
Елена Рыбина, создатель бренда кафе-мороженого «33 пингвина» (первая нестоличная «золотая франшиза России»), рассказала «Новому проспекту», как создать торговую марку, которая представлена в 180 городах страны, раскрыла секрет успешного развития бизнеса по франшизе и объяснила, почему бизнесменам важно знать притчу о петухе и поросенке.
«Пингвинов» много, они живые и веселые
Елена, почему для названия бренда кафе-мороженого выбрали именно пингвинов?
— Они живые. Их много. Они дружные, не боятся холода, заботятся друг о друге, и… они веселые! И, конечно, это название, раз услышав, трудно забыть.
Вы очень быстро после создания бренда стали разрабатывать бизнес-модель для продажи франшизы: настолько сразу всё было успешным?
— Так получилось, что в этот год я ушла в декрет, и у меня появилось время заняться юридической частью и оформить то, что к этому времени было накоплено, — «запаковаться», чтобы дальше развивать бизнес уже по франчайзингу. Поэтому — слинг на шею, и мы с сыном катаемся по юристам, а дома я оформляю все материалы для продажи франшизы. (Улыбается.) При этом я готовила не просто инструкции, а настоящее руководство к действию: документ, который открываешь, читаешь — и сразу работаешь по нему. И тогда же, в конце 2007 года, у «33 пингвинов» появились первые филиалы — в Новосибирске и Кемерово. Правда, они были совместные, открытые 50 на 50 с компаньонами Олега Федченко, и работали фактически по устной договоренности. Сейчас, конечно, я бы уже так не сделала, но то были пилотные варианты, и тогда всё казалось правильным.
Почему не сделали бы сейчас?
— Потом я очень сильно об этом пожалела: через какое-то время Новосибирск стал попросту выкручивать руки. Там долго не подписывали договор концессии — «всё равно ж работаем без договора!», не платили, не брали трубки, а потом вообще начали придумывать собственный дизайн стаканчиков, отказавшись от фирменного. Словом, отношения у нас остались, но перестали быть хорошими: загнутые однажды пальцы оказались загнутыми надолго.
Когда продали первую настоящую франшизу?
— В начале 2008 года, в Барнаул. Новые партнеры-франчайзи еще весной 2007-го приезжали в Томск, хотели сразу заключить договор, но решили подумать — посмотреть на «Пингвинов». Думали и смотрели фактически год, а потом сказали прямо: «У вас замечательный продукт, адекватные условия, и мы хотим сотрудничать с вами». Мы этому очень обрадовались! К этому времени у нас была собственная розница и один региональный менеджер: он курировал логистику Томск — Новосибирск, Кемерово и Барнаул.
Доставка товара: чья головная боль?
Логистика — это самое сложное в бизнесе по франчайзингу?
— Это, во всяком случае, непростая часть данного бизнеса. Перевозка мороженого требует определенного температурного режима. Отдельную фуру нанимать невыгодно: каждому клиенту нужен свой товар, причем в небольших количествах. Логистику выстраивали очень тонко и точно, и она требовала постоянного контроля — круглосуточного держания руки на пульсе. Мы возили товар по всей стране за свой счет, соблюдая свои нормативы и ставя во главу угла качество.
То есть нужно сразу понимать, кто будет заниматься доставкой — франчайзер или франчайзи?
— Определить, кто именно берет на себя доставку товара, — момент очень ответственный. Если франчайзер берет логистику на себя, то должен ее стоимость вложить в свою бизнес-модель — в оптовую цену товара. Мы изначально вложили этот процент в нашу бизнес-модель франчайзера. Если же перекладывать на плечи партера-франчайзи, тогда эту стоимость нужно вложить в бизнес-модель франчайзи. И это решение крайне важное! Кто-то из франчайзеров считает, что раз он предоставляет партнеру-франчайзи право пользоваться своими разработками, предоставляет товар, то пусть уж партнер сам позаботится о его доставке, и при этом совершенно не задумывается, выгодно ли будет франчайзи при таком раскладе работать. Плюс не забываем о качестве товара! Когда я сама везу продукт, рассчитывая логистику и соблюдая собственные нормативы, я уж точно привезу его «живым и здоровым».
Но ведь франчайзи так же должен к нему относиться…
— По идее, да, ведь это едут уже его деньги. Но зачастую он просто физически не может соблюдать все требования перевозки. Бизнес у него маленький, гораздо меньше, чем у нас — франчайзеров. Ему не хватает средств и ресурсов, чтобы следить за продуктом так, как следим за ним мы. Кроме того, я ведь понимаю, что франчайзинг — это не просто готовая модель, это гашение рисков партнера на старте. Чем больше рисков погасит франчайзер, тем охотнее к нему придут новые франчайзи.
Лучше меньше, да лучше
Вы считаете, что чем больше франчайзи, тем лучше?
— По-разному. Франчайзер, несомненно, должен решить для себя, нужно ли ему быстрое, но не очень прочное развитие путем продажи франшизы совершенно любым партнерам-франчайзи, или пусть их будет лучше меньше, да лучше. Первое время мы просто набирали себе франчайзи, не особенно заботясь об их качестве. У нас был серьезно снижен паушальный взнос: бизнес-модель «33 пингвина» можно было купить за 300 тыс. рублей! Пока мы не разобрались, что эти деньги вполне можно скопить, не имея опыта ведения бизнеса вообще, а с такими партнерами, если честно, больше мороки, чем реального дела. Поэтому мы быстро подняли планку до 1 млн, считая, что если человек сумел заработать такую сумму, какое-то понимание организации своего бизнеса у него должно быть.
И это так и есть? Люди с миллионом понимают в бизнесе больше?
— Честно говоря, это тоже не очень спасает. Люди в России часто думают, что франчайзинг — это некий аналог вендинговому аппарату: поставил, нажал на кнопку, и всё само работает, а ты идешь отдыхать. Между тем любому франчайзи нужно быть готовым к ведению собственного бизнеса и к полной мере связанной с этим ответственности. Типичная ошибка при выборе франчайзинговой модели — думать, что успех гарантирован по определению, и ожидать, что все будет делаться само собой. Это представление переломить неимоверно трудно. На всех встречах с франчайзи я внушала им: это ваш бизнес, вы сами им занимаетесь, а мы просто помогаем! Кто-то это осознавал и начинал засучивать рукава — и, соответственно, начинали идти дела. Но многие по-прежнему спрашивали: «А за что же мы вам-то деньги заплатили?» Мы подсчитали потом: по-настоящему лояльных клиентов, которые изначально понимают, во что ввязываются и что будут делать дальше, всего треть от общего количества франчайзи.
А остальные?
— Около половины франчайзи — середнячки: они в целом лояльны и с большим или меньшим успехом пытаются решать проблемы, учась на собственных ошибках. А оставшиеся — это те, кто в принципе ошибся с выбором бизнеса, но пока не бросает его по разным причинам: потому что «деньги отдали», «всё равно надо что-то делать, почему же не это», «все тянут свою лямку» и так далее. И это соотношение касается не только компании «33 пингвина», оно работает в любом виде бизнеса по модели франчайзинга. Поэтому при выборе пути развития компании по модели франчайзинга советую в первую очередь очень точно позиционировать свой бренд, свой продукт и свой концепт; не стремиться к быстрой динамике развития, а развиваться более естественным путем, тщательно подбирая партнеров.
Считай выгоду партнера!
Сейчас вы занимаетесь консалтингом: трансформируете различные бизнес-модели во франчайзинговые. В чем видите основные проблемы тех, кто собирается продвигать свой бизнес путем продажи франшизы?
— Довольно часто, когда я начинаю разбираться в их документах и планах, то понимаю: для себя-то они выстроили модель, по которой будут работать с франчайзи, а для партнера не особенно. Спрашиваю: «А вы считали, сколько ваш франчайзи будет получать от своего бизнеса?» — «Считали!» Но когда задаешь вопросы, учли ли они те или иные детали, соотнесли ли маржинальность и оперативные расходы франчайзи, оказывается, что все шито белыми нитками. Ведь производитель работает на разнице между себестоимостью товара и его продажной ценой, а его франчайзи будет работать на разнице между той стоимостью товара, за которую он купит этот товар у франчайзера (в любом случае дороже себестоимости!) и той же самой продажной ценой. И дела его пойдут вовсе не так радужно, как у франчайзера-производителя. Словом, люди, стремящиеся растиражировать свой бизнес, очень часто не хотят понимать, что важно создать не только свою бизнес-модель, но и очень скрупулезно просчитать бизнес-модель франчайзи, не упуская из виду множество расходов, которые потом съедают всю прибыль партнера.
То есть у людей довольно хорошо идет свой бизнес, и они считают, что так же хорошо он автоматически будет идти у франчайзи?
— Очень часто! Я таких горе-франчайзеров называю ремесленниками. Они научились производить на своих предприятиях действительно хороший продукт, но для франчайзинга ни морально, ни финансово не готовы. А хотят! Есть и другие, зрелые ребята: эти, напротив, всё прекрасно понимают, но норовят смухлевать с моделями, думая подзаработать прямо сейчас, а там как пойдет. Они тоже не готовы к ведению бизнеса по модели франчайзинга.
Но, наверное, есть и правильные франчайзеры?
— Конечно! Есть те, кто знает притчу о петухе и поросенке, которые уговаривались о пикнике. Петух предложил: «Давай я принесу яйца, а ты — бекон!» Поросенок хрюкнул и не стал связываться: своя нога дороже. Партнерские отношения предполагают как минимум равный обмен, и когда франчайзи покупает бизнес-модель, считая, что она сама за него всё сделает, он не прав. Но и у франчайзера, подсчитывающего свою прибыль, которую он получит за счет лукавства с партнером-франчайзи, нет радужного будущего.
Так в чем же главный секрет успешной франшизы?
— Франчайзинговая модель бизнеса — это прежде всего доверительные партнерские отношения и понимание франчайзи, что это его бизнес и только он сам сможет сделать его успешным. В доверительных отношениях стороны зависят друг от друга, а потому должны быть открыты в обсуждении вопросов бизнеса и вместе искать пути его улучшения. Слушать и слышать своего партнера — вот основной принцип взаимоотношений.
В бизнесе?
— И не только!
Справка «Нового проспекта»:
Елена Рыбина родилась в 1978 году. В 2001 году окончила экономический факультет Томского государственного университета (специальность «Финансы и кредит»). Работала старшим экономистом отдела кредитования юридических лиц томского отделения Сбербанка. В апреле 2005 года стала партнером соучредителя Томского хладокомбината Олега Федченко и начала разрабатывать бренд кафе-мороженого «33 пингвина». В 2007 году создала бизнес-модель для продажи франшизы. В сентябре 2011 года франшиза «33 пингвина» стала первой немосковской франшизой, победившей в номинации «Золотая франшиза России» национальной премии «Золотой бренд». Сегодня торговая марка «33 пингвина» представлена в более чем 1800 фирменных торговых точках и кафе в 180 городах пяти стран мира: России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Узбекистана. С марта 2016 года Елена Рыбина занимается консалтингом. Она участвовала в разработке и развитии франчайзинговых проектов таких компаний, как кондитерские бутики «MonBon-макарон», школа танцев «ЮДИ», сеть мороженого Ice-box, винный завод «Кахети» и другие.Дальше сами. В ресторанах Петербурга заканчивается импорт
Подробнее
Будущее точно есть. Как себя чувствует сегодня ресторанный рынок
Подробнее
"Счастливый взгляд" зарабатывает очки. Сеть салонов оптики открыла клинику микрохирургии
Подробнее
Персонал, продукты, цены — три живых непостоянных фактора, которые напрямую влияют на ресторанный бизнес, иногда сводя на нет все прогнозы развития. "Новый проспект" разбирался, что происходит сегодня на рынке общественного питания.
Светлана Куликова
22.04.2022
Анна Сотникова, экс-топ-менеджер холдинга Ginza Project, основатель ресторана «Дети на кухне», рассказала «Новому проспекту», как в 16 лет в суровые 90-е она работала официанткой в ночном клубе, откуда у нее паспорт моряка и можно ли купить машину на чаевые.
Светлана Куликова
15.04.2022
В конце марта на Петроградской стороне открылся Kiku Izakaya — ресторан традиционной японской кухни с фокусом внимания на блюда из свежих морепродуктов и соусы собственного приготовления по классическим японским рецептам.
03.04.2022