Военный кризис в мажоре

Специальный законопроект об урегулировании «санкционного форс-мажора» был внесен в Госдуму 22 марта. Он предусматривает «замораживание» обязательств в ситуации, когда их исполнение становится невозможным вследствие «недружественных действий иностранных государств и международных организаций». Доказавший такие обстоятельства исполнитель (должник) освобождается от ответственности. Если же реализация договора «объективно становится окончательно невозможным» — обязательства прекращаются (аннулируются). «С принятием указанного законопроекта будут стабилизированы правоотношения с участием потребителей, будет оказана поддержка российскому бизнесу в период действия санкций, введенных против России. Должно уменьшиться количество спорных и неразрешимых ситуаций, в том числе связанных с возможностью банкротства российских предпринимателей», — убежден автор документа, депутат федерального парламента Павел Крашенников.

По оценке бизнес-омбудсмена Бориса Титова, новые санкции затронули до 84% российского бизнеса. В наихудшем положении оказались зависимые от импорта компании: они жалуются на падение курса национальной валюты, проблемы с расчетами, разрыв международных контрактов и цепочек поставок.

Действующий Гражданский кодекс РФ освобождает участников рынка от ответственности за нарушения, которые произошли вследствие чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств. Таковыми являются события, которые нельзя было разумно ожидать при заключении контракта, избежать или преодолеть, а также находящиеся вне контроля сторон. При этом оговорено, что форс-мажором не признаются предпринимательские риски, в том числе нарушения обязанностей со стороны контрагентов, отсутствие необходимых денежных средств или нужных для исполнения товаров на рынке.

Практика свидетельствует, что к обстоятельствам непреодолимой силы не относятся запретительные меры государств, в том числе ограничения перевозок и торговых операций вследствие принятия международных санкций. Такой позиции в предыдущие кризисы придерживалась в том числе Торгово-промышленная палата России (ТПП), которой закон делегирует право выявлять обстоятельства непреодолимой силы во внешнеторговых сделках и международных договорах. В связи новым обострением ситуации глава ТПП Сергей Катырин принял решение с 10 марта и до конца апреля выдавать «форс-мажорные сертификаты» бесплатно. Вместе с тем в настоящее время палата проводит работу по формированию нормативно-правовой базы и изменению порядка выдачи заключений с учетом последствия санкций.

По мнению партнера и руководителя корпоративной практики юридической компании «Дювернуа Лигал» Александра Арбузова, сам по себе факт проведения спецоперации это ещё не форс-мажор, а лишь некая общая ситуация: «Скажем, уход поставщика из России не освобождает исполнителя от обязательства: при должной осмотрительности он мог бы это учесть и закупаться не у одного, а у нескольких изготовителей. Если бы не было нынешней ситуации, разве та же IKEA не могла принять решение о своем закрытии? Значит, надо было предвидеть».

Управляющий партнер юридической фирмы «Солнцев и партнеры» Станислав Солнцев также убежден, что к форс-мажору относятся только действительно чрезвычайные, непредвиденные и непредотвратимые обстоятельства одновременно. «Закрытие магазина, скажем IKEA, вследствие санкций или по иным причинам не будет являться таким обстоятельством: есть и другие магазины, коммерческий риск вполне преодолим. Отказавшийся работать в России Booking могут заменить другие сервисы, а турфирма вправе напрямую забронировать гостиницу. Опять же это коммерческий риск. Иными словами, бизнес не должен был складывать все яйца в одну корзину», — полагает эксперт.

Иначе ситуацию оценивает партнер юридической компании «Варшавский и партнеры» Владлена Варшавская: «Если в договоре поставки указаны товары, в отношении которых введено эмбарго, тогда обстоятельства непреодолимой силы могут иметь место. То есть важно установить, являлась ли закупка мебели в той же IKEA согласованным условием или личным пожеланием поставщика. Во втором случае даже после приостановки продаж он мог приобрести имеющиеся на рынке аналоги».

В то же время, по словам управляющего партнера бюро юридических стратегий Legal to Business Светланы Гузь, в большинстве договоров условия форс-мажора не закреплены или фиксируются очень расплывчато. «В этой ситуации можно воспользоваться и другими способами защиты. В частности, Гражданский кодекс РФ допускает прекращение обязательств, если обе стороны договора объективно не могут его исполнить. Также участник сделки может инициировать изменение условий или расторжение договора в случае существенного изменения обстоятельств, из которых стороны исходили при его заключении», — констатирует Светлана Гузь.

Не являются непредвиденными и непреодолимыми финансово-экономический кризис, изменение валютного курса или даже девальвация национальной валюты. «Курсовые колебания и вызванный ими рост стоимости импортных комплектующих практически точно будут признаны коммерческим риском предпринимателя, который он должен был учитывать при любом изменении внешней конъюнктуры, например заранее закупив необходимые детали или накопив оборотные средства. Переложить эти риски на покупателя, тем более на потребителя, не получится», — убежден Александр Арбузов.

Такой подход подтверждается судебной практикой. Например, в 2016 году ООО «Спецмонтажпоставка» не удалось пересмотреть условия заключенного до снижения курса рубля контракта на поставку импортного оборудования для структур «Газпрома»: «Инфляция не является тем изменившимся обстоятельством, с которым закон связывает возникновение права на изменение договора. Финансовый кризис является объективным обстоятельством, в условиях кризиса оказываются все хозяйствующие субъекты», — констатировал суд. В другом деле служители Фемиды признали изменение курса иностранной валюты коммерческим риском, который, заключая договор, брал на себя поставщик.

Эксперты напоминают, что в ряде отраслей действуют специальные правила. Например, федеральный закон предусматривает право турфирмы потребовать изменения или расторжения договора в случае непредвиденного роста транспортных тарифов. С другой стороны, отмена рейсов из-за международных санкций, очевидно, является непредвиденным и непредотвратимым обстоятельством. «Доставить туриста в срок в другую страну иным способом невозможно, разве что с помощью Джеффа Безоса и его космической ракеты, поэтому это форс-мажор», — констатирует Александр Арбузов.

Избирательную политику в отношении исполнения хозяйственных договоров проводит само государство. Так, правительство России освободило от неустоек, пеней и штрафов поставщиков по государственным контрактам, нарушившим обязательства в связи с введением санкций иностранных государств. В Министерстве финансов РФ убеждены, что это позволит участникам госзакупок нивелировать последствия ограничительных мер со стороны недружественных иностранных государств. «Аналогичные правила списания неустоек применялись в 2020 году в отношении контрактов, не исполненных из-за распространения новой коронавирусной инфекции», — напоминают в пресс-службе финансового ведомства.

В то же время в отношении добросовестно работающих в нашей стране западных компаний применяется прямо противоположный подход. Так, заложником геополитических конфликтов стала британская фирма Entertainment One UK Limited — владелец товарного знака «Свинка Пеппа» и «Папа Свин». Еще в прошлом году она уличила вятского предпринимателя Ивана Кожевникова в незаконной продаже товаров с этим брендом. Но 3 марта арбитражный суд Кировской области отклонил иск компании со ссылкой на указ президента России об антисанкциях в отношении «Соединенных Штатов Америки и примкнувших к ним иностранных государств и международных организаций». «С учетом введения ограничительных мер в отношении Российской Федерации и статуса истца, суд расценивает его действия как злоупотребление правом, что является самостоятельным основанием для отказа в иске», — заключил судья Андрей Славинский.