Борис Вишневский*: «Необходимость соблюдать права граждан нашей власти ненавистна»

Борис Лазаревич, против вас на предстоящих выборах баллотируются сразу два кандидата, которые перед избирательной кампанией сменили свои имена и фамилии на Борис Вишневский. Вы общались со своими двойниками?

— Нет, конечно. Зачем общаться с муляжами? Я был готов к тому, что против меня будут задействовать любые методы, но того, что вытащат из чулана технологию с двойниками, я не предполагал. Тем более что ради борьбы со мной единороссовские спойлеры будут менять имена и фамилии: такого еще не было в нашей политической истории. Я думал, что будут применять более современные методы: сошьют дело, например, как обычно поступают сейчас в отношении оппозиции…

Зачем всё это?

— Полагаю, что я — самая раздражающая фигура для администрации Петербурга. Поэтому огромные силы брошены на борьбу со мной. Думаю, провокаций и «наездов» будет еще немало. И в целом для Смольного в городе главный враг — «Яблоко». Это единственная партия, которая выступает против Путина и Беглова, единственная партия, которая открыто заявляет о недоверии политике губернатора в городе и ни о чём с властью не договаривается. Все остальные партии, как мне представляется, в той или иной мере уже с ним договорились.

О чём договорились?

— О том, что им не будут особенно мешать на выборах, а они не будут выступать против Беглова, зато будут бороться с нами. У меня нет другого объяснения происходящему.

Так, для «Партии роста», я полагаю, главная задача — чтобы Оксана Дмитриева вернулась в Госдуму. Обеспечением этой операции она занимается последние 2 года, отказавшись баллотироваться в губернаторы, поддержав на выборах Беглова, критикуя на заседаниях ЗакСа тех, кто выступает против Смольного и выставив против меня кандидатов в ЗакС и Госдуму. Успехи налицо: из ее думского округа убран действующий депутат Михаил Романов, которому она проиграла 5 лет назад, и от «ЕР» выставлен куда более слабый кандидат. А в Госдуму от «Партии роста» против меня баллотируется только что перешедший к ним от «эсеров» мой коллега по Законодательному собранию Алексей Ковалев.

И как можно объяснить тот факт, что «Справедливая Россия», возглавляемая в Петербурге уважаемой мной Мариной Шишкиной, первое, что сделала в этой кампании, — выдвинула против меня на выборах в ЗакС своего кандидата, для которого, судя по его действиям, главный враг — я, а вовсе не единороссы и не Смольный? И это под разговоры о том, как важно объединять усилия оппозиции. На мой взгляд, это объявление войны «Яблоку»…

Интересно, как это прокомментировал Алексей Ковалев?

— Невнятно. Он вообще не собирался участвовать в выборах в Госдуму и никогда об этом не говорил. Все его планы были связаны в выборами в ЗакС на Васильевском острове. Мне лично он в последний момент сказал, что партия его, видимо, выдвинет, а через полчаса об этом сообщили официально. Думаю, это не его личное решение, его очень попросили. При этом в ЗакС, что примечательно, против него от «эсеров» баллотируется его бывшая помощница Нелли Вавилина.

Почему «Яблоко» не выдвинуло Максима Резника в качестве кандидата? Тем более что против него использована современная технология: он под домашним арестом из-за обвинений, связанных с наркотиками.

— Потому, что так решил политкомитет, а потом и съезд партии. Выдвигать кандидатов — наше право, а не обязанность.

Но Андрея Пивоварова, который тоже под арестом, выдвинули?

— Здесь есть разница. Насколько я понимаю, большая часть политкомитета не готова забыть Резнику историю 2011 года, когда с его участием при подведении итогов выборов была «перетасована» фракция «Яблоко» и мандаты вместо тех, кому они полагались, получили его друзья. Это очень серьезно. А за Андреем Пивоваровым такого бэкграунда всё-таки нет.

Но разве Резник попал бы в такую ситуацию, если бы не был врагом Смольного? Разве вы не по одну сторону баррикад?

— В борьбе со Смольным мы с ним, безусловно, по одну сторону баррикад, и во многих городских вопросах тоже. И я подписывал личное поручительство за него, когда его задержали. Но поддержка человека, которого преследуют по политическим причинам (его преследование, я уверен, вызвано этим) и выдвижение его от партии на выборах — разные вещи.

Но тот же Андрей Пивоваров говорит, что «Яблоко» не выдвинуло Резника из-за требований Смольного.

— Я сочувствую Андрею как политзаключенному (и за него тоже я подписывал личное поручительство), но он распространяет домыслы. Ему в СИЗО Краснодарского края сообщили о требованиях к нам со стороны Смольного? Заявляю: никаких требований и намеков, касающихся кандидатов в депутаты, нам не посылали никогда. Единственное, что мы обсуждали (на встрече с вице-губернатором Александром Бельским), — как в условиях коронавирусных ограничений распространять на улице предвыборную агитацию. И он ответил, что этим вопросом в Смольном озабочены и будут искать формы регламентации процесса. У нас есть законное право на агитацию, но в нынешних условиях важно, чтобы люди не находились под угрозой задержания или изъятия агитационных материалов. А договариваться с нами они даже не пытались: знают, что бессмысленно. Ну как ты себе это представляешь? Мне звонят и говорят «такого-то выставлять не надо»? Не звонят, потому что давным-давно знают, что в ответ покажем на дверь. Разве что я иногда слышу сетования от единороссов: зачем же мы выставляем против них наших кандидатов? А как они хотели? Чтобы мы не выставляли?

При этом вы говорите, что ваши коллеги-оппозиционеры ведут себя некорректно…

— Я не сказал, что некорректно. Я сказал, что сейчас они заняты политической борьбой с нами. Это нормально, я никогда за это никого не упрекаю.

Но вы не ожидали от них…

— От Оксаны Дмитриевой ожидал, от Марины Шишкиной, пожалуй, нет. Я хорошо к ней отношусь и думаю, что не она была инициатором решения выдвигать кандидатов от «СР» против меня.

А Ковалев? Мог же отказаться?

— Думаю, что это часть сделки «Партии роста» с властями, куда Ковалев ушел из «Справедливой России», где ему не хотели давать проходного места. Максимально хотят помешать мне и «Яблоку». Но опять же это политическая борьба, и я не хочу давать ей этических оценок.

Издание «Холод» выпустило расследование о том, что экс-депутат от «Яблока» Александр Кобринский в течение многих лет имел интимные отношения со своими студентками. Его не выдвинули в связи с этим сексуальным скандалом?

— Он сам отказался от выдвижения, и у него идет суд с автором статьи. Ждем окончания процесса.

Инициативная группа от партии опубликовала доказательства этой истории…

— Эта группа не имеет отношения к партии. Бюро проголосовало против ее создания, но они проигнорировали это решение. И ничего нового они не сообщили, обвинения остаются анонимными.

Я сам через это проходил в 2019 году (рядом СМИ тиражировалась информация, что якобы Борис Вишневский* домогался первокурсниц, хотя у них он никогда не преподавал. — Прим. «НП»). И тогда лучшим ответом на клевету стала огромная поддержка со стороны моих друзей, знакомых и незнакомых людей и, что особенно приятно, лучших женщин города. Но я никак не могу добиться возбуждения уголовного дела. Четыре отказа в возбуждении были отменены прокуратурой. Последовал пятый, и его я уже обжаловал в суде. Я прекрасно понимаю, что власть не хочет привлекать клеветников к ответственности.

А с другими партиями договаривались о том, как будете по округам выдвигать кандидатов?

— После регистрации мы готовы вести переговоры с демократическими кандидатами о «разводке» округов. Такие политики есть, но именно конкретные персоны, а не партии, потому что и КПРФ, и «Справедливая Россия» (особенно после объединения с Прилепиным), и «Партия роста» — это партии Путина, поддерживающие его в ключевых вопросах. А мы партия альтернативы Путину и его политике. Кстати, в 2014 году, когда «Справедливую Россию» в Петербурге возглавляла Оксана Дмитриева, мы пытались договориться о «разводке» на муниципальных выборах. Как сейчас помню, через несколько дней после того, как мы торжественно договорились, они выдвинули по Владимирскому округу в Центральном районе не восемь кандидатов, как предполагалось с их стороны (со стороны «Яблока» 12), а все 20. На мой вопрос Оксане, как же так, она сказала, что районный руководитель перебежала в «Единую Россию», и ничего нельзя сделать. Правда, бо́льшую часть их кандидатов (как и наших, замечу) не допустили до выборов — не зарегистрировали. Но это показывает бессмысленность «разводки» до регистрации.

Каким вы видите будущий созыв? Он уже не будет «упал-отжался», как это происходит при Вячеславе Макарове? Какой будет структура будущего ЗакСа?

— Надеюсь, он не будет филиалом воинской части. Парламент — это открытая свободная площадка, и такой парламент в России уже был — в 1990 году. И Ленсовет был таким, и ЗакС 1-го и 2-го второго созывов был таким. Между прочим, ситуация сегодня во многом похожа на ту, которую я уже видел в конце 1980-х годов. Это откровенное лицемерие власти и её неспособность решать проблемы граждан. Это массовое неприятие существующего положения вещей и массовое желание перемен. И очень схожи настроения общества: «Так дальше жить нельзя».

Я не настолько оптимист, чтобы полагать, что мы получим в ЗакСе большинство, но сегодня у единороссов квалифицированное большинство, а вместе с сателлитами из ЛДПР — подавляющее. Надеюсь, ситуация изменится.

Это возможно?

— Вполне. Всё зависит от людей. Если они не хотят жить так, как живут сейчас, — могут поддержать тех, кто выступает за перемены.

А если хотят?

— Тогда они так и будут жить. Политик не может проголосовать вместо граждан. Он только может предложить свою программу и сказать: если вы это поддерживаете, то голосуйте за нас, чтобы мы это реализовали. Мы предлагаем такую альтернативу. И в первую очередь — прекращение государственного вранья, соблюдение прав граждан и приоритет человека над государством. А для власти государство важнее граждан. Нам всё время твердят про «государственные интересы», ради которых надо затянуть пояса и смириться с ограничением прав и свобод. Очень люблю фразу из пьесы «Ромул Великий» Фридриха Дюрренматта: «Мы столько раз жертвовали собой для государства, что пора бы государству пожертвовать собой для нас».

Думаете, если бы большинство граждан не поддерживало текущую политику, у нас были бы такие результаты у «Единой России» и действующего президента? А «Яблоко» уже которые выборы не может пройти в Госдуму…

— Уверен, что сегодня очень многие не поддерживают ни эту политику, ни этого президента. И я думаю, что у нас очень большой шанс вернуться в Госдуму. Не всё можно сфальсифицировать, иначе бы и меня не было в нашем ЗакСе.

На какие результаты на выборах в ЗакС вы рассчитываете?

— Исследования показывают, что у нас хороший уровень поддержки. В частности, в Петербурге мы рассчитываем примерно на 15%, а на выборах в Госдуму — перейти 5%-ный барьер. Мы единственная оставшаяся оппозиция, единственная партия, которая противостоит Путину.

А Навальный разве нет? Не противостоит власти?

— Навальный борется с властью своими методами, но он не участвует в выборах.

Кстати, позиция Явлинского выглядит как «падающего подтолкни» в отношении Навального.

— Совершенно не так. Мы поддерживаем Навального как политзаключенного, хотя и не поддерживаем его политику. В апрельском решении бюро партии Навальный назван политзаключенным, а его отравление, расследования которого мы требуем, — примером государственного террора. В нашей федеральной программе первым пунктом значится прекращение политических репрессий, освобождение политзаключенных, отмена репрессивных законов.

Но политика Навального мы не поддерживаем, у нас во многом разные позиции. И не надо путать эти две вещи. И то, что он в заключении, не меняет отношения к его политике: когда сидел Сергей Удальцов, мы его поддерживали как политзека, но категорически не принимали сталинизм, который он исповедует.

Напомню: в октябре прошлого года в интервью «Шпигелю» Навальный заявил, что не поменял за последние полтора десятка лет свои взгляды. То есть он по-прежнему считает, что надо объединять националистов, либералов и коммунистов и проводить «русские марши»; что надо было депортировать грузин из России в 2008 году; что очень жаль, что нельзя было «запулить ракетой» по грузинскому генштабу и что можно поддерживать сталинистов и тех, кто убивал людей в Донбассе. А сейчас его правая рука Леонид Волков (признан физлицом-иноагентом) говорит, что можно «бросать в топку» людей, выходящих на улицы, чтобы привлечь внимание к делу Навального.

Для нас это неприемлемо. И Явлинский честно говорит: если вы считаете правильной такую позицию Навального, то нам не по пути. Что он сказал, если разобраться, а не клеить ярлыки? Что если вы голосуете за нас, то вы голосуете за позицию и программу «Яблока», а не за позицию и программу другого политика.

Меня при этом огорчает, что многие СМИ вместо обсуждения содержательных вопросов нашей программы: обеспечения прав граждан, прекращения политических репрессий, уважения к людям, жизни без страха и репрессий, эффективного здравоохранения, доступного образования, независимого суда, свободы слова, прекращения политической, военной и экономической поддержки диктаторов и авторитарных режимов, ограничения военных расходов — зациклены исключительно на наших взаимоотношениях с Навальным. Ну не главное это в нашей программе и позиции!

Последнее: я лично не хочу выбирать только между Путиным и Навальным, это ложный выбор. Уверен, что есть огромное количество людей, которые не поддерживают ни того, ни другого. И на этих людей мы ориентируемся.

Кстати, Григорий Явлинский часто говорил то, что не нравилось в том числе либеральной общественности. Но потом он всегда оказывался прав. Так, например, было с оппозицией Ельцину и его реформам и выступлением против войны в Чечне в 1999 году. Он, как вся наша партия, выступал против «присоединения» Крыма, войны в Украине и в Сирии, не боялся предлагать себя в заложники, чтобы освобождать пленных в Чечне, требовал освобождения политзаключенных. И ему когда-то присылали во время предвыборной кампании отрезанные пальцы сына, чтобы он прекратил заниматься политикой. Назови ещё одного такого.

Заложников, рискуя жизнью, освобождали провластные доктор Леонид Рошаль и покойный Иосиф Кобзон.

— Но никто из них против Путина и его политики не выступал, в отличие от Явлинского.

Сколько лет партии «Яблоко»?

— 26 лет.

И чего партия достигла за эти годы?

— Она показала, что у нас есть демократическая оппозиция и есть альтернатива тому, что делает власть. И что есть политики, на которых надеются и которые могут многое делать для людей. Думаю, я один из таких примеров, но не только я. И не только в Петербурге, где, напомню, мы были среди главных организаторов и борьбы с «газоскрёбом», и борьбы за Исаакий, и борьбы за сохранение исторического центра, и борьбы за парки и скверы, и многого другого.

Когда последний раз «Яблоко» было в Госдуме?

— В 2003 году.

Почти 20 лет назад?..

— Я думаю, что мы туда вернемся. Сейчас ситуация в обществе другая. Изменились настроения. Стало меньше «выученной беспомощности».

Именно, другая. И гайки завинчены куда круче. Я еще помню то время в середине 2000-х, когда оппозиция пыталась объединиться. Сейчас «Яблоко» отмежевалось ото всех, в том числе и от той части оппозиции, которая поддерживает Навального.

— Процитирую моего друга и коллегу Льва Шлосберга: «Яблоко» считает, что человек с другими политическими взглядами не может и не должен сидеть за это в тюрьме. И эта позиция является единственной спасительной для Навального и многих других людей. Если бы «Яблоко» было в Думе, Навальный не сидел бы в тюрьме, а участвовал бы в выборах вместе со своей партией». Кстати, когда Леонид Волков (признан физлицом-иноагентом) призывал выходить на улицы, а потом, после массовых арестов, сетовал, что «мы были вынуждены платить такую цену», сам он находился в безопасности за рубежом. Это совершенно неприлично.

И тем не менее «Яблоко» не может вывести за собой такое количество людей.

— Под дубинки и уголовные дела?

Но и раньше я не припомню такого количества активных сторонников.

— Тысячи людей выходили на протестные акции, в том числе «марши в защиту Петербурга». Двадцать тысяч человек пришли в 2015 году на марш памяти Немцова, где «Яблоко» было среди организаторов. Что касается последних акций, в январе и апреле этого года, то каков их результат? Сотни уголовных дел, тысячи административных, ужесточение репрессивного законодательства, разгром всех структур Навального и объявление их экстремистами. Этого добивались?

Люди же имеют право на мирные собрания?

— Безусловно, и я сам много раз участвовал в таких акциях, но надо понимать, к чему это приведет, и нести ответственность за тех, кого позвали, и за то, что с ними потом может случиться. Я говорю это как человек, который все последние годы после каждой такой акции многими часами помогает задержанным. То же самое происходит в Москве, где наши депутаты помогают людям после каждой акции Навального. И я имею право говорить о цене этих акций.

Вы говорите, что «Яблоко» — единственная партия, которая выступает против Путина. Но ведь другие просто не зарегистрированы.

— Какие?

Та же незарегистрированная «Другая Россия Эдуарда Лимонова». Сколько раз им отказывали в регистрации? И, кстати, первыми массовыми политзаключенными как раз были сторонники Лимонова.

— Они против Путина? Они поддерживают Путина по ключевым политическим вопросам, в том числе по внешнеполитическим, где порой занимают даже более жесткую позицию, чем он. А оппозиция — это те, кто против власти в ключевых для нее вопросах: война с Грузией, Крым, интервенция на востоке Украины, попытки воссоздания советской империи, война в Сирии, противостояние с западными странами.

При этом если власть вдруг примет какие-то правильные решения, например решит понизить налоги, повысить пенсии или снизить пенсионный возраст, мы это поддержим. Мы оцениваем суть предложений, а не исходим из того, кто это предлагает. Это не война всех против всех. Что делать, если на улицу выйдет демонстрация коммунистов, скандирующая таблицу умножения? Мы не будем выходить навстречу с лозунгом, что дважды два — это пять.

А возвращаясь к «другороссам», я считаю, что они вправе быть зарегистрированными и работать в легальном поле, будучи нашими принципиальными оппонентами.

Но вы же понимаете, что любого можно вывести из легального поля. Раз «Яблоко» такое оппозиционное, почему его до сих пор не прикрыли, как это делают с другими политическими организациями и СМИ? Или вот свежий пример — «Команда 29», которая была распущена, так как появился риск стать нежелательной организацией…

— Это могут сделать в любой момент, и мы это прекрасно понимаем. Вы знаете, каким нападкам подвергаются и Лев Шлосберг, и Эмилия Слабунова, и Максим Круглов, и Сергей Митрохин, и я, и другие коллеги. Будь я безопасен, мы бы не увидели на выборах двойников и клеветнической кампании против меня. Кстати, этот же вопрос мне недавно задавали на «Эхе Москвы», и я ответил на это так: «А вы почему до сих пор работаете, критикуя власть?» Я понимаю, что и нас, и «Эхо», и «Новую газету», и «Дождь», да и вас тоже могут закрыть в любой момент. Да, мне тоже порой страшно, что арестуют, посадят, будут давить на родственников. Но нельзя жить по единственному принципу, чтобы тебя не «закрыли». Я стараюсь преодолевать свой страх, потому что очень многие люди на меня надеются и считают последней надеждой.

Кстати, об «Эхе»: несколько дней назад мы потеряли нашего коллегу с «Эха Москвы» в Санкт-Петербурге — Льва Гольдштейна, и это очень тяжелая потеря. Это был тонкий, умный, ироничный человек и не всегда комфортный для окружающих, потому как никогда не стеснялся в оценках, даже неприятных, в том числе и власти…

В целом, конечно, ситуация чудовищная и вокруг многих СМИ, и вокруг «Команды 29», и других организаций. Я лично знаком с несколькими юристами проекта, много лет знаю Ивана Павлова. Уверен, что ярлыки нежелательных организаций и иностранных агентов должны уйти из правового поля. Первым делом в Госдуме мы поднимем этот вопрос. Беда в том, что статусы иностранного агента, нежелательной организации присваиваются во внесудебном порядке. Нежелательной организацией можно стать с подачи прокуратуры, иноагентом — потому что Минюст так решил. И нет возможности это оспорить, заранее узнать, защитить себя в суде. Фактически это запрет на работу и угроза уголовного преследования, да и сам факт наличия таких законов в России… Не должно в принципе этого быть.

Страшно, что на людей клеят ярлыки, и не только это. Вот наш кандидат в Псковской области Дмитрий Пермяков. Его супругу журналистку Людмилу Савицкую объявили иностранным агентом, и теперь Дмитрий обязан это везде указывать. Как так вообще? Это позор, и это делается, чтобы мешать людям выполнять их работу. Независимые СМИ и оппозиция не нужны при нынешнем тоталитарном режиме. Сама необходимость соблюдать права граждан нашей власти ненавистна, и именно поэтому на независимые СМИ и оппозицию идет такое давление.

Но даже если члены партии попадут в Госдуму, то явно не в том количестве, чтобы изменить законодательство.

— Много ли было демократов было на первом съезде народных депутатов СССР в 1989 году? Из пяти тысяч — чуть более 250 человек, то есть 5%. Однако именно эти люди изменили страну, а потом изменилось и законодательство.

Навальный сидит, Резник под домашним арестом, Пивоваров сидит. Всех, кого власть на дух не переносит, разве уже не прикрыли?

— Нет, не прикрыли. И очень многие из таких людей сейчас баллотируются в Госдуму и в ЗакС от «Яблока».

Возвращаясь к выборам, когда-то «Яблоко» было довольно молодой партией, а сейчас есть молодежь среди партийцев? Почему мы не видим в списках новых имен?

— Средний возраст наших кандидатов в ЗакС — 38 лет. При этом во главе списка — известные в городе люди. Я возглавляю список, на втором месте наш омбудсмен Александр Шишлов, а на третьем месте Ольга Штанникова, сейчас начальник аппарата омбудсмена, а раньше возглавляла МО «Гражданка». Это сигнал о том, что у нас «правозащитный список», потому что все проблемы горожан так и иначе сводятся к нарушению прав граждан: на жизнь и здоровье (пандемия), на образование (дома строятся, а школы — нет), на жилье (люди по 40 лет стоят в очереди и фактически заблокировано расселение коммуналок), на свободу собраний…

И при этом у нас огромное количество молодых кандидатов, которым плюс-минус 30 лет. Перечисляю: на Васильевском острове баллотируется мой помощник Дмитрий Анисимов; в Адмиралтейском районе — Илья Киселев и Егор Карпенков; на Выборгской стороне — Юрий Багров; в Невском районе — Никита Сорокин; в Кировском районе — Анна Каруличева, незаконно лишенная мандата муниципального депутата; в Кировском районе — Денис Луговский; во Фрунзенском районе — Алесь Карпенко и Владимир Федин; в Калининском — Арсений Афиногенов и многие другие. Во главе партии стоит Николай Рыбаков, ему только 43 года. Это ответ на вопрос, где же молодые политики. Уверен, что уже в следующем избирательном цикле часть этих людей будет во главе списков.

Как вы оцениваете списки ваших конкурентов?

— Если говорить о «ЕР», то Алексея Аникина я немного знаю, он хороший начальник управления МЧС. Анастасия Мельникова уже два созыва заседает в ЗакСе, она хорошая актриса и человек хороший. С Александром Бельским мы в нормальных рабочих отношениях, но на моей памяти никогда из чиновника не получился хороший депутат, а вот обратный процесс возможен. Чиновники, которые идут в депутаты, рассматривают парламент как почетную пенсию или место, где можно просто сидеть и по команде нажимать на кнопки. Кстати, против меня в ЗакС на выборах от «ЕР» выставлен мой старый приятель, председатель комитета по социальной защите населения Александр Ржаненков.

Если не изберетесь в парламент, чем будете заниматься?

— Я изберусь.