Три сценария для денег. Как будет развиваться экономика России в условиях санкций

Фото: Антон Ваганов / Коммерсантъ

Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования на днях представил доклад «Что дальше? Контуры сценариев долгосрочного прогноза», в котором расписаны три сценария развития экономики России в условиях санкций. Аналитики уверены, что санкционное давление сохранится в течение 10-15 лет, и просто переждать ограничения и локдауны не получится. Послабления, связанные с естественной «эрозией» санкционного режима, могут появиться только через 3-4 года.

Итак, в текущей ситуации Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) видит три возможных пути развития отечественной экономики.

Первый — это автаркия (система замкнутого воспроизводства с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой, режим самообеспечения страны). Это ситуация, когда Россия в максимально возможной степени делает всё сама, «пусть и за счет снижения технологического уровня выпускаемой продукции, падения потребительских и эксплуатационных характеристик товаров, снижения уровня жизни населения». «Здесь и сейчас» такой вариант маловероятен, считают в ЦМАКП, но он может оказаться «едва ли не единственно возможным в случае дальнейшей резкой эскалации конфликта России с геополитическими противниками». В целом вероятность автаркии аналитики ЦМАКП оценивают в 10-15%.

Второй сценарий, названный в докладе «институциональной инерцией», исходит из настолько высокой неопределенности настоящего положения вещей, что «реализовать целостную политику развития почти невозможно». «Ситуация будет изменяться быстрее, чем может быть получен сколько-нибудь разумный результат», — полагают эксперты. И всё, что можно сделать в данной ситуации, — поддерживать макроэкономическую и финансовую стабильность, обеспечивать устойчивое финансирование бюджетных обязательств, реализовывать наиболее очевидные и ограниченные по срокам инвестиционные проекты. Это хорошо знакомая по последним 15 годам экономическая политика страны, уточняют эксперты. А ее результатом может стать затяжная стагнация с экономической динамикой в 1,5% в год, с постепенно нарастающим отставанием в сферах технологий, национальной безопасности и общем качестве жизни. Вероятность такого варианта развития отечественной экономики эксперты оценивают в 45%.

Третий сценарий, «борьба за рост», предполагает «применение усилий, направленных на модернизацию российской экономики в новых условиях», «активные совместные действия власти, общества и бизнеса», при этом «обязательное расширение роли государства должно балансироваться максимальной активностью бизнеса, что воспрепятствует «окостеневанию» политики и опасному застою в экономике и обществе».

Технологическое отставание должно компенсироваться «улучшающим заимствованием», что даст возможность «активного захвата позиций на всех рынках, где есть хоть какой-то потенциал экспансии».

Особо подчеркивается важность «воспрепятствования возникновению монополии главного партнера России» (имеется в виду Китай).

Всё это в совокупности приведет к росту инвестиций в основной капитал не менее, чем на 3,5% в год, доходов населения — на 2,5-3,7% в год, уровню безработицы на уровне 4,5-5% в год. «В итоге темп экономического роста сможет достигнуть на прогнозном периоде 2,5-2,7%, что почти соответствует предкризисным планам (3%)», говорится в докладе.

По мнению профессора департамента экономики НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, автора телеграм-канала «Экономика и приложения» Александра Скоробогатова, сценарий автаркии маловероятен.

«Наша страна на протяжении всей истории, в том числе и современной, всегда находилась в тесной связи с внешним миром: и с Западом, и с Востоком. И даже сейчас большинство стран мира не собирается прерывать торговые и внешнеэкономические связи с Россией, так что этот вариант исключен полностью», — подчеркивает экономист.

Наиболее вероятным сценарием из «списка ЦМАКП», по мнению Александра Скоробогатова, является путь институциональной инерции с некоторыми «вкраплениями» инструментов «борьбы за рост».

«Существующая политическая система на фоне спецоперации получит дополнительные мотивы и основания, чтобы не меняться, а наоборот становиться еще более авторитарной. Так что изменений институтов ждать не стоит», — уверен эксперт. Однако, указывает он, власть, понимая, что бизнес — это основа экономики, делает для него некоторые послабления, что «дает надежду на бо́льшую экономическую свободу и улучшение делового климата». Таким образом, уже реализуются элементы третьего сценария, отмечает он.

«Самый вероятный сценарий — второй. Будем жить как жили. Это не совсем оптимизм, так как на серьезный рост рассчитывать не приходится, но и катастрофы не предвидится. Экономика приспосабливается к новым реалиям, поэтому, скорее всего, будет находиться на уже достигнутом уровне», — резюмирует Александр Скоробогатов.

Сценарий «борьбы за рост» наилучший, но маловероятный. «Последние десять с лишним лет российская экономика функционировала в режиме фактически нулевого роста, так как реальные доходы населения не увеличивались. Была стагнация, но не было санкций. Ограничительные меры, введенные в 2022 году, делают невозможными торгово-экономические отношения «как раньше», которые, по сути, и обеспечивали номинальный рост макроэкономических показателей. Так что, если была стагнация даже в отсутствии санкций, рассчитывать, что будет экономический рост при их наличии, не стоит», — рассуждает Александр Скоробогатов.

По мнению известного петербургского экономиста, автора телеграм-канала об экономике «Деньги и песец» Дмитрия Прокофьева, все описанные выше сценарии не очень вероятны.

«Предложенные негативный, нейтральный и оптимистический варианты — описание того, как правительство в текущей ситуации в принципе может действовать. Всё это больше похоже на стандартный вариант приглашения к масштабной дискуссии в правительственных и околоправительственных кругах», — поясняет эксперт.

Исходя из того, что оптимистический сценарий проработан гораздо более детально, чем два остальных, видимо, он и является наиболее желательным с точки зрения экономического блока правительства, полагает эксперт.

Однако, как указывают сами авторы доклада, для того чтобы этот сценарий реализовался, необходимо разрешить глобальные стратегические противоречия между усилением госрегулирования и дерегулированием бизнеса, высвобождением избыточной рабочей силы и необходимостью создания новых рабочих мест, неизбежным ростом значимости внешнеэкономической деятельности (источника инвестиций для модернизации) и развитием неэкспортоориентированных сегментов экономики.

«Получившуюся модель можно описать как «две Кореи под одной крышей»: когда в стране образуются два экономических контура, внешний и внутренний, разных по сути, целям и доходам, но объединенных общей политикой», — поясняет Дмитрий Прокофьев.

Примечательно, что, по мнению экспертов, при любом сценарии развития российской экономики Санкт-Петербургу придется несладко.

«Историческая функция Санкт-Петербурга, «окно в Европу», в нынешней ситуации теряется. Торгово-экономические отношения с западными странами, со Скандинавией, с Финляндией, сворачиваются, и постепенно Петербург будет терять свое значение крупного транспортного узла, которое было актуально ранее», — считает Александр Скоробогатов.

В качестве исторической параллели он приводит процессы, приведшие к упадку средневекового российского «окна в Европу» — Великого Новгорода. «Он был важным связующим звеном между Русью и Европой до появления Санкт-Петербурга. Однако после неудачных войн России с Польшей и Швецией в Смутное время многие территории нынешнего Северо-Запада РФ отошли под иностранные юрисдикции, торговля со странами Северной Европы сошла на нет. Новгород постепенно утратил свое значение для экономики страны как связующего звена между Европой и Московскими княжествами», — рассказывает Александр Скоробогатов.

По мнению эксперта, настолько глубокий упадок Петербургу, конечно, не грозит: у него есть множество функций, имеющих значение для всей страны, он остается одним из важнейших городов России. «Но экономика Санкт-Петербурга всё же может сильно просесть из-за сокращения основных привычных видов деятельности», — считает Александр Скоробогатов.