Михаил, почти 10 месяцев прошло с того момента, как вы со своим партнером Владимиром Львовским открыли «Альпенхаус» — очень смелый проект на 2 тысячи мест, который эксперты оценивали в 75 млн рублей. Как идут дела?
— Могу сказать, что в этом году и погода, и чемпионат мира по футболу прекрасно сказались на нашем ресторанном бизнесе (летом учредители «Русской Рыбалки» сообщали о росте выручки в 1,5 раза — Ред.) Оборотом мы остались довольны. Правда, хотелось бы, чтобы и в «Альпенхаусе» он, этот самый оборот, был побольше. В этом заведении мы пока не вышли на запланированную выручку.
Что не нравится в работе «Алпенхауса»?
— В целом все нравится. Но мы планировали, что заведение начнет посещать побольше любителей пива. Чтобы было понятно: здесь кайфово, когда в зале отдыхает около 700 гостей, а если народу меньше, заведение кажется пустым. Нет, я понимаю, что для петербургского ресторана наполняемость в 200-300 человек — достижение, но в случае с «Альпенхаусом» это пустой зал. Думаю, люди просто должны привыкнуть сюда ходить. Я понимаю, что собирать более 700 человек каждый день будет непросто.
Верно ли я понимаю, что ресторан был создан под будущий чемпионат?
— Это, скорее, совпало. Мы всегда мечтали воспроизвести в Петербурге атмосферу праздника Octoberfest, когда около миллиона человек сидит и пьет пиво в шатрах. В одном таком шатре может отдыхать по 10-20 тысяч человек. Первым шагом к этому замыслу стал наш совместный проект с компанией Holsten — Holsten Beerhouse. Мы возвели здесь, на Южной дороге, металлический каркас, натянули на него баннерную ткань. Пару лет заведение функционировало, в нем проходили мероприятия. Потом потихоньку что-то испортилось, что-то разломали, мы даже сдавали его в аренду. В общем, вскоре поняли, что это тащить тяжеловато, и проект забросили. Но когда узнали, что скоро откроется стадион, решили реконструировать помещение. Сначала хотели только поменять крышу, потом потянулось одно за другим. Теперь от старых конструкций остался только каркас. Так появился «Альпенхаус».
Много людей посетило вас в дни чемпионата?
— Не то слово! У нас было несколько совершенно сумасшедших дней, когда играла сборная Бразилии. На нас вышел фан-клуб бразильских болельщиков: дескать, нам бы потусоваться. В итоге они здесь праздновали победу аж за двое суток до матча. Сказали, что у них победу заранее принято праздновать. А в день матча здесь было настоящее «убийство» — к таким активным гостям мы оказались не готовы. В здании «Альпенхауса» было просто не пройти: уже к 11 часам утра здесь гуляла толпа, стояли плечом к плечу. Тогда администрация ресторана позвонила мне, сообщив: «У нас катастрофа!» Мчусь туда и вижу картину: стоят официанты и ничего не делают. Я недоумеваю, говорю им: «Вы что? Несите пиво гостям!» Отвечают: «А мы не можем». Тогда я хватаю кружки, сколько смог утащить, влетаю в зал и понимаю, что пройти невозможно. Еле-еле, проталкиваясь, как в заколдованном лесу, я нес эти кружки. Дохожу до нужного стола, ставлю, и — кружки исчезают в толпе. Их нет — украли (смеется). Во время матча болельщиков стало меньше, но после они начали возвращаться, притом с двойной разрушительной силой. Мы пытались их как-то сдержать, но тогда они стали лезть в окна, через кухню — отовсюду! В тот момент я понял, что нам необходимы металлические «змейки», как на стадионе. Таким образом, мы подготовились к шведам и бельгийцам, поставили ограждения, выставили охрану. Шведы тоже были очень активные, но более дисциплинированные. Опыт, конечно, уникальный.
Очень интересно, каков был финансовый «улов» в период матчей.
— Похвастаюсь: в те дни, когда у нас гостили бразильцы и шведы, «Карл и Фридрих» и «Альпенхаус» продавали по 8 тысяч литров пива в день, что близко к мировому рекорду. Во всяком случае, ни один ресторан в России такого не делал. На тот момент литр пива у нас стоил 350 рублей — это недорого. У нас же в «Карле и Фридрихе» собственная пивоварня, два бродильных цеха, в здание «Альпенхауса» тянется пивопровод. Так что качество напитка высокое, и, конечно, мы жалеем, что не подняли цену. Просто опыта такого не было. (смеется)
Чемпионат закончился. Как вы теперь намерены привлекать и удерживать аудиторию?
— Теперь мы должны постоянно что-то делать, чтобы в «Альпенхаус» приходило больше народу. Кстати, благодаря возможностям этой площадки открыли для себя новый виток бизнеса — концертная деятельность. Мы ставим собственные шоу и проводим концерты популярных исполнителей. С конца февраля в заведении выступили такие артисты, как «СерьГа», «Моральный Кодекс», Стас Пьеха, «Иванушки International» и известная инстаграм-блогер Наталья Краснова. Даже представить себе не мог, что блогеры — такие удивительные шоумены, и многие хотят с ними встретиться. Правда, пока что концерты особой прибыли не приносят. Зато они дают узнаваемость площадки, что нам сейчас и важно. Я отдаю себе отчет, что ресторан такого формата не становится популярным сразу, но надеюсь, что через некоторое время в «Альпенхаусе» будет не протолкнуться.
Михаил, чтобы построить такое крупное, по меркам Петербурга, заведение, пришлось ли чем-то пожертвовать? Активами, например, чем-то еще?
— Нет, ничего своего не продавали, взяли кредит.
И каковы отношения с банками, какую процентную ставку дают?
— Ой, у нас отношения хорошие, ведь банку важна стабильность, которая у нас есть, — 20 лет работы. И это здорово влияет на смягчение условий кредитования. Да, мы меняем банки в целях немного сэкономить (разница выходит в 0,5%). Но, если уж совсем честно, ставка все равно высокая — 11%. На Западе — 3-4%, и то местным бизнесменам она кажется высокой.
На что сегодня приходится больше тратить?
— Пожалуй, на зарплаты и продукты: себестоимость еды большая. Ну и вообще, содержание такого хозяйства съедает много сил и денег: у нас, кроме «Альпенхауса», все здания и участки в собственности. И должен сказать: рестораторы, которые арендуют помещения, даже не представляют, с какими расходами и головной болью сталкиваются собственники.
Вы сейчас сдаете свои помещения в аренду?
— Нет, сейчас нет. До минувшего года мы отдавали операционное управление ресторанами «Мед» и «Воздух» партнерам. В «Меде» мы были недовольны работой оператора и хотели с начала этого года использовать помещение самостоятельно. В итоге, как много писали уже об этом, город нам в праве аренды участков на Южной дороге отказал. В результате на этом месте ничего больше и нет. Но это уже не особенно хочется обсуждать. Я только не понимаю, чем оказалась неугодна детская теннисная школа, — здесь для нее самое удачное место. Да, они (город) сделали променад, очень симпатичный, но и корты не мешали.
А власти предлагали вам профинансировать симпатичный променад?
— Да, был такой разговор, но никто не обещал за это сохранить право аренды. Хотя рестораны здесь, как и теннисный корт, скорее, нужны. Было бы как в приморских городках Европы: променад и ресторанчики. Но у властей какое-то свое видение.
Итак, у вас два пивных ресторана и две «Русских рыбалки». По прошествии времени как оцениваете, удачно ли выбрали нишу?
— Полагаю, что изначально мы выбрали формат на все времена. Никогда не были модным рестораном с модной публикой — существуем вне моды и долго. Я не знаю, самый ли это правильный путь, но это наш выбор. Да, возможно, привлекать гостей в «немодное место» сложнее.
Но вы же находитесь на элитном Крестовском острове.
— Ну, не скажу, что сам Крестовский уж сильно привлекает гостей. Когда мне говорят про «место хорошее» я всегда отвечаю: «Знаете, перед Казанским собором площадочка есть, газончик? Так вот, мне бы туда — там хорошее место. А тут — извините». В то время, когда мы строили здесь первый ресторан, это был настоящий медвежий угол: помойка, разрушенный ресторан «Восток» на берегу Южного пруда, ближайшее метро «Петроградская» — вот и все. Так что в какой-то степени мы причастны к тому, что Крестовский стал нормальным местом. Конечно, большую лепту внес стадион, но и наша заслуга есть. Возможно, в каком-нибудь обычном спальном районе мы бы чувствовали себя и получше, но как раз смысл нашего формата в том, что он не привлекает гостей быстро, это история на года, но стоит того. Например, выручка «Карла и Фридриха» растет каждый год — когда рост небольшой, мы расстраиваемся, — и с ростом выручки заведения мы пришли к «Альпенхаусу», логичному этапу расширения. В Европе есть большие рестораны, просто гигантские. Они существуют веками, и мы тоже так хотим.
А никогда не думали осесть с каким-нибудь проектом в модном месте? На Рубинштейна, к примеру.
— Поскольку мы не модный ресторан, на Рубинштейна нам не место. Больше скажу, у нас работали два гендиректора, которые однажды решили уйти в свободное плавание и основать собственный ресторанный бизнес. Оба открыли заведения на Рубинштейна с разницей в год-полтора, по совпадению, в одном и том же помещении. К сожалению, рестораны просуществовали очень недолго. Насколько мне известно, на этой улице не все так просто.
Вы сказали о росте выручки. Можете озвучить среднюю цифру по вашей ресторанной группе, если не секрет? За 9 месяцев, за прошлые годы.
— Честно говоря, мне бы не хотелось озвучивать цифры.
Планируете ли в этом-следующем году открывать новые заведения?
— Все ближайшее время у нас мысли только об «Альпенхаусе» и его развитии. Из новых проектов у нас, пожалуй, грядет довольно серьезная реконструкция ресторана «Карл и Фридрих», который требует внимания чисто технологически: многое устарело, заведению ведь 16 лет. План работ нам понятен, сейчас все просчитывается, и опыт есть.
В свое время у нас «Русская рыбалка» на Южной дороге пережила тяжелые времена перед реконструкцией. Мы открылись в 1999 году: из вагонки построили здание 350 м2, поставили оборудование для содержания рыбы — по тем временам это обошлось в $40 тысяч. Эти деньги ресторан отработал. В какой-то момент что-то разрушилось, что-то покосилось, что-то сгнило. Выручка пошла вниз: людям было трудно объяснить, почему нас дорогой ресторан, но дыры в стенах. Пришлось реконструировать. Сейчас здание «Русской рыбалки» сделано из сибирского кедра — дерево, правда, заготавливалось в Сибири — и из русской лиственницы, на которой вся Венеция стоит, поскольку это дерево очень прочное и не гниет. Вложения стоили того: выручка снова стала расти.
В 2001 году «Русскую рыбалку» на Крестовском острове посетил Владимир Путин вместе с экс-президентом Франции Жаком Шираком. Этот визит как-то повлиял на посещаемость?
— О да, еще как. На следующий день неожиданно для нас в ресторан стояла очередь. Хотя это и недешевое заведение. Кстати, тогда мы не планировали принимать гостей такого уровня, чуть ли не день в день узнали о визите. В будущем году нашему проекту «Русская рыбалка» исполнится 20 лет, и на этот раз мы уже сами пригласим Владимира Путина на юбилей. Посмотрим (смеется).
Кого вы считаете своими главными конкурентами?
— Могу сказать, что у «Русской рыбалки» конкурентов нет ни в Петербурге, ни в других городах. Ее даже упоминали в The New York Times как самый необычный ресторан, где можно поймать живую рыбу. У нас постоянно пополняются садки: осетровыми рыбами, форелью, иногда появляются нельма, муксун, карпы. В общем, есть что половить. Если говорить о пивных ресторанах, то мы делим нишу с другими крупными проектами похожего формата — с собственной пивоварней. А вообще, когда меня спрашивают о конкурентах, я обычно отвечаю, что нашими основными конкурентами последнее время стали фитнес-клубы, которых открывается много, и они внедряют моду на здоровый образ жизни. Он пока плохо сочетается с пивом.
Скоро настанет время новогодних корпоративов. По вашим наблюдениям, готовы ли сегодня компании платить за мероприятия?
— Да, на корпоративы у нас уже есть брони. Мы придумали историю под названием «ассорти». Это когда в зале организованы банкеты для разных компаний. Мы их кормим и даем свою шоу-программу: последнее время очень мало кто может позволить себе собственное шоу. Это огромные деньги, а мы даем эту возможность.
Кто готов сейчас гулять более масштабно?
— Банки и строительные компании. Кажется, всегда так было. Их много, и у них много сотрудников. Кстати, это очень большой кусок нашей выручки: дни строителя, новые года. Последнее время корпоративы заказывают IT-компании, но они едят и пьют гораздо меньше банкиров и строителей, зато футбольные матчи смотрят.
Какой год последней десятилетки был самым трудным для вас? Как повлиял скачок курса, санкции?
— Самый трудный однозначно прошлый год, потому что мы строили «Альпенхаус»: тратили деньги, ресурсы. Что касается скачков, безусловно, они сказались, ведь большая часть наших затрат, на которые влияет валюта, – продукты, оборудование, которое обошлось нам в два раза дороже, и даже форма для официантов. Древесина в ресторанах разве что отечественная.
Около 10 лет назад вы хотели открывать пивной ресторан на острове Тенерифе на 1,5 тысячи мест. Почему не пошло? Планируете ли все же выйти на европейский ресторанный рынок?
— Да, действительно, в 2007 году мы купили на Тенерифе, в Лас-Америкас, участок. Но потом грохнул кризис, и проект пришлось продать. Но вообще, мне очень хочется ресторан с пивоваренкой открыть где-нибудь в центре Европы. Хотя там есть трудности. Дело в том, что мы (российские рестораторы — Ред.) не умеем там строить бизнес. А в Европе другое отношение людей к работе, к зарплате, другое налогообложение. Зато там стабильно, и многие рестораны работают кучу лет, никаких тебе скачков. Думаю, открыть там бизнес можно, но для развлечения, для своих амбиций, а там уже смотреть. Надо конъюнктуру изучить. Предположу, что там есть ниши, которые можно занять.
Ощущаете ли в своей деятельности нехватку профессионалов?
— О, я сейчас даже и не понимаю, где их искать, — все профессионалы заняты. Так что мы очень ценим людей, которые у нас работают по 5-8-12 лет. Если человек приходит к нам работать, то работает либо очень долго с нами, либо не задерживается и уходит почти сразу. Так уж сложилось. Если в целом, то у нас страна непрофессионалов. Может, это началось с 90-х годов, когда все, чем бы ты ни занялся, могло принести доход. Мы ведь тоже, когда открывали свою «Русскую рыбалку», не учились ничему и не хотели быть рестораторами. Думали, что сделаем приятное местечко для своих, но так сложилось, что оно стало рестораном. За эти 20 лет мы чему-то да научились, и то, что мы до сих пор работаем, и выручки растут, как раз это подтверждает.
Справка «Нового проспекта»:
Михаил Фейгельман — совладелец двух ресторанов «Русская рыбалка», на Крестовском острове и в пос. Комарово, ресторана-пивоварни «Карл и Фридрих» (находятся под управлением ООО «Балтийский экспресс»). Партнер — Владимир Львовский. В начале 2018 года предприниматели открыли еще один пивной ресторан почти на 2 тыс. мест с концертной площадкой «Альпенхаус», самый крупный проект подобного формата в России, оцененный СМИ в 75 млн рублей.
По данным СПАРК, в 2017 году совокупный оборот юрлиц, связанных с деятельностью предпринимателей (в т.ч. адресами, совпадающими с размещением ресторанов), составил около 300 млн рублей.
Первый проект «Русская рыбалка» на Южной дороге, 15 открылся в 1999 году. Изначально как место для отдыха заядлых рыболовов, позднее трансформировалось в ресторан. В 2001 году с визитом здесь ужинали российский и французский президенты Владимир Путин и Жак Ширак.
До прошлого года Михаил Фейгельман и Владимир Львовский через ООО «Балтийский экспресс» и ООО «Рыбный рынок» владели на правах долгосрочной аренды участками 14, 13 на Южной дороге, где располагались ресторан «Мед» и ночной клуб «Воздух». В 2017 году комитет имущественных отношений расторг договоры досрочно, ссылаясь на нарушения использования участка, а также в связи с реконцепцией Южной дороги к ЧМ-2018. Предприниматели пытались отстоять земли в суде, но безуспешно — в прошлом году рестораны демонтировали силами Центра повышения эффективности использования госимущества (ЦПЭИГИ). По словам Михаила Фейгельмана, его бизнес-планы и выручка из-за этой потери не пострадали.
