Водка со вкусом России. "Ладога" меняет прописку

Фото здесь и далее: ГК «Ладога»

В конце августа, по данным СПАРК, в составе совладельцев ООО «Группа «Ладога» появилось несколько человек. Это Анна Купоросова (24,8%), по всей видимости, родственница гендиректора «Ладоги» Андрея Купоросова. Другие новые совладельцы — президент ГК «Ладога» Вениамин Грабар (10%) и Светлана Грабар (22,3%), Владимир Евстратьев (15%), Ксения Клюшкина (12,4%), Майя Князева (10%), а также Александр Тимченко (4,53%).

Одновременно значительно сократил свою долю офшор Lighting Associates Limited — со 100% до 0,96%. Данная доля находится в залоге у Любови Белорус, которая, согласно СПАРК, в 2019 году владела аналогичной долей в ООО «Группа «Ладога». Любовь Белоус считается бизнес-партнером бывшего полпреда по СЗФО Ильи Клебанова и его семьи. По данным сервиса проверки контрагентов Rusprofile.ru, предпринимательница также выступает совладелицей компаний, которые занимаются рыболовством — ООО «Морская звезда» и нескольких фирм, входящих в ГК «ФОР». Любовь Белорус также является совладелицей нескольких сельхозпредприятий в Калининградской области и Русско-Высоцкой птицефабрики в Ленобласти, которая сейчас в процедуре банкротства.

Эксперты полагают, что изменение структуры собственников «Ладоги» действительно может означать выход собственников из офшора.

«Вполне возможно, компания осталась в собственности у тех же лиц, что и ранее. Вывод из офшора является, судя по всему, решением большинства собственников», — полагает Александр Терентьев, партнер экспертной группы Veta.

Если в компании не происходит иных изменений (таких, как смена топ-менеджмента), то предполагать, что собственники остались теми же, вполне корректно. «Либо по каким-то причинам они передали активы доверенным лицам, оставаясь при этом реальными бенефициарами», — комментирует Анастасия Самусенко, старший юрист Maxima Legal.

Начальник отдела торговых операций ПТЦ, автор стратегий автоследования в «Финаме» Дмитрий Марков тоже считает, что, скорее всего, реальный состав собственников не изменился.

«Вероятно, схема владения была упрощена для улучшения управляемости компанией, для беспрепятственного получения дивидендов, для лучшего взаимодействия с налоговой и другими государственными органами», — говорит Дмитрий Марков.

По словам Александра Терентьева, версий выхода в российскую юрисдикцию может быть несколько. Наиболее очевидная — это стремление сделать компанию более прозрачной и российской.

«Если компания была в офшоре, она имела ряд послаблений по части налогообложения деятельности. Но в последние годы регулирование работы компаний внутри РФ с такой формой собственности стало более тщательным, поэтому переход вполне понятен. Преимуществ после деофшоризации компания, скорее всего, не получит. Выход из офшора — это больше технический момент. Налоговых расходов у нее, скорее всего, будет больше», — отмечает Александр Терентьев.

Анастасия Самусенко полагает, что изменение схемы владения в данном случае связано с налоговым планированием, а также с ограничениями на переводы валюты, совершением сделок, вводимыми как со стороны иностранных государств, так и Россией в качестве ответных мер.

Интересно, что есть обременение доли офшора в ООО «Группа «Ладога». «Возможно, Любовь Белоус находится в процессе продажи своей доли в «Группе «Ладога». И пока она не получит денежные средства за свои акции, будет действовать это обременение», — предполагает Дмитрий Марков.

По словам Александра Терентьева, если доля в залоге небольшая, значимых преимуществ залогодержателю это не дает. «Обременение могло возникнуть в случае получения или привлечения заемных средств для развития компании», — отмечает он.

«Залог долей в компании может устанавливаться, например, для обеспечения исполнения компанией каких-либо обязательств перед залогодержателем. Кроме того, механизм залога часто используется для сохранения реальным бенефициаром контроля над активами, когда такие активы передаются во владение доверенным лицам (номинальным держателям)», — рассказывает Анастасия Самусенко.