Отечественные производители мебели сейчас пожинают плоды ажиотажного спроса, который возник с началом военной спецоперации. Но со следующего года главный спрос в сегменте будут формировать госзаказ и крупные корпорации, а люди будут покупать значительно меньше. «Новый проспект» разбирался, готовы ли к такому повороту событий производители мебели из Петербурга и Ленобласти.
Опрошенные «Новым проспектом» участники мебельного рынка говорят, что в марте и апреле столкнулись с ажиотажным спросом на свою продукцию.
По словам гендиректора Первой мебельной фабрики (ПМФ) Александра Шестакова, после 23 февраля продажи мебели выросли на 70%. «Но в апреле рост сократился и составил уже 30-40% по сравнению с апрелем 2021 года. Мебель — это продукт отложенного спроса. Потребители просто испугались, что цены сильно вырастут. Поэтому те, кто откладывал покупку, совершили ее в конце февраля и в марте», — поясняет он.
О росте продаж весной этого года говорит и глава компании «Вяз-Элит» Марат Агеев. «Традиционно в кризис люди вкладывают деньги, в том числе и в мебель», — сказал он, но отметил, что в конце весны ажиотажный спрос уже иссяк.
По оценке гендиректора Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России (АМДПР) Тимура Иртуганова, в мае 2022 года рынок по продажам в лучшем случае выйдет на показатели предыдущего года.
«В ближайшее время мебельную отрасль ожидает непростое время. Похоже, по итогам года произойдет падение продаж на 50% из-за сокращения платежеспособного спроса населения, связанного с общим сокращением доходов и высокой инфляцией», — прогнозирует Тимур Иртуганов.
Тем не менее российские производители надеются на лучшее. «Возможно, большого спада продаж по итогам года не будет. Просто раньше он был «размазан» по всем месяцам, а в 2022 году фактически был полностью реализован после 24 февраля», — комментирует Иван Сивов, гендиректор компании «Мебель сегодня».
«Недавно мы увидели небольшой спад продаж, но он незначителен», — отмечает глава компании «Мебельная фабрика «3 + 2» Елена Бурова.
Развитие с учетом санкций
Несмотря на кризис, мебельщики не отменяют планов по развитию и выходу на новые рынки. Так, Приозерский ДОЗ, который ранее 98% продукции поставлял компании IKEA, в ближайшее время начнет поставки стульев в сеть «Леруа Мерлен».
«После закрытия IKEA мы увеличили продажи для контрагентов, с которыми работали и раньше. До 24 февраля мы производили около 18 тыс. стульев в месяц. Сейчас объемы продаж снизились до 8 тыс. единиц продукции», — комментирует гендиректор Приозерского ДОЗа Владимир Поздяков. В «Леруа Мерлен» компания планирует поставлять 8 тыс. стульев ежемесячно и за счет этого рассчитывает выйти на прежние объемы продаж и производства.
ГК Runko Group планирует развитие своих производственных площадок во Мге и Тихорицах. Недавно Фонд развития согласовал предоставление Runko Group займа размером 300 млн рублей на создание производства глубокой переработки низкосортной лиственной древесины во Мге. Общие инвестиции в проект составят 600 млн рублей.
Сейчас во Мге выпускаются сухие пиломатериалы. После расширения появится также производство щитов, облицованных шпоном, мебельных заготовок и топливных брикетов. Будет развиваться и производство мебели. Пока Runko Group выпускает стулья. В планах — производство обеденных столов и барных стульев.
Текущие риски
На фоне санкций у предприятий мебельной отрасли ожидаемо возникли новые проблемы. «Так сложилось, что мебельная отрасль импортозависима. Фурнитура, химические компоненты, ткани привозили из других стран. Зависимость по некоторым позициям достигает 90% или даже 100%», — сетует Александр Шестаков.
Об этой же проблеме говорит и Владимир Поздяков. «Заметно подорожали фурнитура и красители, которые мы закупали в Болгарии. В России аналогов такого же качества пока не найти. Поэтому пытаемся приобретать эту продукцию всё же в Болгарии и поставлять ее через Литву и Белоруссию», — говорит он.
По оценке Марата Агеева, из-за удорожания комплектующих цены на конечную продукцию весной этого года выросли на 10-15%.
«Сейчас перед нами стоит задача снизить уровень зависимости от импорта, поэтому нужно научиться производить внутри страны максимум того, что нам нужно», — заключил Александр Шестаков.
Обострилась и проблема с оборудованием. «Поскольку наша отрасль использует в основном европейское оборудование, поставки запчастей затруднены из-за проблем с логистикой и санкций. Некоторые иностранные партнеры отказывают нашим предприятиям в сервисе и в поставках деталей. Ведем поиски новых каналов поставок. Увы, на данный момент российские компании способны производить только отдельные детали, в некоторых случаях несложные производственные станки, но не линии», — поясняет Александр Шестаков.
Впрочем, представители Минпромторга полны оптимизма. «Полный переход на новые комплектующие — вопрос времени. На качестве изделий это не скажется. Мы уже давно научились делать мебель ничуть не хуже европейской, а наши отечественные и иностранные партнеры в этом помогут. Проблемы с товарными позициями не возникнут. Уже идут необходимые изменения в производстве. Наши фабрики будут готовы закрыть все потребности отечественных покупателей», — сообщили в пресс-службе министерства.
Обойдемся без иностранцев?
Сможет ли мебельный рынок пережить уход иностранных компаний? Представители отрасли в этом не сомневаются и говорят, что даже остановка работы такого гиганта, как IKEA, не оказалась для сегмента фатальной. «Освобождается часть рынка, которую отечественные предприятия с радостью заберут себе», — говорит Александр Шестаков. Правда, это всего 20% от общего объема продаж. «Этого недостаточно, чтобы скомпенсировать ожидаемую общую потерю спроса. Мебель будет производиться, но кто ее будет покупать — уже другой вопрос», — добавляет Александр Шестаков.
В данной ситуации чуть проще работать будет компаниям, которые производят мебель не для жилья. «Мы выпускаем продукцию для коммерческих организаций: офисов, промышленных предприятий. Предприятия нашего сегмента переживают кризис лучше, чем производители мебели для жилья: как правило, вместо одних покупателей всегда приходят другие», — поясняет Елена Бурова.
Рынок мебели также поддержит сегмент закупок для госучреждений и крупных корпораций. На него производители возлагают большие надежды, отмечают в АМДПР.
Передела рынка не будет
Доля импорта на мебельном рынке быстро сократилась, хотя еще недавно импорт составлял около половины всех продаж. «С уходом продавцов из европейских и других санкционных стран показатель импорта теперь составляет чуть более 20%», — оценивают в АМДПР.
Кроме того, с мертвой точки начинает сдвигаться вопрос о включении обязательной меблировки жилья в критерии его стандартов. «Это обсуждается уже давно, и сейчас мы видим это как позитивную перспективу для всей отрасли. Новые возможности сбыта существенным образом помогут нашим предприятиям избежать потерь», — уверен Александр Шестаков.
Что касается возможного передела рынка, то ожидать слияний и поглощений в ближайшее время здесь не стоит. «Скорее с рынка уйдут неэффективные предприятия», — считает Тимур Иртуганов. По его словам, мебельная отрасль считается высококонкурентной. По данным Росстата и системы 2ГИС, в России производством мебели занимается более 8 тыс. юрлиц и около 15 тыс. индивидуальных предпринимателей.
Объем производства мебели в России в денежном выражении в 2021 году составил 310 млрд рублей, что в 1,5 раза превышает показатели допандемийного 2019 года и на треть — 2020 года (по данным АМДПР). По информации Минпромторга, в первом квартале текущего года было произведено мебели на 79,6 млрд рублей, что на 20% больше, чем за первый квартал 2021 года. В натуральном выражении производство увеличилось на 4%, до 12,6 млн условных единиц продукции.
