Андрей Нечаев: «Нас ждёт долгое барахтанье в болоте»

Первый министр экономики современной России, человек, который промелькнул в последнем расследовании Навального как свидетель работы Путина в начале 90-х, Андрей Нечаев рассказал «Новому проспекту» о своём видении причин решений Кремля по «берлинскому пациенту». По мнению экономиста и политика, никаких причин для изменения ситуации изнутри России по-прежнему нет.

Андрей Алексеевич, начнём с последних новостей. В расследовании Навального про то, кто и как спонсирует строительство особняков для Путина, есть небольшая предыстория к психологическому портрету героя ролика. Рассказ, как он начинал в Дрездене, чем занимался в мэрии у Собчака. Навальный публикует документ с визой Егора Гайдара, адресованный Петру Авену и вам, тогда министру экономики. Речь о поддержке схемы поставок сырья, материалов, металлов на Запад в обмен на еду. Схема согласовывалась «под личную ответственность» Путина. Что вы помните об этом?

В публикации содержатся сведения из сообщения (материала) созданного и (или) распространенного иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента*.
*Почему мы опубликовали эту сноску? Данное указание является обязательным для СМИ в соответствии с Приказом РКН№ 124 от 23.09.2020   

Фото из расследования Навального palace.navalny.com

— Это поручение было опубликовано уже, наверное, раз 500. Это не оригинальная публикация Навального, и это уже глубокая история. Тогда руководство Петербурга обратилось в правительство. И они это делали несколько раз, поскольку городу реально грозил голод. Мы принимали разные меры. Я, как зампредседателя валютно-экономической комиссии, перенаправлял последние суда с импортным зерном в Питер, открывал «стратегические резервы». А потом руководители города вышли с предложением дать им квоты на экспорт сырьевых товаров с тем, чтобы на вырученные деньги закупить для города продовольствие. Было соответствующее обращение к Егору Тимуровичу. Дальше вот это поручение. Но им больше занималось МВЭС (Министерство внешних экономических связей. — Прим. «НП»).

Если вы заметили, там написано «в рамках существующих квот и пошлин». Квотами занималось Министерство экономики, а поскольку увеличения экспортных квот не предусматривалось, то мне это было написано в большей степени, что называется, «для информации», а занималось потом этим в основном Министерство внешнеэкономических связей. В итоге эта схема начала реализовываться. Если верить выводам депутатской комиссии Ленсовета во главе с покойной Мариной Салье, то реализовывалась она не очень корректно. Сырьё вывозилось, а часть денег, образно говоря, пропадала. Но никаких законченных расследований правоохранительных органов, и тем более решений судов, дальше не было. Поэтому юридически тут по-прежнему стоит знак вопроса.


Фото из расследования Навального palace.navalny.com

В любом случае эта история никак негативно на карьере Владимира Владимировича потом не сказалась. А Пётр Авен, несмотря на обращения контрольного управления администрации президента, не стал содействовать отстранению Путина, а наоборот, согласовал его дальнейший карьерный рост и назначение уполномоченным МВЭС по Санкт-Петербургу.

— Безусловно, негативно на карьере Путина эта история не сказалась…

Вообще схема неконтролируемого вывоза ценного сырья на экспорт в обмен на продовольствие — это было петербургское ноу-хау или общее место в те дни?

— Мэрия Петербурга была одной из первых, кто это предложил реализовать. Петербург город особенный. Допустить второй раз голод в таком городе, пережившем в войну драматическую блокаду, было совершенно невозможно. И правительство шло навстречу. А потом уже многие другие регионы обращались с подобными предложениями. В конце концов был издан специальный указ Ельцина, что такого рода схемы допустимы только для нефтедобывающих регионов.

Как долго «схема Путина» работала?

— Повторю, я этим не занимался непосредственно, но в течение 1992 года продолжалось точно.

В целом что вы думаете о новом «расследовании Навального» «Дворец для Путина»?

— Там огромный материал. Честно говоря, к моменту нашей беседы меня хватило только на первую часть. Дальше картинки пролистал… Что я думаю? В этих комментариях и рассуждениях мы попадаем в ту же ситуацию, что и с тем, что мы только что обсудили. Пока это гипотезы, которые, безусловно, похожи на правду и имеют право на существование. Дальше по этим материалам должно быть проведено расследование, по-хорошему. Чего, конечно, скорее всего, не будет. Но только специальное расследование могло бы подтвердить гипотезу или показать, что версия Алексея Анатольевича неверна.

Расследование того, что Навальный называет «самой большой взяткой», звучит почти как анекдот, учитывая, что в России так и не возбуждено уголовное дело по факту попытки убийства оппозиционера.

— Согласен. Но формально всё записано на каких-то других людей, поэтому порвать рубашку на груди и однозначно заявить, что это дворец Путина, построенный на коррупционные деньги, если мы всё-таки пытаемся жить в правовом государстве, будет не очень корректно.

Многим достаточно того, что уже сказано. И этому явно способствует тот градус противоречий Путина и Навального, который был достигнут в 2020 году. Навальный много лет «мочил друзей Путина», но его самого до сих пор не трогал столь предметно. Теперь удар за ударом по Путину напрямую, что изменилось?

— Не знаю, можем ли мы говорить о противостоянии. Сформулирую деликатно. Эти отношения после истории с «Новичком» вышли на принципиально иной уровень, когда речь идёт не просто о каком-то идеологическом конфликте и преследовании, выражающемся в условных сроках уголовного наказания, а когда речь идёт уже о жизни.

То есть это ответ, не нападение?

— Это не так важно. Важно, что расследование по факту покушения на убийство не проводится. Прецедент отравления был. Есть все основания считать, что это было покушение. Тем не менее расследования нет. Это недопустимо. Навальный обвиняет ФСБ и лично Путина. Казалось бы, в интересах имиджа власти провести расследование, но его нет, что навевает печальные мысли.

Но вы точно правы, что впервые Навальный «поднял руку» на президента.

Дальше это схватка за веру? Кто кому больше верит, тот и прав?

— Примерно так, да.

— Ваша партия выступила с заявлением, где происходящее с Навальным названо «немотивированной демонстрацией грубой силы со стороны официальных властей России, направленной на запугивание общества и гражданских активистов, подавление человеческого достоинства». Пока мы наблюдаем проблемы только у ФБК (некоммерческая организация, сначала признанная иностранным агентом, а затем экстремистской организацией, запрещена в России) и их сотрудников. Причём тут общество?


Фото: скриншот grazhdan-in.ru

— Совершенно очевидно, что то, как была проведена эта акция, в таком подчёркнуто-показательном ключе, конечно же, было ориентировано именно на общество, а не только на конкретного человека. Перефразируя ставшую мемом фразу «хотели бы отравить, отравили бы», я бы сказал, что если бы хотели просто арестовать, то была масса других возможностей сделать это не так откровенно показательно и демонстративно. С моей точки зрения, эта подчёркнутая демонстративность действий — разворачивание самолёта, разгон собравшихся в аэропорту, задержание при переходе границы, когда можно было остановить автомобиль с Навальным без такого скопления СМИ или задержать его в квартире в Марьино, — всё это адресовано именно обществу и гражданским активистам.

Власть показывает, что готова идти на самые жёсткие меры в случае возникновения протестов и использовать все свои административные возможности. Вообще-то разворачивание самолётов потенциально ставит под угрозу жизни многих пассажиров. Плюс целый букет правоохранительных органов работал: и ФСИН, и полиция, и пограничная стража… Для одного человека тут явный перебор. Здесь явно более широкий круг лиц, кому это всё было адресовано.

Женщина-судья по вызову в отделение полиции — это ноу-хау, которое показало свою эффективность, как летнее многодневное голосование? Эту новую практику распространят и на других, подобно тому, как многодневка стала нормой всех выборов?

— Этот суд — это тоже сильно, конечно… Все официальные мотивировки, а нам доступно и постановление об аресте, и стенограмма заседания, выглядят абсолютно неубедительно. Такое проведение суда точно не соответствует уголовно-процессуальному кодексу. Ссылки на пандемию, на то, что нет сдачи тестов, и так далее… Было несколько официальных разъяснений, зачем нужно было привозить судью в ОВД. У МВД — одно, у Пескова — второе. Все они так или иначе сводились к ситуации с пандемией. Но никакая ситуация с пандемией не даёт права нарушать УПК!

Фото: andreynechaev.com

Может быть, всё дело в банальном страхе? Навальный и его сторонники говорят, что власть их боится. Песков говорит что-то из серии «не смешите мои тапочки, мы никого не боимся».

— Я не думаю, что на данном этапе есть какой-то реальный страх. Реальный страх у них появится тогда, когда на улицы выйдут сотни тысяч людей. На реакции Запада они внутренне, видимо, уже поставили крест, смирившись, что будет какое-то ужесточение санкций. Видимо, и на политически важном проекте «Северный поток — 2» тоже поставили крест. Он либо не будет достроен, а если достроят, то не будут эксплуатировать. Чего власть на самом деле может опасаться, мы знаем на примере 2011–2012 годов — массовых выступлений. Каждого оппозиционера в отдельности они не боятся. На крайний случай есть ещё одна демонстрация — убийство Бориса Немцова. Мне кажется, что здесь демонстративной составляющей гораздо больше, чем конечного результата, когда «власть избавляется от своего противника». Это второй фактор.

То есть Навальный сейчас не оказался в ситуации, где он реально рискует жизнью? Его будут оберегать, ведь зачем дразнить миллионы людей из числа тех, кто смотрит его ролики и только после них внезапно задаётся вопросами и преисполняется праведного гнева?

— В любом случае СИЗО — это не санаторий и не дом отдыха. Вряд ли это может пойти на пользу его здоровью, тем более после такого шока, как отравление и кома. Поэтому чисто с гуманитарной точки зрения это немотивированная жестокость. Но, ещё раз, повторю, что главный побудительный мотив — демонстрация готовности власти идти на любые, в том числе неожиданные, в том числе противозаконные акции.

Если «страх» — это «улица», а на улицу поддержать «лидера оппозиции» к ОВД, где к нему привезли судью, вышло 100 человек, то возникает вопрос о степени адекватности тех, кто принимает такие «неожиданные» решения по Навальному. Зачем весь этот цирк?

— Именно для того, чтобы их было 100, а не 100 000.

То есть вы видите перспективы для появления в одном и том же месте на московских улицах 100 000 человек?

— На Сахарова было больше 100 000 несколько лет назад, а на рубеже 80–90-х и сотни тысяч в Москве. Я думаю, что во многом действия властей, в том числе «экзотические», конечно же, связаны и с особым менталитетом нынешней власти. После того как они объявили Навального в розыск и прямо предупредили о неминуемом аресте, они всё-таки рассчитывали, что Навальный не прилетит. Не думаю, что это страх, но растерянность была, когда он решился вернуться. И власть сама себя загнала в тупик. Объявить о задержании и не задерживать в их менталитете, что называется, «не по-пацански». А дальше — тоже понятно. Задержать и не арестовать в рамках этого менталитета — «демонстрация слабости». А этого власть боится больше всего — что её сочтут слабой.


Фото: andreynechaev.com

Вы в партийном заявлении прогнозируете рост противостояния с Западом. Но разве не лучший для Кремля соискатель на пост лидера главной страны ЕС готовится стать канцлером в Германии — Армин Лашет? Он за «Северный поток — 2». Что конкретно говорит о росте противостояния с Западом в границах нашего континента?

— Если действительно (а мы пока это знаем на уровне соцсетей) Ангела Меркель позвонила Путину по поводу возвращения Навального, то ситуация для нее — публичная пощёчина. Какие бы там ни были интересанты в Германии, с моей точки зрения немногочисленные, кому нужен «Северный поток — 2», давайте называть вещи своими именами: им на самом деле этот газопровод не нужен. Эта труба была нужна подрядчикам. Они уже заработали. «Северный поток» — чисто политический проект. Он нужен для обхода Украины на случай ужесточения противостояния с Киевом. Это основной смысл и цель проекта фактически. Пока газ прекрасно идёт через Украину в Европу, и те трубы недогружены. Ряд стран стал отказываться от российского газа. И когда проправительственные эксперты, не говоря о дешёвой пропаганде, утверждают, что интерес в Германии к этому проекту чрезвычайно высок, это лукавство и преувеличение.

Политическая же пощёчина тут налицо. Я лично знаю немецких политиков довольно высокого ранга. Для них политическое реноме значит очень много. Это другая история, но характеризует их отношение к своей политической репутации. Мой бывший визави, министр экономики Германии господин Юрген Мюллеман (1945–2003), сначала ушёл в отставку, а потом покончил жизнь самоубийством только на одном подозрении в коррупции! Причём за действия, которые в наших реалиях и коррупцией-то не считаются… На бланке министерства написал рекомендательное письмо в адрес одной из компаний, где работал брат его жены. У нас бы просто рассмеялись, а он вынужден был уйти в отставку, будучи лидером партии из правящей коалиции!

Страшно представить, что ждало бы политика в Германии за те сделки и бумаги, с которых мы с вами начали!

— Там такое даже невозможно себе представить в принципе. Ничего бы не было за это с немецким политиком просто потому, что он бы такого никогда не допустил. Я к тому, что политический имидж и реноме там стоят дорого. Никакие лоббистские усилия тех компаний, которые заинтересованы в «Северном потоке — 2» — проекте, повторяю, с моей точки зрения, мягко говоря, с сильно преувеличенным значением необходимости для немцев, не стоят того, чтобы не реагировать на такого рода вызовы. У меня крайне скептическое отношение к будущему этой трубы.

Как тогда понять намёки «Газпрома» на отказ от «Северного потока — 2»? Пока это выглядит как капризы девушки, которая рвалась на танцы, но танцевать не будет, если коктейлем не угостят.

— Здесь два элемента. Первое — ложно понимаемый вопрос престижа, когда лучше сказать, что не «нам его закрыли», а «мы сами от него отказались». На мой взгляд, это ложно понимаемое чувство собственного достоинства, если так можно говорить применительно к корпоративной структуре. Но на самом деле я бы не переоценивал эти заявления монополии. Есть второй момент: правило рынка ценных бумаг. Когда вы размещаете там свои долговые бумаги, вы обязаны предупредить инвесторов о рисках, включая политические, и их экономических последствиях. Поскольку они лежат на поверхности, «Газпром» этого избежать не мог. В рамках этих правил фондового рынка они честно сказали, что есть политические риски, что проект может не быть закончен с соответствующими материальными, имиджевыми и прочими потерями для компании. Это не было свободным выступлением, когда руководитель правительства или «Газпрома» вышел на трибуну и сказал «мы проект закрываем, раз вы такие плохие». Это было официальное заявление в рамках процедуры информирования о размещении долговых ценных бумаг.

То есть эта история не признак противостояния, которое, по вашим прогнозам, будет расти из-за кейса с Навальным?

— Это, безусловно, его признак. Но я хотел сказать, что заявление «Газпрома» носит не только политический характер, но и «организационно-технический». А что касается вашего вопроса про то, куда смотреть, чтобы увидеть дальнейшее противостояние с Западом, то ответ мы получим довольно скоро, когда Байден приступит к исполнению своих обязанностей президента США. В последние годы традиционно инициатором жёстких санкций были именно США. Относительно конкретных форм противостояния давайте подождём. Но теоретически тот набор санкций, который будет носить разрушительный характер, лежит на поверхности. И, кстати, многие предложения уже неоднократно вносились в американский Конгресс, хотя до сих пор и не получили развития. Но администрация поменялась, состав Конгресса поменялся. Вероятность более жёстких санкций, с моей точки зрения, выросла. История с Алексеем, конечно, повлияет. Станет она последней каплей или ещё одним подкидыванием бензина в костёр, неважно.


Фото: andreynechaev.com

К слову про, как привыкла говорить пропаганда, «хозяев Навального» — США. Байден легализовался. Остаток недели мы проживём в стремительном падении курса рубля?

— Нет. Я так не думаю. Если мы не называем стремительным падением проседание курса рубля на несколько десятков копеек. Не думаю, что можно говорить о проседании на несколько рублей, потому что нефть пока находится на вполне комфортном для экономики России и, в частности, курса рубля уровне. Последние решения ОПЕК как раз играют в плюс. Доллар ослаблялся по отношению к другим валютам в последнее время…

На фоне нестабильности времён передачи власти. Власть передана. Нестабильность отступила.

— Тем не менее. Просто констатирую факт. Не думаю, что дальше нас ждёт драматическое падение рубля. Скорее, курс будет зависеть от стратегических факторов: как быстро будет восстанавливаться мировая экономика или, наоборот, третья волна пандемии её доконает совсем, как будет восстанавливаться спрос на сырье, на каких уровнях будет цена на нефть. Ну и фактор «номер пять бис» — каким будет ужесточение санкций. Всем понятно, что оно будет. Это случится не завтра. Это вопрос недель и месяцев. Это вопрос процедур западных стран, которые они должны соблюсти.

Не могу не спросить про думские выборы. У вас есть редкая для России легальная партия либерального толка. Как вы готовитесь к сентябрю?

— Планы у нас наполеоновские. У нас были очень тяжёлые времена — весь прошлый год, когда деятельность партии приостанавливалась, и был абсолютно реальный риск ликвидации. Но всё-таки нам разными способами (проведением съезда с внесением изменения в устав) удалось отбиться отмены приостановки. Понятно, что это были формальные придирки по политическим мотивам, но их тем не менее надо было процедурно снять. Нам удалось справиться с помощью угроз проведения публичных акций и подачи исков в суд. Мы опять можем участвовать в выборах. Но был пропущен электоральный цикл прошлого года из-за всей этой бюрократии. А у нас был шанс в нескольких регионах пройти в местные парламенты в 2020 году, чтобы получить думскую электоральную льготу.

Главная сложность теперь — сбор подписей. Дело даже не в том, что это занятие чрезвычайно непростое и недешёвое, а в том, что мы здесь уязвимы. У нас не один, не два и не три случая были, когда мы собирали идеальные подписи в регионах, и тем не менее нас по абсолютно надуманным предлогам не допускали к выборам.

Фото: andreynechaev.com

Андрей Алексеевич, мы же понимаем, в какой стране мы живём. Если системе будет нужна «либеральная» партия на выборах, она там будет. В этом смысле ваши перспективы каковы? Или нынешнему Кремлю эти игры тоже уже ни к чему?

— Как вы понимаете, это вопрос не ко мне (улыбается). Это вопрос к Старой площади (там в том числе располагается администрация президента РФ. — Прим. «НП»). Я туда не хожу. Такого рода планами они со мной не делятся. Но насколько я понимаю, у них просто нет плана пока ещё. Очевидно, что в преддверии 2024 года им нужна идеально управляемая Дума. Я не исключаю, что пойдут традиционным путём, отсекая всех других игроков, оставив абсолютно управляемые четыре партии. Все эти партии управляются из одного и того же кабинета, просто чуть разная риторика. Хотя всё-таки пока ещё теплится надежда, что, в том числе и для внешнего мира, они захотят продемонстрировать политический плюрализм…

Но вы же сами сказали, что на мнение Запада им абсолютно наплевать, и в этом смысле они уже отморозились. Зачем им демонстрация демократии?

— Понимаете, в чем дело. Вот мы говорим «они». Это такой собирательный образ, и он не вполне адекватен. Уверяю вас, там борьба под одеялом «между башнями» идёт не на жизнь, а на смерть. Сейчас нынешняя ситуация свидетельствует, наверное, что силовики в Кремле взяли верх. Судя по тому, как жёстко всё делается. Но никто не гарантирует, что это окончательный успех. Тем более что мы слышали уже несколько пока ещё робких голосов людей, которые так или иначе входят в окружение Путина. Голосов о том, что, может быть, надо «чуть помягче», чтобы не было жёстких санкций.

И это говорят люди, которые понесут прямые материальные потери в случае новых санкций. Временами эти люди уже вынуждены отказываться от привычных комфортных условий жизни. Помните, как несколько лет назад Геннадий Тимченко не смог эксплуатировать свой личный самолёт? После первых санкций. Тимченко искренне жаловался в интервью, что американская компания отказалась его обслуживать, и это для него ужасно. Мы его понимаем. Он страдает. Иногда из его, например, уст какой-то шёпот на ухо «может, давай помягче?», несомненно, доносится.


Фото из расследования Навального palace.navalny.com

Вы хотите сказать, что «иностранные агенты» могут стоять на страже нашей демократии? Конечно не те, кого этим клеймом отмечает Минюст (читайте на «Новом проспекте» колонку Людмилы Савицкой, одной из первых физлиц-иноагентов. — Прим. «НП»). С формулировками новых законов Тимченко — точно иноагент.

— Безусловно, репрессивный характер законодательства усиливается. Тренд общий в этом смысле крайне печальный, опасный и негативный. Я лишь о том, что нет никакого монолита, когда мы говорим «они». Конечно, если речь идёт о сохранении власти, они монолит. Но всё же у них разные интересы. Они борются за конкретные финансовые потоки, за конкретный бюджет, за конкретный бизнес, активы. И это жёсткое противостояние. Мы его чаще видим на более низком уровне, когда арестовывают полковника Захарченко, который на свою зарплату натрудил 5 млрд рублей. Поверьте, на более высоком уровне борьба идёт не менее жёстко, просто там речь идёт не о пяти миллиардах, а о пяти триллионах. Вот и всё.

Вам не грустно, что треть века Россия потратила непонятно на что?

— Мне грустно…

Какие главные события повлияли на эту грусть? В этом году 30 лет ГКЧП — самое время осмыслить пережитое.

— Первое, и эта причина лежит на поверхности: выбор конкретного преемника в 1999 году. Ведь тогда действительно был некий кастинг. Так получилось, что всё сошлось на Путине… Абсолютно убеждён, что, окажись на этом месте Виктор Степанович [Черномырдин] или тот же Степашин, ситуация бы развивалась по другому…

Окажись на этом месте Анатолий Чубайс (сейчас — советник Путина по связям с внешним миром. — Прим. «НП»), которого, как известно, Ельцин очень ценил, ситуация бы какой была?

— Ситуация была бы иной, вне всякого сомнения, но у Анатолия Борисовича не было никаких шансов на этом месте оказаться. Конечно, с одной стороны, роль личности в истории последних 30 лет колоссальна. Но, с другой стороны, действительно, были системные ошибки. С моей точки зрения, слишком дорогая цена была заплачена за выборы 1996 года (Борис Ельцин тогда победил Геннадия Зюганова во втором туре президентских выборов. — Прим. «НП»). Например, политически проигрышные залоговые аукционы. И я имею в виду гораздо более широкие и гораздо более стратегические неформальные договорённости между бизнесом и властью, недопустимые в демократической стране. С другой стороны, это, конечно же, безответственная экономическая политика того времени, которая закончилась крахом 1998 года, действительно вызвавшем в обществе реальный запрос на стабильность. И в итоге гораздо больше людей оказались готовы «разменять свободу на колбасу»…

Какова роль Владимира Путина в этом? Согласитесь, богатства советской элиты, за которую её в народе никогда не любили, многократно уступают роскоши нынешних вождей, если вернуться к поводу для нашей беседы.

— Ответ очевиден. Его вклад решающий. Ведь он пришёл к власти довольно случайно. И власть у него была крайне неустойчивая сначала. Тут надо отдать ему должное. Если человек ставил цель захватить власть и её удержать, он блестяще решил эту задачу. Но в рамках её решения по гражданскому обществу и демократии был нанесён катастрофический удар. Им был брошен знаменитый бухаринский лозунг к ближайшему окружению — «обогащайтесь». Обогащайтесь, но так, чтобы власть состоялась, а потом устоялась. Я допускаю, что теперь Путин и сам этому не до конца рад…

Если он это ещё способен анализировать, спустя 20 лет. Ему многие отказывают в адекватности сегодня. Насколько это справедливо?

— Судя по тому, что определённая ротация, пусть и не очень активная, в его ближайшем окружении всё-таки происходит, явно какое-то раздражение там присутствует. Оно усиливается осознанием того, что ты сам это и породил. Но главная цель остаётся одна — сохранение власти.

Дальше нам всем будет сложнее?

— Я крайне пессимистично настроен с точки зрения экономической ситуации. Нас ждёт долгое барахтанье в болоте. Вялотекущая стагнация. Дальше вопрос, будет ли она усугубляться теми факторами, которые мы обсудили, или всё-таки наступит послабление… Могут ли выйти на улицы миллионы? За ценности свободы, демократии, за свободу слова? Нет. К сожалению. За Алексея Анатольевича — тоже нет. И это точно. Но если, не дай бог, повторится ситуация конца 80-х — начала 90-х, когда в стране была реальная угроза голода, тогда миллионы выйдут. Марш пустых кастрюль. Другое дело, что на этой волне к власти уже придут совсем не либеральные политики, а красно-коричневые, или популисты, или ещё кто-то. Это вопрос второй. Сейчас же люди адаптируются. Семь лет устойчиво падает уровень жизни россиян. Пока вместо сыра привыкают есть сырный продукт, а вот когда исчезнет сырный продукт, начнутся тектонические сдвиги.

Справка «Нового проспекта»:

Андрей Нечаев родился 2 февраля 1953 года в Москве. Окончил школу с углублённым изучением немецкого языка и экономико-математическую школу при экономическом факультете МГУ, на который потом и поступил. По специальности экономист-математик. После защиты кандидатской диссертации был приглашён в Центральный экономико-математический институт Академии наук СССР. Возглавлял Совет молодых учёных ЦЭМИ и организовал первые в СССР школы молодых учёных-экономистов.

В 1990 году — заместитель директора Института экономической политики. После августовского путча 1991 года институт получил поручение Бориса Ельцина подготовить программу рыночных реформ в стране. Программа была принята Съездом народных депутатов России.

С февраля 1992 по март 1993 года — министр экономики РСФСР / Российской Федерации. С 12 января 1993 года по должности являлся членом президиума Совета министров РФ. 25 марта 1993 года ушел в отставку из-за несогласия с изменением экономической политики.

Нечаев — один из авторов и активных участников реализации программы рыночных экономических реформ в России. В 1993–2013 годах — президент государственного предприятия «Российская финансовая корпорация» (с 2005 года организация является банком). Написал в разные годы несколько десятков книг и более 350 научных и публицистических статей по вопросам развития экономики и экономической политики. Лауреат множества профессиональных наград, в 2000-е был автором и ведущим телепрограмм.

Входил в политсовет партий «Союз правых сил», «Правое дело». В 2013 году вместе с единомышленниками зарегистрировал оппозиционную правоцентристскую партию «Гражданская инициатива». Постоянный участник акций оппозиции. Отец трёх дочерей. Любит и собак, и кошек.