Алексей Безобразов: "Автобизнес уповает на кризисное поведение покупателей"

Алексей Борисович, каким, на ваш взгляд, будет авторынок в перспективе 3-5 лет, учитывая те потрясения, которые он переживает в последние годы?

— Прогнозы — дело неблагодарное. Думаю, что после этого небольшого всплеска наступит стагнация или даже падение. Очень многое зависит от материального состояния людей. Но чем Россия отличается от Европы и Америки: у нашего покупателя автомобиль считается инвестицией. У нас люди на последние деньги покупают машину, берут кредиты, вкладываются. Хотя любой человек, который приобретает автомобиль, понимает, что через минуту, выехав за ворота автосалона, он теряет сразу 20-25% от цены, которую заплатил. Тем не менее автобизнес уповает в том числе на подобное кризисное поведение покупателей.

Я много лет слышу о крайне низкой маржинальности в продажах новых машин. Это сколько?

— Новых — ноль или минус. Мы зарабатываем на бонусах, сервисе, допуслугах. В 2019 году около половины дилеров вообще работали в убыток. А сколько их позакрывалось, разорилось! Только за счёт этого дефицита сейчас у дилеров есть временные сверхприбыли.

Дилеры успеют подкопить жирок за это время, чтобы компенсировать дальнейший спад?

— Хороший вопрос, сложный. На 100% сказать, за счёт чего дальше будут существовать дилеры, нельзя. Я считаю так: не бойся расходов, когда есть доходы. Ну на сколько можно накопить жирок? Ну на год. Но затратная-то часть присутствует, она будет существовать всегда. Поэтому в случае правильного ведения бизнеса все останутся на плаву. Те же, кто сегодня думает, что и завтра, и всегда так и будет, очень заблуждаются. И мы знаем много примеров, когда люди из совершенно других бизнесов считали, что автобизнес — это такой замечательный, сладкий, высокомаржинальный бизнес, приобретали компании, а через год-два продавали и уходили с этого рынка.

Еще один тренд — автомобили с пробегом. Как вы развиваете эти продажи?

— Мы никакой велосипед не изобретали, во всём мире дилеры активно занимаются продажей автомобилей с пробегом. Например, в европейских странах автомобили продаются в соотношении один к одному, в Великобритании и США — один к двум. Мы все эти годы мониторим, что происходит в тех странах, где этот бизнес работает гораздо дольше, чем у официальных дилеров в России. Поэтому мы одни из первых, кто активно занялся развитием вторичного рынка автомобилей. Мы вовремя поняли, что это хороший бизнес, он востребован, он приносит прибыль. В прошлом году мы были крупнейшими по Северо-Западу на вторичном рынке.

Мы видим, как падает доходность автомобильных предприятий. Это она сегодня прыгнула из-за дефицита, но мы прекрасно понимаем, что это временное явление. Через полгода, через год, скорее всего, импортеры наладят свои производства, и всё вернётся к докризисному уровню. Зарабатывать можно будет не на продаже новых автомобилей, а на услугах, запчастях и автомобилях с пробегом. Будет очень низкая маржинальность.

А у вас есть планы по развитию в Петербурге? Планируете ли какие-то марки брать?

— В Петербурге нет, потому что рынок уже перенасыщен. Регионы нам интересны, поскольку работа с ними, с одной стороны, сложная из-за удаленности, но, с другой стороны, там низкая конкуренция. Мы за 20 лет научились и удаленно работать, и подбирать правильных людей на местах.

В каких регионах планируете открывать новые центры?

— Это не делается по щелчку. Прежде чем войти в регион, нужно изучить его со всех сторон: есть ли спрос, интерес к тем или иным маркам и т. д. Вот, например, почему мы в Мурманске и Архангельске открыли Toyota-Lexus и Volkswagen, но не открываем там BMW? Мы понимаем, что в каждом регионе есть свой спрос на совершенно определённые бренды и марки. Это тоже важно. Сейчас рассматриваем для возможной работы Ханты-Мансийск, Сыктывкар, Петрозаводск. Дилеры там есть, но мы видим, что рынок не перегружен, не переполнен, и там ещё осталось для нас место.

Что касается Петербурга, у нас сейчас наплыв китайских марок. Все хотят брать «китайцев». У вас такие планы есть?

— Нет. Они всё равно занимают менее 10% рынка и либо никогда большую долю не будут занимать, во что мы очень сильно верим, либо, если даже если займут большую долю, с китайцами вы никогда не заработаете.

Почему?

— У китайцев зарабатывают только они — примерно так же, как и у корейцев. Мы же имели печальный опыт работы с SsangYong и KIA. Наверное, за китайским автопромом будущее, и если мы будем планировать на 30, 40, 50 лет вперед, то он заполнит весь мир. Просто у китайцев не будет дилеров, этого нет у них в повестке. Они планируют продавать всё сами, а сейчас пока дают дилерам занять какую-то долю рынка. Если им это удастся, то китайские производители откроют свои точки продаж, а партнеры им станут не нужны. Туда же сейчас двигаются и корейцы, они тоже за прямые продажи. Поэтому мы стараемся работать с теми производителями, которые всё-таки видят смысл в дилерах и в долгосрочной работе. Серьёзные производители изначально хотят, чтобы дилеры тоже зарабатывали. Особенно это касается японцев. Например, Toyota: в своё время в период переговоров мы показали им бизнес-план окупаемости, и они сказали нет, 6 лет — это очень много, зачем такой бизнес нужен? То есть забота импортера о дилерах должна быть, поэтому нас и привлекают крупные компании, крупные марки. Ну и потом приятно продавать машины действительно качественные, красивые и надёжные. Они уже не одно десятилетие на мировом рынке и никуда оттуда не денутся.

Это правда, что «Аксель» переживает корпоративный конфликт?

— Вы про публикации в прессе о том, что мы судимся с бывшими акционерами? Я бы не назвал это корпоративным конфликтом: в моём понимании корпоративный конфликт предполагает заинтересованность всех конфликтующих сторон в непосредственно корпоративной деятельности. То, что наблюдаем мы — попытка двух бывших акционеров играть на добром имени и интересах компании в исключительно личных целях.

Почему не удалось договориться о выкупе долей акционеров Одудов? В какой стадии находятся судебные разбирательства?

— Изначально нашей компании поступило предложение о продаже. Такие к нам, как к зарекомендовавшему себя готовому бизнесу, поступают регулярно. Заявленная стоимость устроила всех акционеров, кроме Игоря и Юрия Одудов. Они нашли других покупателей на свои доли за более высокую цену, и были выставлены официальные оферты, на которые по закону мы должны были ответить в течение месяца: или воспользоваться преимущественным правом приобретения, или отказаться от него. Я акцептировал, если говорить юридическим языком, эти оферты в установленные законом сроки, о чем была уведомлена в том числе Нотариальная палата Санкт-Петербурга.

Таким образом, ни один из нотариусов города не смог бы провести сделку по продаже долей без моего участия, но вышеуказанные лица ввели нотариуса в заблуждение и провели сделку в нарушение законодательных норм Российской Федерации. Собственно, это и стало причиной того, что мы с участниками общества обратились в суд с иском о незаконности проведенных сделок. По суду были наложены обеспечительные меры, дальше пошёл небыстрый процесс судебных разбирательств, в результате которых суд — сначала арбитражный, а потом апелляционный — признал правоту наших заявлений. Я получил доли в тех компаниях, которые я акцептировал, а они, соответственно, деньги, которые они хотели получить в своих офертах. На сегодняшний день идет еще несколько судов, но они касаются лишь возмещения убытков, которые я понёс в судебных делах.

А о каких суммах идет речь? Сколько они получили?

— $ 7,8 млн на двоих.

Почему тогда они решили продать свои доли сторонним инвесторам, если деньги те же?

— Полагаю, об этом знают только они сами, ну и сторонние инвесторы.

Как вы думаете, почему это происходит? У вас были конфликты в период совместного владения компанией?

— Лично со мной, разумеется, нет: я много работаю, в том числе над здоровой атмосферой в коллективе, и всегда стараюсь все конфликты разрешать мирно. Но, к сожалению, за ними не раз наблюдалось превышение полномочий, командование сотрудниками компании, использование подменных автомобилей в личных целях — всё это не может остаться незамеченным, и жалобы сотрудников мне приходилось получать регулярно.

В СМИ проходила информация о том, что на вас заведено уголовное дело. С чем это связано?

— Это ложь. Видимо, элемент черного пиара, очередная неудачная попытка повлиять на бизнес-репутацию нашей компании и мою личную. Разумеется, никаких подтверждений этому вбросу нет и быть не может, поэтому можно только улыбнуться, вспомнив забавную поговорку современности о том, что черный пиар тоже пиар. Собственно говоря, об этом свидетельствуют результаты компании по итогам года: мы выполняем все планы, утвержденные импортерами, нами довольны, мы получаем награды и призы как лучшие дилеры, и, как лучшие дилеры, готовы и дальше в полную силу работать с нашими клиентами.