Алексей Лахов: "Тюрьма наркозависимого человека не лечит"

Фото: Московская школа профессиональной филантропии

Алексей, государственная социология говорит, что в возрастной группе 35-44 лет каждый десятый знакомый или родственник опрошенных употребляет наркотики (9%). В целом по стране эта доля 7%. При этом в 2004 году было вдвое больше. Это хорошие цифры?

— По данным официальной наркологии, количество людей с психическими и поведенческими расстройствами, связанными с употреблением наркотиков, в России неуклонно снижается, и в 2020 году достигло 381 505. Важно понимать, что это именно те люди, которые обратились к врачу официально и были взяты на диспансерное наблюдение. При этом далеко не каждый человек с подобными расстройствами обращается в специализированные службы и некоммерческие организации. Так, по нашим собственным оценкам, за 2021 год из 1193 людей, употребляющих наркотики и прошедших тестирование на ВИЧ в нашем фонде, не состоят на учете у нарколога около 53%. И более 80% из них за последние 3 месяца не обращались за помощью в какие-либо медицинские и социальные организации, кроме нашей.

Фото: скриншот wciom.ru

Согласно социологическим опросам, число россиян, употребляющих наркотики как регулярно, так и эпизодически, составляет 1,8 млн человек. В регионе Восточной Европы и Центральной Азии (ВЕЦА), по данным Международной комиссии по наркополитике, это самый высокий показатель. Для сравнения: в Украине таких 317 тыс., в Казахстане — 94,6 тыс., в Румынии — 81,5 тыс.

А еще ведь есть такое понятие, как коэффициент латентности, то есть скрытое количество людей, употребляющих наркотики (ЛУН). Он, по разным оценкам, варьирует от 7 до 10. И если умножить официальные данные на этот коэффициент, то по самым скромным подсчетам количество людей, зависимых от наркотиков в нашей стране, в реальности может превышать 2,5 млн человек.

При этом каждый пятый россиянин (19%) допускает, что в его окружении могут быть наркопотребители, но он про это не знает. И этот показатель растёт год от года. А трое из четырёх (74%) уверены, что в их окружении таких нет. Эти допущения, динамика и уверенность вам о чём говорят?

— Наркозависимость крайне стигматизирована, поэтому многие ЛУН скрывают свое употребление. То же самое касается их семей. Люди предпочитают не выносить сор из избы и не распространяться, что их дети, супруги, родственники замечены за употреблением наркотиков. Любопытно, что доля россиян, допускающих, что среди их близких и знакомых есть люди, употребляющие наркотики, но им об этом точно не известно, с 2010 года колеблется на уровне 19-20%, оставаясь практически неизменной. На мой взгляд, это может помимо прочего говорить о том, что респонденты на самом деле знают о таких людях в своем окружении, но боятся об этом говорить даже в рамках анонимного опроса.

Фото: скриншот wciom.ru

ВЦИОМ опрашивает только совершеннолетних. Допустим, что спрашивают и тех, кто до совершеннолетия 4 года живет с паспортом, а они честно отвечают. Как изменятся цифры по стране, по нашему региону?

— Думаю, что в возрастной группе 14-18 лет мы увидим более высокие оценки наличия в их окружении ЛУН. Да, в последние годы наблюдается тенденция к сокращению числа несовершеннолетних пациентов с психическими и поведенческими расстройствами, связанными с употреблением наркотиков. По данным Минздрава, в 2019 году государственной наркологической службой было зарегистрировано чуть более 5,1 тыс. детей и подростков, в 2020 — 4,3 тыс. Но, как метко заметил один из «подшефных» психолога нашего фонда, «подросткам в возрасте 15, 16, 17 лет наркотики сейчас достать проще, чем алкоголь». К сожалению, это связано с бурным развитием мессенджеров и даркнета в качестве площадок для получения информации о сбыте/приобретении. И, соответственно, может привести к повторному росту числа наркозависимых подростков.

Коллеги из «Новой газеты» ранее сообщали, что преследование детей за наркотики в целом снижается (если в 2013 году было наказано 2143 подростка, то в 2021 году — 1321). При этом среди преследуемых растёт доля тех, кто занимался распространением. В 2013 году это было 20% всех дел по наркотикам и подросткам, в 2021 сбыт занимал уже 41%. Стали меньше шмонать на улицах и больше мониторить соцсети, потому что удобнее и выгоднее для карьеры сажать за сбыт?

— На фоне бесконтактного распространения наркотиков посредством так называемых закладок и массированной рекламы по привлечению к этой деятельности растет количество подростков-закладчиков (хотя крупные наркошопы напрямую запрещают нанимать на работу несовершеннолетних). Как правило, именно они и попадают в поле зрения правоохранительных органов, пополняя статистику по сбыту. Это может быть даже удобно с точки зрения повышения раскрываемости особо тяжких преступлений, к которым относится торговля запрещенными веществами.

Подростки покупаются на «легкие» деньги, которые, как им кажется, сулит такая работа, тем более что, увы, и в Telegram, и в даркнете доступно множество материалов о том, как кладмену обезопасить себя. По оценкам независимых исследователей, в России кладменами могут работать около 14 тыс. человек, включая несовершеннолетних, а ежедневный оборот наркотиков, допустим, в одном только Санкт-Петербурге может достигать 130 млн рублей.

Фото: «Новая газета»

Как на ситуацию повлияло ужесточение наказаний в 2012 году? В частности, тогда за сбыт в крупном размере (1-3 грамма в зависимости от вещества) нижний порог санкции был увеличен с 8 до 10 лет лишения свободы.

— По большому счету, это привело к увеличению числа людей, осужденных по «наркотическим» статьям. Если в 2006 году таких было около 50 тыс. человек, то в 2017-м уже 135 тыс. К счастью, в последние годы ситуация начала меняться в лучшую сторону, и в 2020 году за подобные правонарушения были осуждены чуть более 70 тыс. человек. Тюрьма наркозависимого человека не лечит. Но при этом 77% приговоров по наркостатьям в 2020 году были вынесены за хранение, а не за сбыт. То есть, по сути, в эти жернова по-прежнему попадают в первую очередь те, кто употребляет наркотики, а не сбывает их.

Вернёмся к социологии. Любопытная разница в ощущениях граждан о том, как меняется уровень наркопотребления. Когда людей спрашивают про их населённый пункт, то 16% говорят, что потреблять стали больше, а когда говорят про страну в целом, то люди вдвое чаще видят рост потребления наркотиков — 30%. Вы можете объяснить такую уверенность в негативе о том, что от человека далеко?

— Возможно, люди, живущие в более маленьких городах, считают, что в городах-миллионниках априори должно быть больше людей, употребляющих наркотики. Может, дело в том, что в чужом глазу соринку видим, а в своем бревна не замечаем. В любом случае в наркопотреблении в России за последние 10 лет действительно произошли серьезные сдвиги. Самый очевидный — сокращение популярности опиоидов и доминирование психостимуляторов на основе синтетических катинонов, таких как мефедрон (препарат запрещён постановлением Правительства РФ от 29 июля 2010 года №578, внесён в Список I наркотических средств, оборот которых в РФ запрещён, постановление опубликовано 4 августа 2010 года и вступило в силу 12 августа 2010 года. — Прим. «НП») и альфа-PVP («соль»). Здесь официальная статистика точна, показывая снижение числа людей, зависимых от опиоидов, до 120 тыс. человек в 2020 году (в 2019-м — 134 тыс.), но при этом демонстрируя рост числа людей с зависимостью от психостимуляторов (почти 19 тыс. в 2020 году против 18,8 тыс. в 2019-м).

Это тревожная тенденция?

— Многие наркологи тоскуют по временам, когда у них на приеме были одни опиоидные зависимые, с которыми хотя бы понятно как работать, поскольку разработаны соответствующие протоколы и программы. И действительно, употребление подобных синтетических стимуляторов сопряжено с огромными рисками для здоровья человека, в первую очередь психического. Но стигматизация этих людей ни к чему хорошему не приведет, а только загонит их в подполье. Грамотно подобранная фармако- и психотерапия дают хорошие результаты и в этой группе наркопотребителей.

Какую долю в наркопотреблении россиян сейчас занимают так называемые лёгкие наркотики, которые легализуются в других странах?

— В свое время телеграм-канал DrugStat исследовал отзывы на купленный товар, оставленные на крупнейшем российском даркнет-маркетплейсе по продаже наркотиков. Один отзыв — одна сделка. В реальности число сделок наверняка было бо́льшим, поскольку не все люди оставляли отзывы на свои покупки. Так вот выяснилось, что в Санкт-Петербурге в начале 2021 года почти половина продаж приходилась на синтетические катиноны, а доля курительных наркотиков, которые легализованы в ряде стран мира, сократилась до 25%, хотя за пару лет до этого ситуация обстояла ровно противоположным образом. Еще в 2010 году в престижном научном журнале The Lancet было опубликовано исследование, которое показало, что наиболее опасным для жизни и здоровья граждан Великобритании психоактивным веществом вообще является алкоголь. Такие стимуляторы, по своим эффектам схожие с катинонами, как крэк (запрещён в РФ. — Прим. «НП») и метамфетамин (внесён в Список I наркотических средств, оборот которых в Российской Федерации запрещён. — Прим. «НП»), в этом рейтинге заняли 3-е и 4-е места соответственно. Каннабис (запрещён в РФ. — Прим. «НП») был на 8-м месте.

Фото: Московская школа профессиональной филантропии

Чем может быть обусловлена позиция властей по отсутствию смягчения каких-либо норм по образцу других стран? Нельзя лишать работы армию силовиков?

— Там, где в основе государственной наркополитики лежит так называемая война с наркотиками, работа силовым ведомствам найдется всегда. Там, где проблему злоупотребления наркотическими веществами рассматривают с медико-социальной точки зрения, наиболее востребованными окажутся психотерапевты, социальные работники, «равные» консультанты. Мне лично более близок второй путь, особенно благодаря тому, что есть примеры стран, пошедших по этому пути и добившихся потрясающих результатов. Например, Португалия, где благодаря декриминализации наркопотребления уровень смертности от наркотиков стал в 5 раз ниже, чем в среднем по ЕС.

Что говорит опыт других стран о распространенной точке зрения «сначала они просто курили, а потом сели на иглу»?

— Для того чтобы человек подсел на иглу, должен сложиться целый ряд факторов, и сам по себе факт употребления — только один из них. Зависимость развивается у людей, имеющих определенную генетическую предрасположенность, испытавших давление окружающей среды, в том числе со стороны сверстников, живущих с внутренними конфликтами, психологическими травмами, невыраженными эмоциями. Недавно на русском языке вышла книга известного канадского врача Габора Матэ «В царстве голодных призраков», где на конкретных примерах и данных рассказывается о различных биологических, психологических и социальных факторах, способствующих развитию у человека зависимости. И каждая страна здесь по-своему уникальна. Даже в самых счастливых странах мира, таких как Финляндия, Дания, Норвегия, всё равно есть люди, страдающие тяжелой наркотической зависимостью.

Потреблять наркотики — значит быть наркоманом? Тут есть градации, пороги? Ведь само по себе потребление позволяет записать в наркоманы едва ли не всех пенсионеров, по крайней мере тех, у кого остались старые запасы корвалола.

— Есть определенные диагностические критерии, которые позволяют поставить наркопотребителю диагноз «синдром зависимости от психоактивных веществ» или «употребление с вредными последствиями». Но навешивание ярлыков только способствует дальнейшей стигматизации проблемы, уходу человека в глухую защиту и его неспособности получить помощь, если она потребуется. При этом невозможно достоверно сказать, сколько времени займет путь от первой пробы наркотика до развития тяжелой зависимости и произойдет ли это вообще. В каждом случае это определяется индивидуальными факторами риска. Мне, например, потребовалось около года, чтобы дойти до стадии «употребления с вредными последствиями».

Как бы вы сформулировали вопрос о том, какие меры по борьбе с наркопотреблением будут реально работающими? Социологи ВЦИОМ про это не спрашивают, но 40% их респондентов заявляют о недостаточности мер борьбы.

Фото: скриншот wciom.ru

— Я бы не стал говорить про «борьбу с наркопотреблением», поскольку это терминология «войны с наркотиками», которая зачастую превращается в войну с теми, кто их употребляет. Эти меры уже известны и доказали свою эффективность: профилактическая работа в школах, причем не с позиции запугивания, а с позиции разбора негативных чувств, напряженных отношений с родителями, сверстниками, педагогами; программы снижения негативных последствий от употребления в целях профилактики передачи ВИЧ и вирусных гепатитов; профилактика передозировок; использование научно обоснованных методов лечения наркозависимости, включая когнитивно-поведенческую терапию; профилактика рецидивов употребления, или срывов; распространение групп взаимопомощи. А самое главное — гуманизация отношения к людям, попавшим в зависимость, хотя бы со стороны тех, кто сталкивается с ними в первую очередь: правоохранительные органы, медицинские специалисты, социальные службы. Радует, что в этом отношении есть положительные сдвиги, например со стороны судебной системы.

Алексей, что такое пропаганда наркотиков? Ваше определение.

— На мой взгляд, в первую очередь это распространение информации о местах приобретения наркотических средств и их прекурсоров, а также способов их изготовления. То есть, по сути, прямая реклама.

Тот факт, что государственная социология предлагает россиянам в качестве варианта ответа на вопрос, что такое пропаганда наркотиков, «изображение растений, из которых можно изготовить наркотик, в том числе на одежде», говорит о том, что социологи ВЦИОМ — люди с юмором, или просто они не совсем социологи? Кстати, каждый второй россиянин (49%) видит в «изображениях на одежде» ту самую пропаганду.

— Возможно, этот вопрос был связан с участившимися случаями административного преследования как медийных персон, в частности рэп-исполнителей, так и обычных граждан за изображения тех самых растений, из которых можно изготовить наркотик. По крайней мере, эти случаи достаточно широко освещались в СМИ и социальных сетях.

Фото: скриншот wciom.ru

Действительно, сразу в нескольких вариантах ответа фигурируют целые пласты искусства: музыка, кино. Нас к чему-то готовят, с учётом данных ВЦИОМ, что треть граждан считает недостаточными меры по борьбе с пропагандой наркотиков в интернете на фоне постоянных намёков Роскомнадзора тем же онлайн-кинотеатрам, что надо цензурировать фильмы на предмет сексуальных девиаций и пропаганды наркотиков?

— Возможно, это связано с тем, что в последние годы на фоне широкого распространения стриминговых платформ и сервисов музыкальных подписок увеличился и объем контента, в котором затрагиваются вопросы употребления наркотиков, повседневной жизни наркопотребителей. Далеко не всегда эти темы подаются в негативном ключе, то есть не соответствуют основным постулатам законов о пропаганде наркотиков, которые предписывают не формировать положительный образ наркопотребителя. Однако, на мой взгляд, уже принятых законов и имеющихся материально-технических возможностей вполне достаточно, чтобы эффективно бороться с рекламой наркотиков в интернете. При этом лично я не знаю людей, которые, прочитав условного Баяна Ширянова, пристрастились к наркотикам. И те люди, вместе с которыми употреблял я сам, и многие наши подопечные начинали это делать по другим причинам, никак не связанным с литературой или кино.

Фото: скриншот wciom.ru

Каких факторов, реально способствующих наркопотреблению, не хватает в списке ВЦИОМ?

— Социальная расслоенность общества, проблемы в семье, непроработанные детские и подростковые психологические травмы, увеличившаяся доступность наркотиков, на мой взгляд, несут в себе больше угроз, чем книги, сериалы и музыкальные произведения, в которых упоминаются наркотики.

Есть примеры в мире, когда рост контроля над действиями граждан в интернете способствовал решению проблем наркопотребления? Это вообще возможно?

— Может быть, этого удастся добиться странам, которые будут внедрять у себя системы блокировки неугодного контента по примеру китайского «Золотого щита», а также полностью заблокируют VPN-сервисы и TOR-браузер и введут ответственность вплоть до уголовной за их использование. Но тогда наркоторговля вернется на круги своя: сделки будут по старинке совершаться из рук в руки. И точно станет невозможно проводить в интернете профилактическую работу, и люди будут инфицироваться ВИЧ и умирать от передозировок, не имея доступа к профилактической информации.

Рассуждать о том, кто сегодня крышует наркотрафик в РФ, — преступление? Что вам известно об этом на примере нашего региона?

— В новостных сводках регулярно появляется информация о сотрудниках правоохранительных органов, которые либо повышают раскрываемость преступлений за счет подкидывания людям наркотиков, либо сами открывают магазины по продаже запрещенных веществ в интернете. К счастью, тот факт, что подобные дела раскрываются, говорит о том, что Управление собственной безопасности всё же выполняет свою работу и что туда можно и нужно обращаться в случае неправомочных действий со стороны сотрудников полиции. Лично мне кажется, что сейчас, на фоне распространения подпольных лабораторий по производству «синтетики», а также даркнета и мессенджеров для сбыта товара, проблема крышевания этого бизнеса со стороны как правоохранительных органов, так и рэкетиров, уже не столь актуальна.

Профилактика: кто и что делал вчера, что делается сегодня? Как вообще можно оценить успехи государства на этом поприще и различных волонтеров с НКО?

— На мой взгляд, лучше всего про это сказано в Международных стандартах по профилактике употребления наркотиков Управления ООН по наркотикам и преступности: «Общая цель профилактики наркомании состоит в здоровом и безопасном развитии детей и молодежи для того, чтобы они могли реализовать свои таланты и потенциал и внести вклад в общество. Эффективная профилактика наркомании вносит существенный вклад в позитивное взаимодействие детей, молодежи и взрослых со своими семьями, школой, работой и сообществом».

На мой взгляд, на сегодня в России катастрофически мало НКО и волонтеров, которые занимаются подобного рода профилактической работой. Хотя хорошие примеры есть. В 2015 году в Санкт-Петербурге при поддержке комитета по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями была реализована программа профилактики употребления наркотиков в средних и средних специальных образовательных учреждениях города, построенная по принципу «Ровесник ровеснику», то есть когда сами подростки, прошедшие предварительную подготовку, работали с другими подростками. Она подразумевала работу с ценностями подростков, предоставление альтернативы употреблению, противодействие употреблению, например в виде тренингов уверенного поведения, тренингов на тему того, как сказать нет, если тебе предлагают наркотики. Плюс снабжение подростков информацией о том, как формируется зависимость, какие причины приводят к развитию зависимости и т. д. К сожалению, эта программа не получила дальнейшего развития.

Наши коллеги из Новосибирска — общественная организация «Гуманитарный проект» — разработали «Программу 15», по сути, технологию в области охраны здоровья не только подростков и молодежи, но и их родителей, основанную на лучших международных рекомендациях. Опять же, не могу сказать, что она внедряется повсеместно, хотя и получила положительную рецензию Института психолого-педагогических проблем детства Российской академии образования.

Фонд «Фокус-Медиа» сейчас реализует Программу поддержки уязвимой молодежи в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге и Ростове-на-Дону. В рамках проекта проводятся тренинги для партнерских НКО с целью передачи им методик работы с молодежью в сфере сохранения здоровья и развития навыков трудоустройства. Хочется, чтобы подобные проекты реализовывались не в трех, а, например, в 33 крупных городах.

У вас есть понимание, какое количество людей обращается к наркотикам, «потому что модно», а какое, «потому что тошно»?

— Во время консультаций наши подопечные из числа тех, что страдают тяжелой зависимостью, нередко рассказывают о том, что впервые попробовали наркотики вроде бы потому, что это было «модно». Но на самом деле — потому, что в семье царил кромешный ад, и они хотели почувствовать себя принятыми, нужными, важными. И шли туда, где, как им казалось, могли это получить, в те самые «модные» тусовки. И становились зависимыми, а, по сути, наверное, были ими еще до того, как впервые попробовали психоактивные вещества…

Получается, что мы упираемся в бесконечную «дедовщину» отсутствия любви между взрослыми и детьми, когда, становясь взрослым, человек копирует негатив, с которым он сталкивался, будучи ребёнком?

— Да, вы достаточно точно выразили суть этой проблемы.

Какие проблемы в вашей работе сейчас главные? И есть ли смысл вообще что-то пытаться здесь делать, когда вас метят клеймом «иностранный агент»?

— Основные проблемы — это сокращение финансирования нашей работы, в том числе в связи со статусом иностранного агента. Так, если до получения статуса мы выиграли пять президентских грантов на работу с наркозависимыми людьми подряд, после этого было уже четыре отказа. Стало сложнее строить коммуникацию с бизнесом, который и так не горит желанием поддерживать подобную работу. Но при этом благодарны комитету по социальной политике Санкт-Петербурга, который выделил нам две субсидии, несмотря на статус. Поэтому ответ — да, пытаться можно и нужно.

Фото: Московская школа профессиональной филантропии

Что касается лично меня, то я бы хотел изнутри увидеть работу программ помощи наркозависимым людям в странах с наиболее прогрессивными, на мой взгляд, мерами поддержки: Канаде, Нидерландах, Германии, Швейцарии, Люксембурге. Более того, я уже начал предпринимать шаги в этом направлении. В конце 2020 года подавался на обучение в одном из колледжей Торонто по специальности Community Worker, которое предполагало прохождение практики на базе некоммерческой организации, работающей с наркозависимыми людьми. Увы, в студенческой визе мне отказали. Думаю, во многом это было связано с наличием у меня судимости за наркотики.

Но затем я подался на так называемую криминальную реабилитацию — процесс, позволяющий бывшим осужденным показать, что они действительно исправились и изменились. Для того чтобы его пройти, необходимо приложить документы из суда, характеристики от различных людей (например работодателей, соседей, друзей), написать письмо с объяснением своего проступка и пояснением, почему считаешь себя реабилитированным, заплатить максимум 1 тыс. канадских долларов и отдаться на милость иммиграционных офицеров. Я так и сделал и в ноябре 2021-го получил положительное решение канадских властей. Так что теперь буду снова пробовать подаваться на тематические обучение или работу в этой стране.

Николай Нелюбин специально для «Нового проспекта»