумы, известный приверженностью к скрепам. — Прим. «НП»)?

— Если бы он был один, это было бы не страшно. Беда в том, что таких много. 

На ваш взгляд, откуда столько ханжества в обществе?

 — Это идет с коммунистических времен. Тогда секс, порнография, валюта, наркотики приравнивались к измене Родине. Ввозить в страну журнал Playboy было нельзя — за это могли посадить. Плюс на борьбе за нравственность так же, как на борьбе с национализмом можно хорошо зарабатывать.

Еще воинственно настроена РПЦ (Русская православная церковь), в которой немногое имеет отношение к здоровому человеколюбию. Вот, к примеру, католическая церковь спокойно относится к порнографии и сексу. Даже папа римский высказался о том, что гомосексуалистам надо разрешить браки. Скажи он такое у нас, его бы привлекли за пропаганду гомосексуализма. Всё это объяснимо: чем больше мракобесия, чем больше ограничений, тем легче управлять людьми.

Сейчас нас с вами обвинят в оскорблении чувств верующих и посадят. Давайте добавим, что это оценочное суждение.

— А вот за оскорбление чувств неверующих не сажают...


Остался ли сейчас в России порнобизнес: студии, режиссеры, актеры?

— Студий в этом бизнесе как таковых не существует. Сейчас техника такова, что для съемки подойдет камера мобильного телефона. Помещение можно арендовать, можно выйти на улицу, уехать на природу. Площадка может быть любой — здесь не нужны не павильоны «Ленфильма». А вот людей, которые занимаются этим, почти не осталось. Да, что-то подпольно снимают, но кто, как и для чего? Многое снимается для интернета и иностранных компаний, которые закупают этот контент.

А что с российскими порноактерами? Почему Россия не дает громких имен. например, как Рокко Сиффреди или Саша Грей? Навскидку я вспомню Еву Бергер, она довольно публична и давала очень яркие интервью, и еще Маркуса Дюпри — петербургского актера, который уехал за границу и получил за свою работу множество наград.

— Этот бизнес для единиц. Для основной массы это небольшой приработок. Здесь нет постоянных съемок, а те, которые ведутся, не приносят бешеных денег. Стоимость съемки может доходит до €1 тыс. — это максимум. На этом карьеру не построишь и денег не заработаешь. Разве что подработка на несколько лет. Наши русские актеры занимаются, во-первых, нелегально, во-вторых, нерегулярно. У нас же нет студий, куда можно прийти на кастинг. Сегодня снимаем, а следующий раз — через полгода. Разве только те, кто хочет профессионально заниматься порнобизнесом, едут в Чехию и ищут работу на студиях.

В Европе этот бизнес легализован. А насколько прибылен? Высока ли на него налоговая нагрузка?

— Налоги в европейских странах примерно одинаковы. Но людей оформляют на работу по сдельной оплате или на неполную ставку, и это показано в налоговых декларациях. Основную прибыль получают компании, распространяющие контент, и они выбирают зоны с наименьшим налогообложением. Какие-то компании, например, регистрируются в офшорах, другие переехали в Испанию. Им материальный носитель не нужен, поэтому налоги платить почти не надо.

Как изменился порнобизнес за последние годы в мире? Уже ушли в прошлое DVD, появился интернет с огромным количеством контента, да и снимать сейчас может любой. Много ли еще работает киностудий, которые снимают порнографические фильмы?

— Раньше было большое количество фирм, но многие из них закрылись, а оставшиеся снимают значительно меньше. В-первых, есть огромное количество снятого ранее — столько, сколько не пересмотреть за всю жизнь. Во-вторых, появилась масса домашнего контента, который снимается на коленках, и тот же Pornhub скупает его по дешевке. Такая система будет работать и дальше. Не всем нужны звезды и качественный контент, какой делался раньше. Качество картинки сейчас обеспечит хороший телефон, как и легкую простую съемку. Больших проектов на сегодняшний день никто не осуществляет. Всё перешло в клиповый формат — видео по 5–10 минут, не связанные сюжетом картинки. Это то, что заказывает потребитель. Ему не нужно большое кино, ему нужен чисто практический материал. Содержание забито количеством. Всё упростилось до неузнаваемости.

Каким вы видите будущее порнобизнеса в целом? К чему он придет?

— Скорее всего, как и в любом другом кино, мы увидим, что настоящих актеров замещают виртуальные, что упрощает и удешевляет съемку и дает больше возможностей для творчества. Сейчас у нас появляется всё больше компьютерных фильмов типа «Аватара», и дальше эта тенденция будет нарастать как в художественном кино, так и в кино для взрослых. Появятся компьютерные студии, которые будут это снимать. Скорее всего, первое время качество будет не слишком высоким, но когда оно вырастет, произойдет очередной прорыв и всплеск интереса к индустрии. Кстати, порномультфильмы типа хентая раньше были рисованными, теперь они компьютерные, и продолжают пользоваться высокой популярностью, хотя их доля на рынке невелика.

А компьютерными студиями будут владеть Pornhub и Brazzers?

— Возможно. Думаю, работа будет построена по принципу Netflix: они будут закупать контент у собственных студий и показывать у себя.

Высока ли вообще сейчас прибыльность порнобизнеса?

— Он теперь бизнес только для хабов, которые выкладывают продукцию. Для студий он давно закончился, потому как пираты воруют продукцию, а сами хабы за нее платят крайне мало. Дохода в этом больше нет, а заниматься производством фильмов для взрослых ради процесса производства неинтересно. 

В России создание такого хаба возможно?

— Наше население не привыкло платить за контент, и 90% видео скачивается у пиратов. Это касается не только порнографии, а всего кино. Понятно, что виноват не только менталитет, но и экономическое состояние большинства людей. У них мало денег, и за контент они платить не хотят. Вряд ли в ближайшее время захотят. Организация хабов имеет смысл только для Европы и США, поскольку там законодательство защищает производителей и распространителей контента. Организовать хаб в России можно только бесплатно.

Есть ли другие направления в секс-индустрии, которые могут быть привлекательны, чтобы их развивать в России?

— Какие, например? Секс-шопы в России есть, но они в довольно убогом состоянии. Люди заходят в них редко, стесняются. Раньше многие секс-шопы держались на видео, а сейчас оно ушло в интернет. Продать 100 кг секс-игрушек в день невозможно, это же не картошка.

При этом надо платить аренду, заработные платы работникам. Я не вижу здесь перспективы, скорее всего, большинство секс-шопов отомрет, и будут просто интернет-магазины, где можно заказать и получить по почте. Это выгоднее, поскольку не надо держать помещение, множество работников и нести накладные расходы.

Как вы оцениваете свою роль в развитии порноиндустрии в России?

— Я совершил сексуальную революцию в умах большинства граждан. Люди поняли, что порно и секс — это нормальное явление, которое нужно вывести в цивилизованное русло, а не приравнивать к измене Родине, как это было раньше. Люди стали более свободно к этому относиться. Человек, который смотрит порно, — он не ущербный, он нормальный раскрепощенный человек.

Не скучаете по тем временам? Кажется, порнобизнесом заниматься интереснее, чем сдавать в аренду недвижимость.

— Да, недвижимость — это не такой веселый бизнес, зато спокойный. Движуха — это всегда хорошо и здорово. Повеселились. А теперь у нас другие реалии. И вот так (показывает за своей спиной Лазурный Берег) тоже хорошо. Надо находить для себя что-то новое.