Вал банкиров. Краткая история банковского рынка Петербурга с инфографикой
Новейшая история банковского рынка Петербурга насчитывает 30 лет. За это время он прошел множество испытаний, которые вместили в себя лихие 90-е, несколько системных кризисов, поглощение местных банков крупными московскими игроками и, наконец, переход отрасли под полный контроль государства. «Новый проспект» вспоминает, как развивались, менялись и рушились банки Петербурга.
Банкиры перестройки
Новейшая история коммерческих банков в России официально стартовала в Ленинграде-Петербурге с появления небольшого банка «Викинг», который был основан на базе кооперативного банка «Патент». Он стал вторым коммерческим банком в СССР, получив в 1989 году лицензию №2 Госбанка (лицензию №1 получил Казахстанский банк «Союз», который проработал только 7 лет). «Викинг» работает и по сей день. По меркам банков «первой сотни», «Викинг» небольшой (величина активов — 1,8 млрд рублей), по сути он выполняет функцию корпоративного казначейства семьи миллиардера Алексея Устаева. Среди активов бизнесмена — отели «Санкт-Петербург» и «Ольгино», Владимирские ряды и печально известная «Невская мануфактура», уничтоженная большим пожаром в апреле 2021 года. Кроме того, акционеры, связанные с «Викингом», курируют Большой гостиный двор и с 2013 года конфликтуют с Fort Group за право его реконструкции.
Но вернёмся во времена поздней перестройки. Вслед за «Викингом» генеральную лицензию получил петербургский Банк энергетического машиностроения (ныне ПАО «Энергомашбанк»), который на тот момент обслуживал крупнейшие промпредприятия города: «Электросилу» «Севкабель», Ленинградский металлический завод, Завод турбинных лопаток, Невский завод. В том же 1989 году лицензию получили Ленмебельбанк, позднее переименованный в Лесопромышленный банк, а 10 лет спустя — в Международный банк Санкт-Петербурга, и «Ленжелдорбанк» — опорный банк Октябрьской железной дороги, который позднее станет Балтийским банком.
Становление, расцвет и появление крупных игроков
Тогда же в Петербурге создаётся профессиональное банковское сообщество — Ленинградская ассоциация коммерческих банков (позже она станет Ассоциацией банков Северо-Запада, АБЗС). С 1996 года и до февраля 2019 года, когда ассоциация объявила о самоликвидации, ею руководил Владимир Джикович. К 1992 году она объединяла уже 19 банков, а к 1994 году к ассоциации присоединились зарубежные банки, которые заходили в Россию через Петербург — два юрлица со 100%-ным участием иностранного капитала: БНП-Дрезднер банк (ныне присоединён к российской дочке немецкого АО «Коммерцбанк («Евразия») с представительством в Москве) и французский Креди-Лионэ-Русбанк (ныне это представительство банка «Креди Агриколь»); позднее в ассоциацию вошли ЗАО «Райффайзенбанк Австрия» и АКБ «Банк Сосьете Женераль Восток». В одном из интервью «Ведомостям» главный координатор группы Dresdner Bank в России Матиас Варнинг говорил, что Петербург полюбился европейским банкирам потому, что ни одному из зарубежных банков не удавалось получить лицензию в Москве. Тогда как в Северной столице, благодаря поддержке мэра Анатолия Собчака и его первого заместителя Владимира Путина, работавшего тогда с иностранными инвесторами, условия были более мягкими.
Знакомые с ситуацией того периода собеседники «НП» подтверждают, что действительно, до 1998 года крупным зарубежным игрокам было трудно выходить на российский рынок через Москву, так как в столице обосновались крупнейшие банки знаменитой «семибанкирщины» (Альфа-групп, СБС-Агро, Инкомбанк, Онэксимбанк, «Менатеп», «ЛогоВАЗ», «Российский кредит»). На фоне Москвы Петербург в то время выглядел настоящим заповедником частной банковской инициативы, играя привычную роль «окна в Европу». К концу 90-х годов, в период своего расцвета ассоциация насчитывала около 90 организаций, успешно выступая посредником между банкирами и Центробанком.
В 90-х на банковском небосклоне Петербурга зажигались крупные звёзды. Так, в 1990 году на базе ленинградского Ленпромстройбанка появился Промышленно-строительный банк (ПСБ), принадлежащий известным предпринимателями Владимиру Когану (скончался в 2019 году) и экс-работнику госбанка СССР Давиду Трактовенко. Трактовенко и по сей день возглавляет ООО «Банкирский дом», его состояние в 2019 году оценивалось в 13,1 млрд рублей. По воспоминаниям участников рынка, бизнесменам удалось удачно поучаствовать в акционировании госбанка и взять его под контроль. «Они практически из-под носа у основных акционеров увели этот банк. Это была очень грамотная операция — скупка активов у миноритариев», — вспоминает один из собеседников «НП». В разное время среди акционеров Промстройбанка фигурировали: ОАО «Северсталь» (около 10% акций), Тамара Степашина (супруга экс-председателя Счётной палаты РФ Сергея Степашина), в руководстве банка в конце 90-х годов побывала Ольга Казанская (впоследствии вице-губернатор Санкт-Петербурга), а будущий президент России Владимир Путин являлся миноритарием Промстройбанка, о чём говорилось в его предвыборной декларации. Владимир Коган познакомился с Путиным, когда тот работал в петербургской мэрии.
Также в начале 90-х на арену вышел коммерческий банк «Петровский», основанный экономистом Юрием Головиным. Среди ведущих игроков этот банк единственный был создан с нуля, а не на базе советских отраслевых банков. Однако, это не помешало молодому банку в 1992 году получить в свое распоряжение все пенсионные деньги города — совместно с петербургским Управлением федеральной почтовой связи «Петровский» начать выплаты пенсий в почтовых отделениях.
«Петровский был первым почтовым банком в стране. Руководство специально ездило в Финляндию, чтобы перенять опыт и внедрить технологию в регионе. Так появилась огромная сеть, охватившая не только город, но и всю Ленинградскую область, «Петровский» перетянул на себя выплаты пенсий и стал банком, который обслуживает миллионы пенсионеров», — вспоминает один из нынешних участников банковского рынка.
Замыкает тройку наиболее успешных пионеров местного рынка банк «Санкт-Петербург». Его возглавил Юрий Львов, до этого всю сознательную жизнь, с 1970-х годов, работавший в системе госбанков. Он возглавлял ленинградское отделение Стройбанка СССР, а затем местного Жилсоцбанка (позднее Ленбанка), на базе которого и был основан банк «Санкт-Петербург».
В постсоветское время, когда город возглавлял Анатолий Собчак, банк «Санкт-Петербург», как и многие другие наследники Стройбанков и Жилсоцбанков в разных регионах страны, являлся по сути казначейством мэрии. Львов наладил дружеские отношения с влиятельными обитателями Смольного — Владимиром Путиным, тогдашним руководителем комитета по внешним связям, и Алексеем Кудриным, занимавшим пост главы комитета по экономике и финансам.
В тот же период начала 90-х при участии обкома КПСС в Петербурге появился паевой коммерческий банк «Россия». Десятилетие спустя он обретёт громкую известность под именем АО «АБ «Россия», что совпадет с приходом к власти Владимира Путина и появлением в составе акционеров кредитного учреждения соседей президента по кооперативу «Озеро» Юрия Ковальчука и Николая Шамалова.
Но в начале и середине 90-х правила игры на банковском рынке устанавливали другие люди — Коган, Головин и Львов. Эти банкиры, по воспоминаниям участников событий, жёстко конкурировали между собой за крупных клиентов и финансовые потоки Смольного. К примеру, как писал в 2000 году деловой журнал «Компания», Коган намеревался получить влияние над банком «Санкт-Петербург», и в 1994 году по его заказу дружественная ПСБ брокерская фирма «Ленстройматериалы» начала скупать конвертируемые облигации, выпускаемые конкурентом. Предполагалось обменять ценные бумаги в соотношении 1:1 на акции очередной эмиссии банка. Если бы план сработал, структуры Когана могли бы получить 15%-ный пакет акций. Но, угадав замысел конкурента, Львов предотвратил продажу облигаций, изменив условия конвертации на 1:10. План Когана сорвался.
Первый кризис, попытка консолидации и новый конкурент
В августе 1995 года на фоне гиперинфляции, достигавшей почти 200%, и попыток государства её остудить путём выпуска рублёвых ГКО и введения валютного коридора (в результате чего инфляцию удалось зафиксировать на уровне 22%) в стране случился первый банковский кризис. В новые правила вписались не все. Обанкротился на фоне невозврата кредитов и собственных долгов (в 20 млрд рублей) петербургский Северный торговый банк, позднее рухнули Астробанк, Петербургский Биржевой банк. В общей сложности с ноября 1995 по 1997 год местный рынок покинуло 15 банковских организаций.
Действующий тогда начальник Главного управления ЦБ по Петербургу Юрий Халанский, у которого ещё с ленинградских времён были натянутые отношения со Львовым, а впоследствии тёплые с Коганом, призвал оставшихся банкиров сплотиться вокруг Промстройбанка под угрозой запрета работы с частными клиентами. В итоге Коган получил возможность осуществлять «мягкий контроль» над крупными конкурентами путём консолидации в единую структуру: в 1997 году ПСБ, Банк «Санкт-Петербург» и «пенсионный» «Петровский» с огромной базой частных клиентов учреждают ЗАО «Банкирский дом «Санкт-Петербург». Туда же вошел и принадлежащий Когану бывший Ленмебельбанк — впоследствии Международный банк Санкт-Петербурга.
Президентом объединения стал Коган, а Юрий Львов и Давид Трактовенко получили должности вице-президентов. Руководить ПСБ и «Санкт-Петербургом» поставили «людей Когана» — Александра Эмдина (сейчас он работает в холдинге «Илим» миллиардера Захара Смушкина) и Юрия Новикова (впоследствии он станет зампредом банка «Возрождение», а потом уйдёт в преподавательскую деятельность).
Консолидация случилась на фоне появления четвёртого крупного игрока. С приходом в 1996 году к власти губернатора Владимира Яковлева у Смольного появился новый банк-фаворит, финансировавший предвыборную кампанию новоиспечённого градоначальника, — БалтОНЭКСИМ банк, принадлежащий структурам главы ХК «Интеррос» и ОНЭКСИМ банка Владимира Потанина и Юрию Рыднику (ныне организация носит имя Балтинвестбанк). Владимир Яковлев намеревался в приказном порядке завести счета городской казны в «БалтОНЭКСИМ», чем и подтолкнул непримиримых конкурентов Когана, Львова и Головина к объединению против общего соперника.
Банкирский дом буквально предъявил властям ультиматум, подключив антимонопольную службу и Ассоциацию коммерческих банков Петербурга: если бюджет будет хранится в «БалтОНЭКСИМ», они перестанут кредитовать городские проекты, продадут ценные бумаги города и перестанут финансово поддерживать власть. Городская администрация была вынуждена искать компромисс. Впрочем, «БалтОНЭКСИМ» всё равно получил кусок бюджетного пирога, а Юрий Рыдник, потеснив влиятельную тройку, стал важным местным игроком.
В июле 1998 года из альянса со скандалом вышел «Петровский» (в банковских кругах поговаривали, что Головин попросту не хотел отдавать своё детище под контроль Когану). И объявил о тандеме с «БалтОНЭКСИМом» в виде Объединенного банка Санкт-Петербурга.
В относительном спокойствии и в стороне от этих конфликтов жил и развивался Балтийский банк, который в конце 1990-х, после конфликта с ОЖД, перешел под контроль бывшего министра путей сообщения Олега Шигаева и его товарища — владельца девелоперского холдинга «Петербургское агентство недвижимости» Андрея Исаева. За счёт якорного госпартнера, подрядчиков железной дороги и многомиллионной базы частных клиентов Балтийский банк быстро стал одной из крупнейших кредитных организаций Петербурга: к началу нулевых он входил в первую пятёрку игроков.
В кризисном 1998 году у петербургского банковского сектора (впрочем, как и во всей стране) начались трудности. В Москве обанкротились такие гиганты, как «СБС-Агро» Александра Смоленского, Инкомбанк Владимира Виноградова и банк «Империал», прославившийся знаменитыми рекламными роликами режиссёра Тимура Бекмамбетова «Всемирная история». Как и столичные коллеги петербургские банкиры в тот период активно спекулировали гособлигациями, в которые были вложены огромные деньги. Когда правительство РФ и ЦБ объявили технический дефолт, эти бумаги обесценились, а в бюджетах банков появились гигантские дыры, которые многим оказалось нечем компенсировать.
И тем не менее, кризис 1998 года показал, что местные игроки оказались более устойчивыми, чем федеральные гиганты, а их клиенты — более защищенными. «Региональные клиенты «федералов» оказались первыми в числе пострадавших, поскольку они никогда не встречались с руководством банка, а руководитель филиала ничего не решал. Деньги «по звонку» уходили в Москву, оставляя питерских предпринимателей ни с чем», — рассказывает участник банковского рынка. «Люди штурмовали банковские отделения, руководители филиалов московских банков спасались бегством. Это была трагическая социальная история, ведь никаких страховок для вкладчиков в то время не было», — вспоминает собеседник «НП».
Банкиры второй волны
Государственное Агентство страхования вкладов (АСВ) как институт защиты вкладчиков появилось в 2004 году, уже на следующем этапе становления банковского сектора России. Началась консолидация банковского сектора путём санации и поглощения местных банков федеральными игроками, а позднее, с приходом Эльвиры Набиуллиной в руководство ЦБ, управление банковским сектором сосредоточилось в Москве и численность независимых локальных игроков резко сократилась.
Но в начале нулевых, карта Петербурга насчитывала около 60 частных банков с «местной пропиской». Наряду с такими лидерами, как ПСБ, банк «Санкт-Петербург», Международный банк Санкт-Петербурга (из «Банкирского дома Санкт-Петербург»), «Балтийским», «Петровским» и «БалтонЭКСИМом», на карте города были заметны Вэб-инвест-банк (позднее «КИТ Финанс»), Констанс-банк, «Ольгинский» (позднее Банк БФА, который возглавит сын Владимира Когана Ефим Коган), Петербургский социальный коммерческий банк (ПСКБ), Севдорбанк, Энергомашбанк, Инкасбанк, «Таврический», «Советский», Собинбанк, «Александровский», «Оранжевый», а также личные казначейства бизнес-групп, такие как «Викинг» или «Объединенный капитал» владельца «Максидома» и «Орими Трэйд» Александра Евневича и др.
После кризиса 1998 года было сильно недоверие местного бизнеса и частных вкладчиков к московским банкам. Осознавая это, москвичи начали заходить в город через покупку местных игроков.
Так, в 2001 году Юрий Головин вошел в сделку с московским МДМ-банком Андрея Мельниченко (в СМИ её оценивали от $ 5 млн до $ 20 млн). Таким образом Петровский народный банк превратился в петербургский филиал МДМ-Банка. Головин переехал в Москву и на некоторое время занял должность зампредседателя правления МДМ-банка, а затем был выведен в совет директоров и вскоре уволился. А петербургский филиал МДМ-банка получил контроль над пенсионными счетами города.
«Сделкой мы хотели объединить прежде всего лоббистские ресурсы «МДМ» и наши технологии «Петровского», чтобы создать банк, равный Сбербанку. Свою технологию по обслуживанию пенсионных счетов из единого центра мы хотели расширить на всю Россию, но это оказалось очень непросто, поскольку в каждом регионе есть свои интересы. Мы хотели для начала пойти в регионы, а уже потом — в Москву. По нашим расчётам это заняло бы 2-3 года. Но когда ты быстро растёшь, требуется, чтобы капитал тоже быстро рос, поэтому нам понадобились партнёры. Так состоялась сделка с «МДМ». Потом политически этот проект оказался несостоятельным. Сейчас, конечно, такое было бы невозможно даже представить», — вспоминает Юрий Головин в беседе с «НП».
Вслед за «Петровским» в середине 2001 года Андрей Мельниченко выкупил и выборгский Выборг-банк (создавался на базе выборгского отделения Жилсоцбанка и Стройбанка СССР, акционирован в 1993) у Пауля Байера.
Также команда «МДМ» переманила к себе Ольгу Казанскую из ПСБ. «По сути она стала третьим человеком после Трактовенко и стала переводить клиентов ПСБ в «МДМ», — вспоминают участники рынка. Впрочем, долго в московской команде она не проработала. В 2007 году Казанская стала вице-президентом Газпромбанка, а уже в 2011 году при администрации Георгия Полтавченко получила пост вице-губернатора Петербурга.
Бегство Гительсона
Говоря о судьбе Петровского банка, нельзя не упомянуть и Восточно-Европейскую финансовую корпорацию (ВЕФК), которую создал предприниматель Александр Гительсон, руководитель Петро-Аэро-банка. Петро-Аэро-банк пользовался среди местных игроков дурной славой из-за любви к «серым» схемам, хотя сам Гительсон заявлял, что слухи о его компании распускают недоброжелатели. Так или иначе, имея финансовый ресурс (по его словам, заработанный на Кипре), в 2000—2003 годах команда Гительсона начала скупать небольшие местные банки, сумев взять под контроль сначала Инкасбанк и Рускобанк.
Александр Гительсон
«Гительсон придумал такую схему: представители ВЕФК приходили в какой-нибудь банк и говорили о готовности выкупить банк по любой цене, но при условии выдачи кредита на ту же сумму. Так он начал покупать банки в кредит. Схему они начали тиражировать по всей стране», — вспоминает банкир того времени.
В 2006 году Гительсону достался и наследник «Петровского» — «МДМ-Санкт-Петербург» (организация получила новое название — Банк ВЕФК), а также Выборг-Банк и екатеринбургский Уралсоцбанк, которые основатель ВЕФК выкупил у группы «МДМ» Мельниченко (позднее сам «МДМ» перешел под контроль миллиардеров Сергея Попова и Михаила Гуцериева, став Бинбанком, а потом вошел в ФК «Открытие»). Таким образом, Гительсон и партнёры получили контроль над пенсионными счетами, вероятно, в расчёте на то, что в случае проблем банк получит деньги на санацию от ЦБ и АСВ.
Всего путём скупки ВЕФК объединил восемь банков в нескольких регионах России. Но после кризиса 2008 года империя Гительсона начала трещать по швам: Петро-Аэро-банк и Инкасбанк лишились лицензий из-за вывода капитала в ВЕФК. Вскоре Гительсон и другие топ-менеджеры были арестованы за незаконные махинации со средствами банков, а позднее — за хищение 1,8 млрд рублей у Пенсионного фонда и правительства Ленобласти (в общей сложности СК насчитает 3 млрд рублей ущерба). В крупнейшем в группе Банке ВЕФК (бывшем «Петровском»), найдут «дыру» в 60 млрд рублей. Осенью 2009 в банке силами АСВ началась санация, а затем по 25% его акций купили Номос-банк и банк «Открытие».
Тогда же Банк ВЕФК вернул себе историческое имя «Петровский», а в 2010 году стал частью финансовой корпорации «Открытие», подконтрольной ЦБ и являющейся конгломератом из различных санированных банков (Бинбанка, «Номоса», банка «Петркоммерц», частично «Траста», «Абсолюта» и др.). Александру Гительсону удалось скрыться в Австрии, но уже в 2013 году его нашли и экстрадировали в Россию.
Осколки империи Когана
В 2005—2006 годах Владимир Коган с партнёром Давидом Трактовенко продали Промстройбанк Внешторгбанку (на 98% принадлежащему государству, позднее был переименован в ВТБ). Петербургское подразделение стало называться «Банк ВТБ Северо-Запад», а затем — «Северо-Западный региональный центр банка ВТБ» (заместителем президента — председателя правления с тех пор является бывший менеджер ПСБ Денис Бортников, сын тогдашнего заместителя директора ФСБ России, начальника департамента экономической безопасности ФСБ, а ныне директора ФСБ Александра Бортникова). На сегодняшний день этот актив полностью интегрирован в экосистему ВТБ.
Примерно тогда же губернатор Валентина Матвиенко после своего избрания в 2003 году начала кампанию по увеличению налоговой базы Северной столицы и привлечению в город крупных налогоплательщиков. ВТБ формально получил петербургскую «прописку», встав на налоговый учёт в Петербурге. В реальности петербургским ВТБ, конечно, не стал, даже несмотря на амбициозный проект по строительству штаб-квартиры в рамках проекта «Невская Ратуша»: ратуша давно построена, но топ-менеджмент и по сей день не спешит перебираться из столицы на берега Невы.
Сам ли Коган хотел распродать активы, или в этом был элемент давления, неизвестно, но только за долю в ПСБ он получил $ 260 млн (общая сумма сделки — $ 580 млн) и ушел на работу в Федеральное агентство по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству (Росстрой), а затем стал руководителем проекта петербургской дамбы, благополучно доведя советский долгострой до конца. В 2015 году Коган вернулся к родному банковскому делу, получив от Агентства страхования вкладов 81 млрд рублей на санацию банка «Уралсиб». Это единственный случай передачи банка на санацию частному лицу. Позднее уже к когановскому «Уралсибу» присоединилось петербургское Балтийское финансовое агентство (БФА), подконтрольное выходцам из «Банкирского дома». После смерти предпринимателя руководить «Уралсибом» стали его сыновья — Ефим и Евгений Коганы.
Проданы были и два других банка из банкирского дома «Санкт-Петербург». Их выкупили менеджеры кредитных организаций. Так Международный банк Санкт-Петербурга (МБСП) получил Сергей Бажанов, который в свое время перешёл в команду Когана из «БалтОНЭКСИМа», а банк «Санкт-Петербург» достался выходцу из «Петровского» и «БалтОНЭКСИМа» Александру Савельеву, который является главным акционером финансовой организации и возглавляет ее по сей день.
К моменту прихода Бажанова среди клиентов МБСП были «Московский Метрострой», холдинг Setl Group, Группа ЛСР, «Л1», корпорация «Аэрокосмическое оборудование». В 2008 году Бажанов на время занял пост сенатора от Ульяновской области и передал банк управляющим. Позднее, в 2013 году, он снова вернулся в родной Международный банк Санкт-Петербурга.
«Теперь я возвращаюсь в свой родной банк. И вы теперь знаете, где вы можете безопасно хранить ваши деньги», — говорил Бажанов, оставляя сенаторское кресло. В действительности организация просуществовала только 5 лет. В 2018 году Центробанк выявил в балансе банка «дыру» размером в 15,5 млрд рублей. Причиной плачевного положения дел в банке ЦБ РФ назвал «использование рискованной бизнес-модели», из-за которой на балансе кредитной организации «образовался значительный объем проблемных активов», что привело к «полной утрате банком собственных средств». В 2019 году банк был признан банкротом.
Сейчас АСВ пытается привлечь к субсидиарной ответственности бывших владельцев «Международного банка Санкт-Петербурга» Сергея и Татьяну Бажановых и топ-менеджмент потерявшего лицензию банка. Сумма иска составляет свыше 12 млрд рублей. Одновременно АСВ оспаривает сделки МБСП. Так, в апреле этого года АСВ от лица МБСП подало банкротный иск к Константиновскому фонду, соучредителями которого является известный бизнесмен Геннадий Явник. Попечительский совет много лет возглавлял Владимир Кожин — как в статусе главы управделами президента РФ, так и в статусе помощника президента, теперь он представляет Москву в Совете Федерации. Выяснилось, что за месяц до отзыва лицензии фонд перевел со счетов банка 185 млн рублей, из них 170 млн в Сбербанк и еще 15 млн в «Банк Санкт-Петербург» («Новый проспект» подробно писал об этом). А на днях АСВ подало банкротный иск к самому Сергею Бажанову. Агентство требует с беглого банкира 11,2 млрд рублей. Сам банкир находится в бегах. Подробнее об этом можно прочитать здесь.
Новый фаворит
Судьба успешного крупного регионального банка из осколков империи Когана ожидала только банк «Санкт-Петербург» Александра Савельева: организация построила собственное здание на Малоохтинском пр. и даже и вышла в 2007 году на биржу.
Во времена губернаторства Валентины Матвиенко этот банк стал близок к её семье. Так, должность вице-президента в банке получил сын градоначальницы Сергей Матвиенко. При Валентине Матвиенко «Санкт-Петербург» получил счета местных унитарных предприятий и ресурсоснабжающих предприятий, потеснив прежнего городского фаворита — «БалтОНЭКСИМ». Среди клиентов «Санкт-Петербурга» по сей день числятся ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга», ГУП «Петербургский метрополитен», АО «Северо-Западная пригородная пассажирская компания», государственные промпредприятия и др. «Мы дружим семьями — факт, но административный ресурс на баланс банка не влияет», — рассказывал Савельев в интервью «Ведомостям». Сейчас банк занимает 3-е место в Петербурге и 16-е место в России по величине активов (774 млрд рублей).
Основатель «Санкт-Петербурга» Юрий Львов в 2000 году был приглашён в Москву на должность заместителя министра финансов (кабинет Алексея Кудрина), а позднее занял кресло председателя Газпромбанка, но вскоре уволился (по версии СМИ, на фоне конфликта с главой «Газпрома» Алексеем Миллером).
Как местные игроки уходили под московский контроль
С конца нулевых в судьбе петербургских банков активное участие стал принимать Центробанк. Первое время, до появления АСВ, ЦБ сам руководил санациями и финансовым оздоровлением банков, привлекая к этому в основном федеральных игроков.
Владимир Джикович вспоминает: «Именно в Петербурге впервые в России был создан фонд страхования вкладов как пилотный проект по инициативе территориального управления ЦБ, города и ассоциации. Мы взяли это из зарубежной практики. В фонд выходило несколько банков, в том числе «Петровский», который имел право вести счета пенсионеров, а сумма страхового возмещения была установлена в 3 тыс. рублей. Сам закон рождался в муках около 10 лет. Сначала противником был ЦБ, затем Сбербанк, Госдума и др., но в конце концов его приняли и ввели страховую сумму в 700 тыс. рублей, участие в фонде страхования стало обязательным для всех банков».
После передачи городских счетов в банк «Санкт-Петербург» финансовая организация Рыдника перестала их обслуживать. Тем не менее Балинвестбанк ещё какое-то время просуществовал под его руководством, но в 2015 году по решению АСВ деятельность банка приостановили из-за необходимости оздоровления. Процедуру санации АСВ передал московскому Абсолют-Банку, который контролировался РЖД, Россельхозбанком, ВЭБ и Газпромбанком (через НПФ «Благосостояние»). Процедура оздоровления оценивалась в 32,3 млрд рублей. А сам Юрий Рыдник в 2019 году по суду признан банкротом.
Ранее, в 2014 году, под крыло Абсолют-Банка перешёл и петербургский «КИТ-Финанс банк» (принадлежал Александру Винокурову и менеджменту). Он специализировался на ипотечном кредитовании и успешно работал в двух столицах до кризисного 2008 года, пока его не подвела неудачная сделка с акциями «Ростелекома». Тогда цены на акции рухнули, а «Ростлеком» и другие компании требовали выкупа ценных бумаг по докризисной цене, чего «КИТ-Финанс» обеспечить не смог. Вскоре подключилось АСВ, банк оказался на санации и в 2014 году был поглощён «Абсолютом».
Той же участи не избежал и Балтийский банк, некогда входивший в пятерку успешных банков, в частности за счёт обслуживания счетов Октябрьской железной дороги. Сначала ОЖД вышла из состава акционеров Балтийского банка, а затем в 2013 году между акционерами Олегом Шигаевым и Андреем Исаевым разгорелся корпоративный конфликт. В итоге ЦБ ввел в Балтийском банке санацию, выбрав санатором московский Альфа-банк Петра Авена и Михаила Фридмана.
Олег Шигаев скрылся от уголовного преследования (речь, по версии следствия, шла о выводе 3 млрд рублей) за рубежом и был объявлен в розыск. Против Андрея Исаева иск о мошенничестве инициировал уже Альфа-банк, который полностью поглотил Балтийский банк в 2019 году.
В 2015 году перешёл к влиятельным москвичам и банк «Таврический», обслуживающий «Ленэнерго» и ПАО «Россети». Годом ранее у этого банка возникли проблемы с нехваткой ликвидности, а клиенты жаловались на проблемы с платежами по картам. В середине марта 2015 года АСВ и ЦБ инициировали санацию банка, а инвестором «Таврического» был выбран банк «Международный финансовый клуб» (Банк МФК), подконтрольный Михаилу Прохорову и Сергею Чемезову.
«Система санации банков — один из самых чудовищных коррупционных механизмов в стране. Вдумайтесь: в банки, которые уже имели органические проблемы внутри себя, влили 2,5 трлн рублей, но те, кто занимались «спасением», в итоге нашинковали себе неприличных денег. Уровень коррупции был зашкаливающим!» — поделился мнением бывший зампредседателя правления одного из банков. «Действительно, санация проходила по очень простой схеме: был интерес федеральных банков заниматься санацией, потому что им давались на это деньги, по сути дешевый кредит, но эти деньги они тратили на собственный бизнес», — утверждает другой участник рынка.
Наши дни
По мнению участников рынка, с приходом в ЦБ Эльвиры Набиуллиной, которое ознаменовалось ужесточением требований к финансовой дисциплине, у частных банков стало больше издержек и меньше свободы, в то время как госучастие эти издержки покрывало. «Если раньше банки открывали все кому не лень, то теперь в результате централизации, конкуренция стала невозможной», — говорят банкиры. Впрочем, среди плюсов они видят возможность банков наращивать пассивы за счёт вкладчиков, которые стали смелее и больше доверяют банкам, зная, что свои 1,4 млн они получат.
В 2018 году с поста начальника Северо-Западного главного управления Банка России ушла Надежда Савинская. До закрепления надзора и регуляции в Москве, по воспоминаниям участников банковского рынка, Савинская обеспечивала диалог между местными банкирами и ЦБ, а также была гарантом некоторой независимости петербургского сектора. Финальным аккордом централизации банковского рынка эксперты рынка называют роспуск Ассоциации банков Северо-Запада в 2019 году.
«В связи со сменой руководства ЦБ, которое начало проводить жёсткую политику относительно деятельности коммерческих банков, их количество стало сокращаться. Кроме того, банки федерального уровня изменили структуру управления таким образом, что основные решения начали приниматься в центральных офисах, а не в филиалах, где остались лишь исполнители. Таким образом, роль нашей территориальной ассоциации свелась к консультациям, обучению, повышению квалификации. Поскольку законотворческая деятельность сконцентрировалась в Москве, было принято решение прекратить деятельность», — прокомментировал экс-руководитель АБЗС Владимир Джикович.
С начала нулевых количество петербургских сократилось с 60 игроков до 24. Среди оставшихся чисто петербургским гигантом можно считать банк «Санкт-Петербург» и отчасти — АБ «Россия» Ковальчука и Шамалова, который хотя и является «казначейством» крупнейших предприятий госсектора (ПАО «Газпром», ПАО «Интер РАО», ПАО «Россети», ГК «Росатом», «Ростех») и владельцем федеральной Национальной Медиа Группы, так или иначе контролируется влиятельными выходцами из города на Неве.
К карманным банкам «для своих» в Петербурге можно отнести ПСКБ (он входит в первую десятку региона по величине активов в 36,2 млрд рублей), который в начале нулевых выкупила у ПФР команда Владимира Прибыткина, а позднее присоединила к ПСКБ Севдорбанк, принадлежащий дорожным компаниям (по воспоминаниям участников банковского рынка, ПСКБ первым внедрил технологию дистанционных платежей, став банком — оператором терминалов оплаты); местный банк «Александровский», который у биржевика Александра Кашина выкупили Игорь Лейтис, совладелец «Адаманта», и Евгений Лотвинов, экс-топ-менеджер БФА (сейчас банк в региональной десятке с 18,43 млрд рублей активов). Заметен на рынке Энергомашбанк, за период существования он несколько раз сменил инвесторов, переходя то под контроль холдинга «Ленинец» Анатолия Турчака, то к инвестгруппе «Элтра», которая оказалась замешана в манипуляциях с акциями на Петербургской бирже (ликвидирована после отзыва лицензии). Ныне банк принадлежит 11 инвесторам, а возглавляет его
с 2004 года Геннадий Ветров, активы банка — 17,3 млрд рублей.
Не покидают рынок небольшие отраслевые банки, такие как Горбанк (головное предприятие «Транссервиса»), «Объединённый капитал», Витабанк (обслуживает активы Александра Аладушкина), а также знакомый читателю «Викинг» Алексея Устаева, чьё имя в последние недели прочно связано с сильнейшим и трагическим пожаром в здании бывшей фабрики «Невская мануфактура», акционером которой он является.
«Есть люди, которые хотят обслуживаться без госучастия, например бизнес, который занимается международной деятельностью. Им нужны банки, которые не имеют ограничений за рубежом. Безусловно, большие банки очень технологичны, но не имеют лица, а есть банки, как врачи. Сюда приходят, чтобы получить консультацию опытных людей — мы обладаем такими компетенциями», — объясняет Владимир Прибыткин.
Своим видением проблемы вымирания региональных банков поделился с «НП» Илья Морозовский, в прошлом совладелец петербургского Констанс-банка и член правления банка «Глобэкс» и акционер Росэнергобанка.
«Если говорить о причинах исчезновения банков, они как раз неочевидны журналистам. Понимаете, когда все мы только начинали, по всей России было где-то 2,5 тыс. банков, а осталось 420, и дело даже не в том, что рынок чистит ЦБ, это неправда. Дело в том, что многие владельцы банков не могут и не хотят перестраивать свои бизнес-модели. Если ты не можешь конкурировать с госбанками (а их 85%), то нужна иная бизнес-модель, которая заключается в комиссионном, а не в процентном доходе, потому что с госбанками ты не можешь конкурировать ни по ставкам, ни по срокам, ни по качеству услуг», — убеждён Илья Морозовский.
