Месяц назад новый коронавирус казался проблемой Китая, а теперь добрался и до нас: отменяются мероприятия, европейские страны закрывают границы, а на днях режим ЧС ввели в США. О том, как эпидемия перекроит экономическую карту планеты, «Новый проспект» поговорил с востоковедом-китаистом, экспертом Российского экспортного центра Николаем Вавиловым.
Николай, как скажется эпидемия на общемировых экономических процессах? Ждать ли мирового кризиса?
— Мне кажется, что говорить о влиянии коронавируса на глобальную экономику и о начале глобального мирового кризиса возможно, но несколько преждевременно. Сейчас необходимо дождаться, как на ситуацию отреагирует первая экономика мира — США. Насколько глубоки будут карантинные меры, как США будут купировать эту эпидемию. Не исключено, что ситуация с коронавирусом способна будет ознаменовать очередной мировой кризис, сопоставимый с кризисом 2008 года, а может быть и глубже.
Сейчас в большей степени вирусом охвачены Китай, самый пострадавший из-за вируса нефтяной экспортер Иран и одна из крупнейших экономик Евросоюза Италия. Проблемы из-за коронавируса начались в Германии. Однако повторюсь, что ключевую роль в этом процессе сыграет именно режим чрезвычайного положения в масштабах всех Соединенных Штатов и глубина ограничительных мер американских властей.
Однако пока в стране идет президентская кампания, скорее всего, американские власти не захотят усугублять положение или срывать будущие выборы из-за коронавируса. Но если число заболевших будет стремительно расти и общественная реакция потребует от властей провести такие меры, то США на них пойдут и, возможно, на какое-то время закроют свою страну. Вот когда это произойдет, можно будет действительно считать коронавирус полноценным творцом очередного экономического кризиса.
Другой вопрос: является ли коронавирус реальным поводом для начала экономического кризиса или прикрытием для более глубинных экономических процессов тектонического характера?
Скорее всего, он является не причиной, а поводом. Достаточно доступной и безболезненной для определенных игроков возможностью объяснить происходящие негативные процессы в экономике. Как пример, один из таких процессов — реальное падение экономических связей между крупнейшими экономиками мира и уменьшение товарооборота между Китаем и США.
По итогам года товарооборот между двумя этими странами сократился на очень значительную величину. По сути, появилась своеобразная открытая трещина между двумя странами. Это говорит о том, что та экономическая система, которая складывалась последние 20 лет между США и Китаем, перестает существовать. Для глобальной торговли как экономического организма это очень существенная проблема, болезнь, которую можно считать началом более крупных процессов, возможно, спада глобального рынка, в котором доминирует доллар, и перехода более сложным новым отношениям, многополярному миру в экономической системе.
А как ситуация скажется на взаимоотношениях России и Китая?
— Что касается двусторонних отношений России и Китая, то, как бы парадоксально это ни звучало, но в период развала глобальной экономической системы на отдельных участках этой разваливающейся системы могут появляться и свои бенефициары. Например, по итогам 2 месяцев, несмотря на трагическое сокращение американо-китайской торговли (на 10% — это существенная величина), выявились два очень крупных выгодоприобретателя. Ими стали Россия и Вьетнам.
Товарооборот России и Китая увеличился в юаневом эквиваленте на 23%, в долларовом эквиваленте это чуть меньше, но сопоставимая величина. Вьетнам выиграл почти на 25%, то есть увеличил товарооборот с Китаем на четверть за 2 месяца кризисного периода. Хотя сейчас появились определенные разногласия по вопросу точности данных китайской таможни (российская таможня зафиксировала небольшой рост в январе и не давала данных в феврале), однако официальные данные Государственного таможенного управления КНР на китайском языке, опубликованные на сайте ГТУ, подтверждаются и косвенными показателями по масштабным импортным поставкам продуктов питания и иных товарных групп из России. Западные и японские СМИ «скалят зубы», используя ошибку англоязычной версии сайта ГТУ, где перепутаны данные России и Великобритании, указывающие на падение торговли в 30%, однако реальные данные наших крупных экспортеров и китайских СМИ все же подтверждают «чудо», которое произошло в российско-китайской торговле в январе-феврале 2020 года.
Чудо масштабного роста экспорта России в Китай произошло также и на фоне сильного обвала объема экспорта нефти, что делает его еще более невероятным.
Речь идет о том, что и Китай, и Россия, и Вьетнам стали поставщиками того сырья, продуктов питания и товаров энергетического сектора, которые США недопоставили в Китай. Очень сильно в проигрыше оказались Франция, Великобритания и Канада. Речь идет о том, что Россия не только оказалась конкурентной со своей продукцией на рынке, но и вместе с Вьетнамом вытеснила часть продукции западных стран.
У нас нет открытой статистики по небольшим игрокам, таким как Пакистан и Иран, однако можно уверенно утверждать, что эти игроки тоже нарастили свой товарооборот. В товарообороте Китая их доля составила 31,6%. Это очередной рекорд, показывающий, что страны Евразии вытесняют заокеанских партнеров с китайского рынка.
А с чем связаны такие изменения в товарообороте КНР?
— В принципе, такова политика нового представителя КНР Си Цзиньпина — политический разворот к странам Евразии. Он отражается в том числе и на внешней торговле. В дальнейшем можно будет говорить о том, что внешняя торговля США и Китая будет сокращаться, а внешняя торговля России и Китая — расти. Конечно, политика Си не сосредоточена только на России, но общий вектор обратный от интеграции с США.
И если год назад, несмотря на заявления Трампа о борьбе с Китаем и его продукцией на территории США, товарооборот Китая и США достиг очередного максимума, составив $660 млрд, то в этом году он упал на 15% и составил сумму, эквивалентную примерно $470 млрд. Спустя десятилетия Китай уступил место первого партнера штатов Мексике, опустившись на третье место, дав обойти себя даже Канаде.
Российско-китайский товарооборот 2 года назад составлял всего лишь одну шестую часть американо-китайского товарооборота, и Россию, конечно, нельзя было относить к крупным экономическим центрам влияния на китайскую экономику. Сейчас, учитывая тенденции этого года и следующего, можно смело утверждать, что товарооборот России (несмотря на то, что она утратила свои экономические позиции за последние 20 лет) и Китая может составить одну треть от китайско-американского товарооборота, что придаст влиянию нашей страны на китайские внутриполитические процессы новую глубину. Объемы нашего товарооборота могут составить в ближайшие 5 лет $150–200 млрд, и если раньше это казалось ура-патриотичными заявлениями, декларируемыми как далекая цель китайско-российского взаимодействия, то теперь это вполне может соответствовать действительности.
Впрочем, здесь сложно сделать какие-то прогнозы, потому что они могут казаться очень фантастичными, но, конечно же, речь идет об очень крупных совместных проектах России и Китая, сопоставимых с «Силой Сибири». Они будут касаться и научно-технического сектора, и новейших разработок в сфере энергетики, в сфере биотехнологий, энергосбережения и прочих нишах, которые ранее занимали наши американские партнеры. Как я уже говорил еще 4 года назад, когда Трамп выиграл президентскую гонку, все будет зависеть только от возможностей России и от ее способностей технически выполнить задачу. Многие условия созданы Китаем, а мяч на стороне России, и вот насколько наши субъекты бизнеса способны будут погрузиться в эту тематику, преодолеть культурные стереотипы относительно наших восточных соседей, настолько Россия и будет находится в выигрыше, и настолько будет происходить интеграция России и Китая.
Нынешний кризис, который воспринимается многими действительно как кризис или определенная катастрофа, на самом деле является глобальным форматированием или трансформацией геоэкономической карты земли.
И в этой трансформации, благодаря определенным политическим условиям, Китайская Народная Республика сильно ориентирована на создание альтернативы прежним партнерам в виде Евразии. Необязательно, что данная альтернатива будет состоять только из союзнических отношений с Россией, но, возможно, это будет целая сложная комбинация стран Евразии, на которые будет ориентироваться Китай с целью избежать опасной зависимости от США и чрезмерного влияния США на свои внутриполитические процессы.
Россия в этом процессе является бенефициаром. В первые месяцы кризиса, когда Китай объявил о действии возможных форс-мажорных обстоятельств и стал отказываться в том числе от энергетических контрактов с США, российско-китайские контракты остались в силе. В данном случае наши транспортные, энергетические и иные проекты получат новый стимул. В нынешних условиях сомневаться в таком тренде не стоит.
В своих февральских интервью вы говорили о революционных настроениях в Китае. Можете рассказать подробнее, о чем идет речь?
— В январе стало понятно, что блокирование целых городов в Китае не может пройти бесследно для и без того весьма небеспроблемной китайской экономики. Она быстрорастущая, но в ней накоплен целый ряд крупных проблем. И вот эти сбои, которые начались из-за коронавируса, сказались на доходах населения и состоянии фондовых бирж. В отличие от России, брокерами на фондовых рынках Китая выступает почти все население. Каждая семья является держателем тех или иных акций китайских предприятий, которые размещены на шанхайской или шеньчженьской фондовых биржах. То есть падение фондовых бирж на 8%, по сути дела, сокращение доходов домохозяйств, их сбережений. Конечно это вызвало волну негодования, и это наложилось на то, что сократилась американо-китайская торговля. Китайские поставщики недопоставили в США какой-то своей продукции и потеряли свои доходы, китайские импортеры и посредники тоже потеряли свои доходы. А это прежде всего люди, которые живут в крупных городах.
Уже в первые теплые выходные марта мы зафиксировали в Китае несколько масштабных акций социального протеста, связанных с мелким бизнесом, которому пришлось закрыться на карантин.
А я напомню, что до 60% экономики Китая приходится как раз на малый и средний бизнес, и в нем в занято около 80% населения. И, как мы понимаем, у субъектов МСП запас прочности не очень большой. По сути дела, они живут от одной месячной прибыли к другой и тем самым находятся на плаву, а их семьи выживают. Поэтому коронавирус и блокировка (уничтожение) сектора услуг в первую очередь ударили по очень широкому слою китайского населения.
Какие политические события разворачивались до и на фоне эпидемии?
— Я хочу начать с предыстории. После прихода к власти Си Цзиньпина (а он является политиком, чей вектор политической активности прямо противоположен курсу предыдущего генерального секретаря Ху Цзиньтао) нанес мощный удар по конструкции создания прочного американо-китайского союза и завернул китайскую экономическую мощь обратно в сторону Евразии. Кроме этого, приход Си Цзиньпина сопровождался очень острыми политическими событиями, и в первый же год его правления на скамье подсудимых оказались члены политбюро — высшего органа компартии Китая.
В дальнейшем по всей стране была развернута масштабная антикоррупционная чистка, в результате которой различным наказаниям подверглись несколько миллионов китайских чиновников. Не было ни одной провинции или региона КНР, где бы чиновник уровня вице-губернатора и выше не оказался под следствием. Это было масштабное всекитайское явление, когда кадры предыдущего генсека подверглись чистке. Она продолжалась вплоть до 2017 года, когда на скамье подсудимых стали оказываться уже действующие члены политбюро компартии. Все эти политики относились к китайскому Союзу коммунистической молодежи — это одна из политических организаций, которая является самостоятельной политической силой, и компартия минимально вмешивается в ее формирование.
История китайского комсомола такова, что он с самого начала был ориентированной на США силой.
Таковым он оставался вплоть до нынешнего момента. И самый высокопоставленный комсомольский деятель — нынешний премьер-министр Китая Ли Кэцян — также являлся бывшим генеральным секретарем комсомольской организации.
Эти довольно масштабные события долго развивались по нарастающей с 2012 года, пик борьбы был в январе 2018 года, когда состоялся первый экстренный пленум ЦК, в феврале 2018 года провели еще один экстренный пленум, а уже в марте были приняты поправки в конституцию КНР. Они разрешили бессрочно занимать пост председателя КНР любому лицу. Раньше было ограничение — два срока подряд. Новая конституция закрыла новым комсомольским лидерам путь во власть.
С тех пор ситуация развивалась весьма негативно, в первую очередь для китайско-американских отношений. В первую очередь это выразилось в торговой войне Китая и США, и надо сказать, что Дональд Трамп приложил усилий не меньше, чем Си Цзиньпин. Он так же уничтожал эту конструкцию, но с американской стороны. Это борьба выразилась в беспрецедентном сокращении китайско-американской торговли впервые за 30-летнюю историю китайско-американских отношений.
Интересно, что большая часть той ветки лидеров комсомола, которая представляла преемника, несостоявшегося из-за поправок в конституции — это выходцы из провинции Хубэй, на которую пришелся основной удар эпидемии.
Карантин, введенный в Ухане, ознаменовал собой некий апогей этой борьбы.
И, действительно, если мы посмотрим на дальнейшие действия властей в отношении провинции Хубэй, то увидим: губернатор провинции и первый секретарь городской организации города Ухань, первый секретарь губернатора, были заменены на лояльных действующей власти выходцев из провинций Чжэцзян, которую когда-то возглавлял Си Цзиньпин, и Шаньдун.
В феврале Китай, особенно южные провинции, находились на строгом карантине. Стояли предприятия (в том числе российские с китайскими инвестициями), порты, транспорт. 17 февраля стало известно, что север страны постепенно начал работу. А что происходит там теперь, если это известно?
— Сегодня приходят сообщения о том, что Китай начал восстанавливать свою работу, что власти призывают предприятия запускать производства. Однако, к сожалению, у нас нет объективных данных, насколько активно идет этот процесс. Данные, которые мы получаем об использовании угля, восстановлении внутригородского и междугороднего трафика, а также работы предприятий, аэропортов, портов — приходят централизованно от структур китайского правительства. Однако некоторые независимые индексы деловой активности, которые публикует шанхайское издание «Цайсинь», говорят об обратной ситуации. Пока сегодня мы можем говорить о преодолении тотального страха эпидемии и полного паралича китайской экономики.
Но говорить о том, что Китай полностью восстановил прежнее состояние экономики, преждевременно.
Есть ряд косвенных показателей, которые говорят нам о том, что предприятия восстановили свою работу до половины, еще четверть предприятий восстановило работу частично, насколько — тоже неясно, и еще четверть предприятий не восстановили работу вообще.
Смогут ли предприятия Китая восстановиться полностью?
— Многие предприятия были закредитованы, не имели средств для дальнейшего производства и закрылись. О первом своем дефолте объявила крупная девелоперская шэньчжэньская компания, она оказалась не способна справиться с долговой нагрузкой. Этот факт особенно печален, поскольку Шэньчжэнь — самый привлекательный с точки зрения девелоперского бизнеса город (находится в юго-восточной провинции Китая Гуандун, рядом с Гонконгом. — Прим. ред.).
Мы знаем, что китайские домохозяйства сильно закредитованы, и в Китае существует угроза возникновения новой волны масштабного экономического кризиса, связанной не с внешней торговлей, а с неспособностью граждан выплачивать долги по ипотеке. И это очень напоминает начало кризиса 2008 года в США, хотя начала этих кризисов и имеют довольно разную структуру. Откуда пойдет эта волна нового экономического кризиса, можно только догадываться. Много предпосылок к тому, что он может пойти с совершенно разных и даже неожиданных направлений.
Но хочу подчеркнуть, что наши китайские поставщики, с которыми мы регулярно сотрудничаем, восстановили работу. К восстановлению готов и туристический сектор, а также большая часть сектора услуг в Китае. Хотя, по косвенным данным, таким как загруженность трафика или, например, кассовые сборы в кинотеатрах, желание у людей выходить куда-либо пока отсутствует.
Китай сейчас выходит из экономической комы, и это продлится как минимум до конца марта. Независимые наблюдатели, например, из издания Bloomberg, считают, что рост ВВП Китая в первом квартале составит 1,5%, в отличие от 6,5%, которые мы ожидали. 16 марта были опубликованы неутешительные данные о падении промышленного производства в Китае на 13% за январь-февраль 2020 года — это рекорд за последние 30 лет.
Значительно упала розничная торговля — на 20%, практически не вырос сектор онлайн-торговли, несмотря на карантинную изоляцию граждан.
Подчеркну, что китайская таможня откладывала публикацию данных по росту внешней торговле в январе. При этом сосед Китая Вьетнам публиковал крайне негативные прогнозы. Совсем недавно были опубликованы данные китайской таможни, которые включают в себя данные и за январь-февраль, что делает картину размытой, и мы не можем вычислить, имеет ли подтверждение версия о том, что китайский кризис начался до коронавируса, была правдивой. Госстат КНР до сих пор не опубликовал данные по росту ВВП за первые два месяца 2019 года. Есть ощущение, что это сделано намеренно, чтобы размыть картину и не дать аналитикам пищи для размышлений.
Можете вспомнить опыт предыдущих эпидемий, к примеру, SARS — какое влияние оказал тот форс-мажор на китайскую экономику?
— Что касается эпидемии SARS в 2002–2003 годах, это действительно была первая шоковая эпидемия для Китая. И она сопровождалась трансфером власти, переходом власти к Ху Цзиньтао. И это была первая масштабная эпидемия, а также инфоэпидемия, активное участие в которой приняли СМИ.
Это был первый такой кризис, и надо отметить, что тогда смертность была намного выше. Она фиксировалась среди трудовых мигрантов. Вирус, кстати, впервые охватил Китай еще и потому, что тогда стране появилась проблема большого количества внутренних трудовых мигрантов. До этого рост китайской экономики в большей степени осуществлялся руками самих городских жителей. Тогда Китай довольно легко справился с этим.
Нынешняя эпидемия сильнее во всех смыслах, и если ее не вылечить, она может стать хронической и пострадают многие сферы.
А какие отрасли пострадали больше всего?
— Следует отметить в первую очередь транспортную отрасль. Это железнодорожные перевозки — детище китайской экономики последних 10 лет, скоростные железнодорожные поезда, они в первую очередь испытали на себе большой удар. Прежде всего потому, что Ухань находится в центре системы пассажирских перевозок, и через Ухань идут пассажирские поезда из Пекина в Гуаньчжоу и из Шанхая в Сиань и Сычуань.
Пострадала логистика. Авиаперевозки снизились практически до нуля. Пострадали порты (грузовые и пассажирские). И, конечно же, пострадала нефтяная промышленность. Если мы посмотрим на котировки акций китайских нефтяных гигантов, то увидим, что они упали на 30%. Акции крупнейших банков Китая упали на 10-30%. Пострадали производители пищевой продукции, особенно мясной, так как жители считали, что вирус передается также через данную продукцию.
А есть ли те, кто выиграл?
— В плюсе оказались производители облачных цифровых технологий, которые могут регулировать производства без применения рабочей силы либо осуществлять мониторинг производства дистанционно. Одна из таких компаний на китайском фондовом рынке увеличила стоимость своих акций на 100%. Разумеется, фармацевтические компании оказались в плюсе. И производители всех сопутствующих медицинских расходников, рост их акций составил до 50%. Также оказались в плюсе традиционные производители соевого соуса и элитной водки «Маотай».
Еще один сектор, который выиграл от эпидемии, — онлайн игры. Оказавшись дома, люди начали активнее играть. Выгоду получили сервисы онлайн-платежей. Это очевидные бенефициары кризиса.
Есть десяток предприятий Китая, которые увеличили выручку от 1 млрд и больше. Семь из них — производители фармацевтической продукции.
При этом под угрозой оказался сектор таких стандартных лекарств, как антибиотики, потому что большая часть сырья для них производились в Китае.
Пришлось ли российским и зарубежным контрагентам китайских компаний приостанавливать действующие контракты?
— Что касается именно форс-мажорных обязательств, они были в основном применены к западным компаниям. Крупнейший случай применения — отказ заказчика в Гуандуне от очень крупного контракта с производителем сжиженного газа из США. На момент февраля по форс-мажорным обстоятельствам отменили около 4 тыс. контрактов. Что касается России, у нас нет данных, чтобы хотя бы один контракт был приостановлен в связи с эпидемией.
На фоне того, что Китай и другие страны «отключаются» от мировой экономики, не столкнемся ли мы с глобальным дефицитом, например, производственного сырья и комплектующих?
— Говорить о том, что Китай полностью изъят из цепочек мировых производителей, пока преждевременно, хотя крупные игроки, такие как Nissan, заявили о том, что почти все комплектующие поставлялись из Китая. Но конечно же вирус нарушил цепочки китайского экспорта по всему миру.
Нам нужно будет еще смотреть показатели марта, и если китайская экономика не восстановится на 100%, то можно будет говорить о том, что ситуация в Китае стала спусковым крючком для трансформации производственных цепочек по всему миру.
Часть бизнесов и в Европе, и в США просто не выживет, так как полностью зависела от китайского производства. В этих странах начнется или просто ускорится процесс импортозамещения.
В России это коснется одежды, обуви и части электроники. Предприятия могут переориентироваться на поставщиков из Индии или Восточной Европы либо ускорится процесс импортозамещения.
Мы не почувствуем этого в первые полгода, так как в Китае образовалось большое количество складских запасов, они будут реализовываться постепенно по прежним ценам. А вот начиная с июля-августа недостаток китайской продукции и сырья уже будет чувствоваться довольно сильно. Однако каких-то катастрофических явлений, исходя из того, что есть сейчас в китайской экономике, ждать не стоит.
Как отреагирует на пандемию российский экспорт?
— Эпидемия коронавируса в любом случае будет шоком для всех сфер экономики, поскольку Китай является еще и крупным покупателем нефти. Если он будет стагнировать или его экономика еще сильнее упадет, продолжится и падение цен на нефть. Стоит напомнить, что кроме Китая крупнейшими потребителями нефти являются Япония и Корея. А их экономика охвачена схожими проблемами в связи с коронавирусом. Шоковое падение цен на нефть и, как следствие, девальвация российской валюты конечно же будут сопровождаться успехами российских экспортеров.
Подчеркну, что в январе-феврале этого года наши экспортеры уже достигли успехов вопреки падению цен на нефть. И хотя нефть по-прежнему является одной из основных товарных групп, поставляемых Россией в Китай, наш экспорт увеличился почти на четверть. Это довольно серьезный успех. Эти экспортеры продолжат свое развитие, если у них есть стратегия по расширению. Мы уже вывели несколько крупных производителей на китайский рынок, и я думаю, что эта практика продолжится в самое ближайшее время.
Однако нельзя назвать эту ситуацию однозначно выигрышной для всего населения России. Простой потребитель все равно столкнется с некоторыми трудностями.
Справка «Нового проспекта»:
Николай Вавилов — профессиональный востоковед-китаист, автор книги «Некоронованные короли Красного Китая. Кланы и политические группировки КНР» (2016). Окончил Восточный факультет СПбГУ, проработал около 10 лет в различных регионах Китая, в том числе на протяжении 2 лет в государственном агентстве «Синьхуа» в Пекине, в провинциях Гуандун (г. Гуанчжоу, г. Шэньчжэнь), Чжэцзян (г. Цзиньхуа), Аньхой (г. Хэфэй), Фуцзянь (г. Цюаньчжоу). С 2016 по настоящее время работает и консультирует государственные органы, корпоративные и общественные структуры РФ. Сотрудник Института системно-стратегического анализа под руководством А.И. Фурсова, эксперт Российского экспортного центра. Основатель и основной автор интернет-издания «Южный Китай: особый взгляд» (2014–2020).
Читайте на эту тему:
Илья Шаблинский: «Незаконные ограничения нужны власти в политических целях»
Метод кнута и печенега. Как эпидемия меняет образ президента
Они устали. «Левада-центр» фиксирует падение президентского рейтинга
Александр Затуливетров: «Сидим без денег с раздражённым персоналом»
Лев Авербах: «Нужна подготовка медиков, а не поголовная самоизоляция»
«Человечеству придется научиться играть с вирусом в шахматы»
