Ольга Старовойтова: «Галя постоянно вставала из окопа, требовала расследований»

Фото: Николай Симоновский

Ольга Васильевна, вам понравился фильм к 75-летию Галины Васильевны, который сделали коллеги с «Дождя» — фильм «Кандидатка в президентки»?

— К сожалению, я ещё не успела в силу разных причин посмотреть фильм. Но его все хвалят.

Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что Галина Васильевна вряд ли была бы в восторге от современного молодёжного сленга «кандидатка в президентки».

— Не люблю говорить за Галину Васильевну. Она это делала гораздо лучше и чётче. Но, по моим ощущениям, ей бы это навряд ли понравилось. Она много раз повторяла, что Аристотель сказал: человек — существо политическое. Женщина — человек. Это сейчас несколько дурная временная мода на феминистские шуточки. Надеюсь, это пройдёт. Но я понимаю, что это работа с молодёжью. И в этом смысле автор фильма Анна Немзер совершенно права. Так надо, чтобы привлечь. Почему Ахматова называла себя «поэт», а не «поэтесса»? Угадаем с трёх раз. Ну, потому что особый жанр «женская поэзия» — фигня. На мой взгляд. Но Анна Немзер — умница.

17 мая вы традиционно собрались у памятника в сквере имени Галины Старовойтовой. Я не смог в этот раз подойти. Но, судя по фотографиям, люди пришли. Однако молодых людей, которые традиционно читали стихи, я на снимках не нашёл. Плохо искал?

— Молодых было много. Во-первых, традиционно были артисты Интерьерного театра, они всегда читают стихи, которые любила Галина Васильевна: Ахматова, Мандельштам. Всего людей собралось человек до пятидесяти. Было примерно 15 выступлений. Первому я дала слово Александру Шишлову (уполномоченный по правам человека в Санкт-Петербурге. — Прим. «НП»): он торопился. Всё-таки «упал, весь намоченный» (улыбается).

Торопился единственный ваш гость-чиновник?

— Он не обычный чиновник, он действительно правозащитник, много лет. Он классический «яблочник», хоть сейчас членство в организации и приостановлено. Он наш человек. Следующий точно будет хуже. Александр второй срок заканчивает. Я к нему очень уважительно отношусь.

Фото: Alexander Shishlov, Facebook (соцсеть принадлежит Meta Platforms Inc. — компании, признанной экстремистской организацией в РФ, ее деятельность запрещена)

Нечасто такое можно услышать про чиновника.

— Более того, скажу: он помог это организовать. Надо же теперь всё согласовывать. Он вовсе не обязан был приходить, но он специально перенёс встречу в это же время. Он хотел прийти и пришёл. Были Боря Вишневский (депутат Законодательного собрания Петербурга, признан иностранным агентом 29 марта 2024 года. — Прим. «НП»), Петя Филиппов (народный депутат России, депутат Ленинградского городского совета народных депутатов, бывший сотрудник АП Бориса Ельцина. — Прим. «НП») специально приехал. Было очень много выступлений. Но все молодцы: каждый уложился в несколько минут.

Фото: Alexander Shishlov, Facebook (соцсеть принадлежит Meta Platforms Inc. — компании, признанной экстремистской организацией в РФ, ее деятельность запрещена)

Вас теперь и полиция, наверное, охраняет, когда люди слушают, как читают стихи и вспоминают человека и гражданина?

— Два-три полицейских действительно ходили около ворот в сквер, а потом мне сказали, что и машинки рядом стояли. Но ведь раз есть согласование, значит они должны контролировать порядок, охранять. Вдруг придёт какой-нибудь идиот с опасными предметами? Но всё было корректно.

Корректно было и когда их не было, но реальность меняется, видимо, чуть-чуть…

— Конечно. Чуть-чуть… Да уж…

Как выглядит взаимодействие вашего фонда с нынешней администрацией города? Про Александра Шишлова не спрашиваю…

— Уполномоченный по правам человека — это всё-таки отдельная структура. А с самим Смольным у нас тесные отношения с комитетом по науке и высшей школе. У нас две городские стипендии, которые придумала еще Валентина Матвиенко. Мы как раз сейчас заканчиваем 22-й конкурс молодёжи «Галатея». Наше жюри безо всяких чиновников решает, кого нужно выдвигать на эти стипендии. Там есть формальный признак: петербургский студент или студентка. У нас очень хороший контакт с комитетом. Они делают рассылку по всем вузам. Этот тот комитет, с которым мы дружим. Других чиновников я плохо знаю, ну и слава богу.

То есть эта история живёт, несмотря на то что в Смольном уже второй усатый дяденька главным сидит скоро два года?

— Да. Как вам сказать… Галина Васильевна давно не опасна. А делать скандал… Не знаю, зачем. Пока у нас всё нормально.

Фото: starovoitova.ru

Две стипендии — это и есть «Галатея», с наградами для студентов за их научные работы, или есть что-то еще?

— У нас есть премии, которые мы вручаем сами: премия памяти Андрея Алексеева, это был такой известный социолог, премия памяти убитого антифашиста Николая Гиренко, он с Галиной 23 года проработал в Кунсткамере, и есть денежная премия от частного лица, которое решило, что это важно, он доктор физмат наук, ему за 80. Он назвал это «от физика к лирику». Ему просто самому очень интересны конкурсные работы по этим темам. Кроме того, каждый год проводится конкурс гимназии имени Галины Старовойтовой. Там вольные темы. Очень умные ребята. Работы, как правило, интересные. Получаешь удовольствие. В субботу у нас вручение призов, премий и прочих похвальных листов. Как всегда, в музее. 22 мая — конференция финалистов.

Ольга Васильевна, не могу не спросить неприятную вещь. У нас еженедельно появляются новые иностранные агенты. В этом смысле нет опасений за будущее фонда?

— Они были раньше. Ведь нас много лет поддерживал Фонд Аденауэра. Это не политический, а гуманитарный фонд. Но мы давно отказались. Теперь это нам могло бы чем-то грозить, чем именно — не знаю. Сам по себе штамп этот скорее почётный. Однако, чтобы не было трудностей со всей сопутствующей отчётностью, мы этого избегаем.

Посмотрев фильм, поймал себя на мысли, что за чередой политических убийств последних 20 лет мы уже почти не вспоминаем про Старовойтову. Но ведь и она не первый человек, работавший со смыслами и информацией, который был убит в современной России. До неё были убиты Дмитрий Холодов, Влад Листьев. Она сама в архивных интервью говорила об угрозах в свой адрес. Её сын в фильме вспоминает, что как раз в 98-м пытался отвлечь маму от большой политики в России. А вы с ней говорили об этом, о рисках?

— Ответ может показаться странным, но никогда. А то она меня бы послушалась! Я же младшенькая. И так было до тех пор, пока она была жива. Другое могу сказать. Мама наша всё время опасалась, сильно опасалась. Просила: «Не надо, не надо…» А отец всё время говорил: «Галя, говори. Тебя слушают. И тебя понимают. Скоро всё это свернётся». Такой был папа.

Фото: starovoitova.ru

Папа оказался не прав. Это всё быстро не свернулось. Наоборот, укрепилось.

— Папа говорил о свободе слова.

В смысле «успевай сказать»?

— Именно. В этом смысле. «Говори сейчас. Тебя уже слушают. И при этом понимают».

Папа понимал уже тогда, что время ограничено?

— Он вообще всё понимал. Он из белорусских батраков, при этом он автор ходовой части лунохода. Наверное, Галя была в него по такому напору и энергии…

Фото: скриншот YouTube

Но у неё профессия была этнопсихолог, она окончила психфак и аспирантуру в Кунсткамере. И она много лет ведь занималась экспедициями, до всякой политики. Написать успела только одну большую книгу — о противоречии права народов на самоопределение и международных правил, которые за нерушимость границ. Она посвятила её непризнанным народам. Она всю жизнь занималась этим. И, будучи депутатом Госдумы от Петербурга по национальным вопросам, она принимала всех: хоть из Якутии, хоть из Канады. Это была её профессия. Потом, когда её убили, мы стали пытаться разобрать её архив, которого, собственно и не существовало: никто не собирался умирать… Так вот там больше всего было программ разных международных конференций. Где она только ни бывала! Она была экспертом международного уровня по вопросам национальных меньшинств и на конференциях не сидела просто так, она всегда выступала с докладом.

Дмитрий Сахаров и Галина Старовойтова. Фото: starovoitova.ru

После убийства Галины Васильевны была странная смерть депутата Юрия Щекочихина, которую его коллеги трактуют как убийство. Было убийство журналиста Пола Хлебникова. Убийство Анны Политковской. Убийство правозащитницы Натальи Эстемировой. Смерть Сергея Магнитского в СИЗО. Убийство Бориса Немцова. Убийство журналистов Александра Расторгуева, Кирилла Радченко и Орхана Джемаля в Африке, где есть интересы у известно чьего повара. Все эти люди были против войны. Все они были за соблюдение прав людей и законов. Вы можете сказать, что все эти люди погибли не напрасно?

— Всех, кого назвали, помню… Убийство вообще не может быть оправдано, скорее объяснено. Да, это жертвы реальности, когда идёт милитаризация общества, когда растёт агрессия в обществе, когда растёт наша международная агрессивность. И всем на самом деле очень тревожно.

Фото: starovoitova.ru

Я скорее о том, что годы идут, а принцип устранения тех, кто посмелее, не меняется…

— Одного за другим, да… Копится ли опыт, что так нельзя? У кого? У меня копится, что так нельзя. А многие люди предпочитают смотреть федеральные телеканалы и на самом деле верят, что нас мечтают захватить то «жидобандеровцы» из Украины, то американцы. Люди в это верят, поэтому борьба и продолжается за информационное поле.

Последнее громкое покушение на убийство яркого независимого человека — отравление Навального. Вы можете сравнить характеры Алексея Анатольевича и Галины Васильевны?

— Пожалуй, их не сравнить. Разве что в последние годы она тоже занималась антикоррупционной деятельностью, но в масштабах Петербурга. Помните знаменитую многолетнюю яму у Московского вокзала? Галя постоянно вставала из окопа, требовала расследований. Но как люди они очень разные. Разве что оба бесстрашные, говорят вслух то, что думают. Галина, кстати, и врать-то не умела. Конечно, она была политиком, но сказать ложь она не умела. Дело не в страхе, это было в её характере: говорить то, что думаешь. Таким же был папа. Спорил с Хрущёвым. Запросто.

То есть нельзя сказать, что сейчас появление политиков такого качества, как Галина Васильевна, невозможно?

— Я надеюсь, что так нельзя сказать. Опасения у людей на этот счёт, естественно, есть. Никто не хочет быть убитым. Но пока не вижу… Разве что Навальный. Но он теперь отстранён от выборов и нормальной политики. Хоть бы выжил. Других ярких не вижу. Наверняка они есть, просто мы с вами про них пока ещё не знаем.

У нас общество всё время ждёт лидера и вожака. Нет навыка солидарных действий без вождизма. Это нормально, на ваш взгляд?

— Это проблема, и эта проблема не устарела. К сожалению, мы говорим о многовековой рабской психологии.

То есть и попытки не было в 90-е годы отойти от этого?

— 90-е — это был лучший период моей жизни! Но он был очень короткий. Успеха не произошло, да. Многие люди оказались не готовы, многие не понимали и не понимают смыслов, многие трусят. А в стране с таким количеством бедных, где бедность усугубляется, многие живут совершенно другими примитивными заботами. Как выжить? Как вырастить свой огород? В связи с нашим международным поведением, боюсь, что санкции будут только нарастать, инфляция будет расти, это очевидно. Безработица растёт. Ещё этот ковид проклятый. Люди будут беднеть всё больше. Им будет нужен тот, кто их позовёт за собой. А кто громко зовёт? Вы видели последние данные от Левада-центра (НКО, признанная иностранным агентом)? У Жириновского второе место после Путина. Классический вождизм. По моим оценкам, то, что он говорит, чудовищно, но многим нравится. Яркий.

Галина Старовойтова, Егор Гайдар и Ирина Хакамада. Фото: starovoitova.ru

Если согласиться с рассуждениями, что ЛДПР — «проект КГБ», то крайне удачный? Долгоиграющий.

— Он уже с нами больше 30 лет! Помните ли вы первые выборы в Госдуму? Все верили, что теперь-то победят демократы, а победил Жириновский. К сожалению, это всё ещё характеристика значительной части нашего народа.

У меня у детей в школе одноклассники именем Жириновского шутят. И дети все хорошие и умные.

— Да-да-да, юмор такой для молодых. Нет осознания ещё, что это всё очень опасно на самом деле. Зато прикольный, правда же. Как ляпнет что — прикольно.

Борис Ельцин и Галина Старовойтова. Фото: starovoitova.ru

Раз уж вспомнили про начало: мы с вами говорим в год 30-летия развала СССР, провала ГКЧП, прихода Ельцина к власти. Вы помните, как начинался ваш 1991 год?

— Ну, я же никогда не была политиком…

А я и не про политику спрашиваю, я про человеческое. Помните себя тогда?

— Я работала референтом директора одного из НИИ. А потом, когда пошло развитие так называемого третьего сектора (первый сектор — государство, второй — бизнес, а третий — гражданское общество), у меня был фонд. Я впервые была президентом фонда. Международный фонд «Интерлигал». Мы разрабатывали и распространяли правовые основы некоммерческих общественных организаций. По всему Северо-Западу ездили, собирали конференции.

Анатолий Собчак и Галина Старовойтова. Фото: starovoitova.ru

Та самая просветительская деятельность?

— Да. Но в современном смысле этого термина уже заложены запреты. А тогда мы спокойно просвещали людей. Ну, скажем, маленький городок Псковской области. Собираются люди, в основном и как правило это женщины. Мы их спрашиваем, почем у них нет даже фотографии их городочка. «А как?» Объясняли, как это оформить. И таки был рост третьего сектора. Потом социологи проводили опросы, и оказалось, что максимальный прирост третьего сектора в России был в 1993 году. Потом это стало гаснуть. А сейчас любая сильная организация, начиная с «Мемориала», — это уже иноагент». Это не шутки.

Иноагентов давят бюрократией и многомиллионными штрафами. Как вы думаете, властям удастся добиться прекращения работы того же «Мемориала» (организация признана Минюстом исполняющей функции иностранного агента)?

— Думаю, что их жизнь будет усложняться и дальше. Она уже усложнилась сильно. Но это особые люди, это граждане. Граждане, которые работают не на себя, а на общество. Ну, будут как-то иначе работать. Пока не накрыли интернет, можно работать в сетях…

Про 1991 год ещё важно спросить об августовских событиях. Как вы узнали про танки в Москве?

— Я была дома. Галя была в Лондоне на какой-то очередной конференции. Ее там познакомили с Тэтчер. Тэтчер её тут же приняла. Разговорчик был любопытный. Галя сказала ей, что нельзя молчать, что это госпереворот. Тэтчер сказала, что они не могут вмешиваться во внутренние дела другой страны. Галина Васильевна, будучи девушкой скромной, сказала: «Великий Черчилль не сомневался бы ни минуты». Маргарет задумалась (улыбается). В итоге Тэтчер и кто-то ещё сделали международную комиссию по состоянию здоровья Михаила Сергеевича. Нам же объясняли гэкачеписты, что Горбачёв не может исполнять свои обязанности по состоянию здоровья. Но через два дня путч провалился, и эта комиссия не понадобилась.

Маргарет Тэтчер и Галина Старовойтова. Фото: starovoitova.ru

А я была дома, занималась своими делами. Помню, была одна мысль: «А где Галя?» Но мы с 20 лет жили отдельно. Потом узнала, что она в Лондоне. Вторая глубокая мысль: «Где родители?» Они были на даче. Это же август. Я поехала к ним. Мама спокойна была. Уточнила, где Галя. Папа же, узнав, где она, сказал, что «лучше бы она не возвращалась». Но это самая первая реакция.

Было страшно?

— Конечно. Боялись, что совок вернётся в самом худшем варианте, таком сталинском. Страх был вокруг этого. Конечно, было беспокойство за Галю, но это было связано с родителями.

Фото: starovoitova.ru

В фильме «Кандидатка в президентки» есть две основные мысли. Первая — гендерные вопросы, которые Галина Васильевна и олицетворяла, своим примером показывая, что женщина в политике тоже человек. Вторая — её постоянная идея люстрации. На ваш взгляд, Ельцин правильно сделал, что не дал хода законопроекту Старовойтовой о люстрации?

— Нет, конечно. Это одна из его многочисленных ошибок. Расскажу немного личную историю. Я бывала в Праге, там друзья. Радио «Свобода» (СМИ признано Минюстом исполняющим функции иностранного агента). И один человек, когда узнал мою фамилию, сказал мне, что был помощником первого президента Чехии Гавела. И он мне говорит: «Представляете, Гавел такой сдержанный человек, но когда посмотрел законопроект Галины, захлопал себя по ляжкам! «Какой прекрасный законопроект! Он пройдёт». Там же не было ничего про аресты, расстрелы, просто временное лишение профессии, работай дальше кем хочешь: хоть художником, хоть капитаном дальнего плавания, хоть дровосеком, но выносить мозги молодёжи уже не пустим. И вот этот помощник Гавела сказал мне, что эта редакция закона в России точно пройдёт. Но этот законопроект 1992 года не был даже включён в повестку. В 1997 году Галя сделала вторую попытку. Тоже даже в повестку не включили. Но такой у нас был парламент. Ей говорили, что это будет охота на ведьм. «А вы хотите, чтобы ведьмы охотились на нас?» — отвечала она.

Ну, а что касается женского вопроса, у неё была такая цитатка, когда её привлекали к созданию «женской фракции»: «Пол женщины — это её потолок?» Мем, как теперь бы сказали. Но забытый сегодня мем.

Руководитель администрации Бориса Ельцина в 1993—1996 годах Сергей Филатов говорит в фильме, что если бы был принят закон о люстрации, мы рисковали бы получить гражданскую войну. Это утверждение несостоятельно?

— Не было бы никакой гражданской войны. Одно дело текст закона, другое дело его применение. Если применять аккуратно, постепенно, станет очевидно, что никакого ужаса нет. Ну не может сталинист преподавать школьникам историю! Не думаю, что была бы гражданская война. Опять же, повторюсь. Большинство населения абсолютно пассивно. Очень жаль, что этот документ не был принят тогда, на старте. Но я надеюсь дожить до закона о люстрации в России.

Кстати, про надежды. Каждый раз, когда мы с вами говорим в последние 10-15 лет, вы констатируете, что следствие продолжается, но принципиальных подвижек так и нет. Заказчики убийства Галины Васильевны не названы. В какой стадии процессы сейчас?

— Да всё в той же. Мне теперь объясняют, что у нас следствие длится уже 287 месяцев. Второе по длительности следствие в истории России после расследования убийства Николая II, говорят. Я отвечаю, что вместо того, чтобы этим хвастать, было бы хорошо побыстрее закончить. Сейчас стадия такая: готовят предъявление обвинение Кумарину в качестве организатора. Никакого заказчика здесь нет, подчёркиваю. Организаторов может быть хоть пятьсот, их уже несколько. У Кумарина огромные сроки за другие преступления. Живым из-за решётки он, скорее всего, не выйдет. Поэтому он навряд ли заинтересован назвать заказчика, если он его знает. Я допускаю, что он его знает.

Фото: starovoitova.ru

Ольга Васильевна, уже два года прошло с момента предъявления Михаилу Глущенко обвинения в организации убийства Галины Васильевны и его показаний против Барсукова (Кумарина). Вы ещё тогда, ссылаясь на следователя, говорили, что процесс над «ночным губернатором» Петербурга 90-х начнётся в том же году. И снова «готовят предъявление обвинения» Кумарину. У вас есть ответ, почему такие скорости?

— Почему так долго? Там своя возня между Следственным комитетом и ФСБ. СК вёл другие дела Кумарина, по разным его «заслугам», поэтому и затянулось. Вплотную нашим делом с ним занимаются год-полтора. Но у Кумарина нет предмета для торга. Зачем ему называть заказчика? Больной человек, у которого нет предмета для торга. Ну, назовёт он Иванова, Петрова или даже самого Сидорова. А как доказать? Мало ли что скажет человек, которому свобода не светит. Глущенко, когда давал показания на Кумарина, проходил детектор лжи. Я спрашивала у следователей, других специалистов, можно ли этому детектору верить. Говорят, что можно, что «шведская модель», что всё правильно. Но Глущенко мог и не лгать. Для него Кумарин был царь горы. А как было на самом деле, он может и не знать. По показаниям детектора лжи он говорил правду. Но это его мнение, он так полагает: «Это был Иванов». А дальше что?

А дальше молчит Иванов…

— Или молчит, или вообще убит давно.

Тогда же, весной 2019 года, вы говорили, что следователям стоит общаться по этому делу с двумя Владимирами: Жириновским и Яковлевым. Первый на мои попытки прокомментировать ситуацию коротко ответил через пресс-службу, что у него были хорошие отношения с покойной…

— Прекрасные! На самом деле они были политическими врагами.

Примерно так же они ответили авторам фильма «Кандидатка в президентки».

— Ну, а что ещё они могут сказать? Признать, что Галина и Жириновский ненавидели друг друга? Что он может быть причастен? Даже любопытно было бы. Но я напомню, что было в прошлом. Когда был суд над исполнителями убийства, Жириновский приезжал на суд. Перед судом он заехал на кладбище. Мы сделали вокруг памятника на могиле с друзьями такой сарай, написав, что памятник на реставрации. Он же взломал всю эту фигню. Поставил табуретку на могилу, столик, принесённый с собой. Сел на могилу и стал пить водку под камеры. Потом стали говорить, что это была вода, но это совершенно неважно. Жириновский закусывал. Объедки бросал на могилу Собчака.

Фото: Светлана Кульчицкая, Facebook (соцсеть принадлежит Meta Platforms Inc. — компании, признанной экстремистской организацией в РФ, ее деятельность запрещена)

А потом с опозданием на час приехал на суд. Встал Руслан Линьков. «Ваша честь, я должен сказать, что сейчас был совершён акт вандализма на кладбище…» Обратились ко мне. Я сказала, что, на мой взгляд, Жириновский должен принести извинения высокому суду и всем участникам процесса за опоздание более чем на час. Судья кивнула, но более ничего не сделала. Жириновский меня услышал, повернулся и громко испуганно сказал, показывая на меня пальцем: «А! Сестра!» «А! Жириновский», — ответила я ему, так же показывая пальцем. Мне было не смешно, но ответить было надо. Первое, что он сказал в суде, показывая на шестерых подсудимых: «Это прекрасные русские лица! Их надо немедленно освободить!»

Работал на публику?

— Как обычно. К сожалению, это срабатывает.

Яковлев весной 2019 года отрицал свои пересечения с лидерами тамбовской ОПГ в 90-е. «Всё время говорили, что он «ночной губернатор», но я не видел его роли в губернаторстве. Тем не менее человек есть», — загадочно говорил Владимир Анатольевич два года назад. Удивитесь, если следствие всё же обратится к этим двум Владимирам за подсказками?

— О том, что их нужно допросить, я говорила много раз. Вещи сильнее меня об этом всегда говорила Нарусова. Удивлюсь ли я, если их спросят? Удивлюсь, но не сильно. Они отбрешутся. Мы дальше можем только гадать, в каких словах. Понятно, что они «никакого отношения не имеют» и «ночного губернатора» никогда не видели. Ха-ха.

Почему «ха-ха»?

— Да потому что так не может быть, что они не были знакомы. Мне за годы следствия и судов пришлось прочитать много чудесных текстов. И когда ребятки из банды давали показания, Ирину Ивановну Яковлеву (супругу губернатора Петербурга. — Прим. «НП») они называли не иначе, как «мамочка», «мамуля». Юридически это ноль. Связь недоказуема, к сожалению.

Вы верите в то, что молодёжь, которая мечтает о «прекрасной России будущего», дождётся реализации своей мечты?

— Это не предмет веры. К сожалению, я отношусь к этому с грустью и скепсисом. Хотелось бы, но последние тенденции не вызывают у меня оптимизма. Может быть, это я такой мрачный человек. Я про давление на гражданское общество и практически полное стирание с арены политической оппозиции. Не знаю, как тут можно выразиться корректно, но мы же все понимаем, как закончатся грядущие выборы. Уже можно называть цифры. Это выборы? Поэтому какой тут может быть оптимизм? Я реалист. Грустно всё.

Мы даже можем уже сейчас сказать, как про это всё напишет пресса, глядя на то, что делают с независимыми коллегами этой весной…

— Разная пресса напишет по-разному. Но примерно 40 миллионов граждан смотрят телевизор каждый день. Они не «Дождь» смотрят. Они вообще не берут в голову эти проблемы. Людям выжить как-то надо. Выжить.

Фото: starovoitova.ru

И в этом смысле людей нельзя упрекать за молчание, когда позавчера пришли за несогласными, вчера за журналистами, сегодня за адвокатами?

— Наверное, это мощная защитная реакция психики. На себя человек это не переносит, как правило. Вспомните сталинщину. «Дорогой Иосиф Виссарионович, отец наш родной, моего папу арестовали, вы не знаете, это была чудовищная ошибка…» И таких людей было около двух миллионов тогда. Тех, кто писал ему. Защитная реакция психики. Согласиться, что ты живёшь в ужасе, очень тяжело. Надо для этого иметь мужество. Таких людей всегда меньшинство в любом обществе, тем более в нашем.

То, что и вы, и юристы объясняете настоящее параллелями с 30-ми годами прошлого века, это само по себе ужасно…

— Ужасно. Но эти параллели напрашиваются. Я это говорю не из зловредности. Тогда люди были запуганы ещё больше, меньше информированы, но большинство людей считало Сталина великим вождём. Вождизм — это рабская психология. Это и сейчас есть, и не только в России. Просто про Россию мы знаем больше. Да, вождизм есть и в оппозиции. Это психология народа. Тут нужен психотерапевт. Это уже не ко мне.

В этом году исполнилось 8 лет, как с нами нет Юрия Марковича Шмидта (10 мая 1937 — 12 января 2013, советский и российский адвокат, правозащитник. — Прим. «НП») — человека, который сделал очень много, чтобы дело Старовойтовой было расследовано, убийцы наказаны, а вы имели возможность требовать от государства законных действий, как потерпевшая сторона. Его дело живо?

— Именно он подсказал, что нужно срочно оформить мне статус потерпевшей. Откуда я знала это вообще? Это спустя годы я более грамотная юридически. Юрий Маркович был большим человеком… Сейчас мне помогают его помощники Борис Грузд и Леонид Сайкин, его ученики. Они помогают всегда. Никогда не идёт речь об оплате. Живо ли дело Шмидта? В широком смысле нет. В широком смысле в России живо дело Сталина, а не Юрия Марковича Шмидта. Юрий Маркович был абсолютно прекрасен, профессионален, где надо — жёсток. А когда я нервничала, мог погладить по руки и сказать мне: «Нет, Олечка, мы сделаем иначе». Помимо того, что он был высшего класса профессионал, он был ещё и человеком. Настоящим.

С ним было всегда приятно говорить…

— Очень большая потеря. Очень.

Если не секрет, вы как справляетесь, когда заканчиваются силы воспринимать новости нашей реальности?

— Ничего особенного. Я живу как живу: держу фонд, делаю всё что возможно для участия в следствии, делаю всё что возможно по музею, конкурсу. Чтобы закончить на позитиве, я лучше скажу, что когда читаешь работы детей — финалистов конкурса, особенно победителей, не оставляет надежда, что будущее у этой несчастной страны всё-таки есть. Конечно, таких умных молодых людей меньшинство. Но каковы они!

Много ребят за эти годы прошли через ваш конкурс?

— Счёт идёт на сотни. Половина из них иммигрировала, к сожалению… Но теперь никого пускать не будут. Это радость или огорчение? Это ужасно… Вот был конкурс в гимназии. Девочке 15 лет, она проводит научное исследование о реставрации большого дворца в Петергофе: роется в архивах, изучает снимки, фамилии реставраторов. Я в 15 лет училась хорошо, дурочкой не была, но никогда бы ничего подобного не смогла! Это уже другие люди. В этом смысле информационное поле, в котором мы теперь живём, хоть оно и искажённое, играет позитивную роль. Есть информация. Дети давно в интернете. Если умные, семья хорошая, находят там нужное, реально соображают, пишут полноценные научные исследования в 15 лет! Поэтому есть надежда.

Николай Нелюбин специально для «Нового проспекта»

Фото: Николай Симоновский