Суд закрыт, конфликт идет
Видимо, у апелляционной тройки судей Ленинградского областного суда под председательством Галины Алексеевой дело по иску Виктора Шибаева к ООО «Мегаполис» о взыскании вексельного долга на 60 млн рублей, а также санкций и процентов на 30 млн рублей (репортаж с первого заседания по этому делу читайте здесь), стало самым сложным из всех, назначенных к рассмотрению на 18 марта 2020 года. Потому что судьи как могли оттягивали начало этого заседания: оно было назначено на 14:20, а началось лишь на три часа позже, потому что до него были рассмотрены все остальные дела, назначенные на этот день. Все три часа обе стороны конфликта — гендиректор и совладелец ООО «Мегаполис» Руслан Романенко со своим адвокатов и второй совладелец компании Александр Парманин в сопровождении своего сына Олега и адвоката Виктора Шибаева Геннадия Попова — сидели двумя группами в фойе суда, демонстрируя те чувства, которые обычно испытыват друг ко другу стороны корпоративного конфликта.
Напомним: группа FlyStation, центральной структурой которой является компания «Мегаполис», основана бизнесменами Александром Парманиным и Русланом Романенко в 2011 году. В 2012 году они построили на 7-м километре Токсовского шоссе во Всеволожском районе единственную в Петербурге стационарную аэродинамическую трубу — имитирующую процесс свободного падения. Инвестиции составили чуть более 200 млн рублей, которые, по словам Руслана Романенко, окупились за несколько лет. В 2014 году партнеры решили начать экспансию бизнеса и затеяли постройку таких же аэротруб в Японии и в Германии. На этом партнеры и поссорились, так как экспансия не принесла желаемых результатов. Они стали делить бизнес, но не сошлись в оценках справедливого водораздела, после чего на «Мегаполис» посыпались иски: от самого Парманина (он взыскивает в том же Леноблсуде с компании 3 млн евро долга, пеней и процентов по договору займа от 2011 года), а также от Шибаева.
На заднем плане Руслан Романенко (справа) и его адвокат Илья Кавинский; на переднем плане адвокат Виктора Шибаева Геннадий Попов (справа), Александр Парманин (слева) и его сын Олег Парманин (между ними). Фото: Валентин Беликов.
Примерно в 17:03, незадолго до того долгожданного момента, когда заседание наконец началось, адвокат Геннадий Попов с видом шахматиста, делающего хитрый ход, подошел к адвокату Илье Кавинскому и протянул ему стопку листов А4 с текстом. «Вот наш отзыв на ваше ходатайство, заявленное на прошлом заседании», — пояснил он. «Мы тут сидим в одном помещении уже три с половиной часа, вы могли его и раньше вручить, а не перед самым заседанием. Теперь уж давайте в процессе вручите», — возразил Кавинский. «Они отказались!» — радостно воскликнул Попов и с победоносным видом направился к своему коллеге и Александру Парманину.
По мнению Кавинского, вручение отзыва в коридоре перед самым заседанием создает формальную видимость добросовестности вручающей стороны: ведь, если отзыв вручить в самом заседании, то вторая сторона имеет полное право на отложение дела для выработки позиции по предъявленным аргументам. А, получив отзыв в коридоре за несколько минут до заседания, ты в самом заседании как бы уже считаешься ознакомившимся — хотя фактически у тебя времени было только на беглое прочтение — и твое ходатайство о переносе будет выглядет в глазах судьи как затягивание процесса. Правда, непонятно, как адвокат Попов (если конечно секретарь суда не сообщил ему об этом посредством Telegram) догадался, что заседание начнется не в 14:20 (ведь тогда он по идее должен был попытаться вручить свои бумаги оппоненту в 14:10 — и тогда оппоненты, прими они документы, могли три часа их изучать и готовить контрдоводы), а в 17:20.
Наконец заседание началось.
— В прошлом судебном заседании мы остановились на том, что было заявлено ходатайство ООО «Мегаполис» о приобщении платежных поручений, — начала судья Галина Алексеева. — Не о погашении, а об оплате, и дальше мы поговорим о данной оплате — в счет каких обязательств она осуществлялась. Истец, вы направили второй стороне свои возражения по данному ходатайству?
— Отправляли по почте, уважаемый суд!
— Вторая сторона, вы получили отзыв?
— Нет, уважаемый суд.
— Ну, получается, мы сейчас начнем передавать документы прямо в судебном заседании. Это конечно не правильно, потому что мне уже сейчас нужно будет задавать вопросы. Так, продолжаем обсуждать заявленное ходатайство. ООО «Мегаполис» поддерживает его?
— Да, уважаемый суд.
— Вторая сторона, как я понимаю, возражает. Возражения изложены на письменном носителе, который истец просит приобщить к материалам дела.
— Да, уважаемый суд.
— Значит, судебная коллегия полагает необходимым ходатайство о приобщении платежных поручений к материалам дела удовлетворить и приобщить к материалам дела возражения вместе с приложениями. Вы приложения передали? Вторая сторона заявила, что ничего не получала, так что необходимо передать сразу же и приложения. Вам тоже надо будет ознакомиться с этими документами. А пока у меня вопросы по представленным документам. Нет возражений, если мы сначала с вопросов начнем?
— Нет, уважаемый суд (с обеих сторон).
— Вы представили нам платежные поручения, где сказано, что ими погашались обязательства по векселю от 30 декабря 2011 года.
— По двум векселям, уважаемый суд.
— Теперь, поскольку мы не знаем пока, примем ли мы эти платежные поручения в качестве доказательств, и вторая сторона тоже об этом пока не знает, необходимо представить расчеты сторон: какими из платежных поручений какие обязательства погашались. Потому что они не соответствуют тем суммам, которые у вас указаны в векселях.
— Мы тоже, уважаемый суд, по этому поводу думали... — начал адвокат Илья Кавинский.
— И что вы надумали? Давайте излагайте побыстрее.
— Мы полагаем необходимым — с учетом положений статьи 319.1 Гражданского Кодекса — в равных долях распределять эти суммы между векселями.
— С чего вдруг? Вот у вас два платежа идут явно к векселю от... на четыре миллиона двести. Поскольку оплата по ним производилась до того как был оформлен индоссамент на...
— Уважаемый суд, мы настаиваем на том, что индоссамент на Шибаева в 2014 году не оформлялся в то время, он был сфальсифицирован.
— Тут индоссамент от 2013 года на Парманина. Если он не оформлялся, то почему вы осуществляли по нему платежи? И не надо тут совещаться в поле судебного заседания! Вы должны сейчас четко отвечать на вопросы, это ваши доказательства!
— Да, уважаемый суд. Мы полагаем руководствоваться в данном случае пунктом 3 статьи 319.1 ГК РФ, который гласит: если должник не указал, в счет какого из обязательств он произвел исполнение, преимущество имеет то обязательство, срок которого наступает раньше. Если обязательства наступили одновременно, погашение учитывается пропорционально по всем однородным требованиям.
— Хорошо, сколько вы зачли по каждому из векселей? Вы произвели расчет?
— Нет, уважаемый суд.
— Почему?
— Мы не знали, примет ли суд наши доказательства. К тому же, мы только сейчас получили отзыв от истца, и к следующему заседанию подготовим все расчеты.
— То есть, вы планируете встречаться здесь неоднократно. Это что такое? Истец тоже передает документы прямо в заседании. Вы два с половиной часа находились в коридоре, неужели вы, истец, не могли передать свой отзыв ответчику?
— Я передал, они отказались! — Заявил адвокат Попов.
— В 17:03, уважаемый суд, — уточнил адвокат Кавинский.
— Господа, у нас же не детский сад! За это время можно было совершить все что угодно! Знаю я, не знаю, примем мы, не примем — вы должны расчитывать, что мы примем, и готовить расчет. То же самое — вы должны не отказываться от того, что вам передают, и не устраивать здесь... получается, мы сейчас занимаемся воспитательными беседами. Что вы еще имеете сказать?
— Мы также возражаем на утверждение истца, что все платежные поручения подписаны Романенко. Мы опровергаем данный довод.
— Какие платежные поручения? В том числе те, которые приобщали вы?
— Да, уважаемый суд.
— Я здесь не вижу ни одной подписи на платежных поручениях...
— Уважаемый суд, вот ответ из банка «Санкт-Петербург», где сказано, что платежные поручения подписывались с использованием телефонного номера. Прошу поэтому истребовать у «Мегафона» информацию о том, кому принадлежит данный телефонный номер. Мы тогда узнаем, что номер принадлежит Жолудевой (девичья фамилия Шибаева), главного на тот момент бухгалтера «Мегаполиса», родной сестры истца.
— Что вы хотите этим подтвердить?
— Что Романенко, несмотря на то, что карточка была оформлена на него, эти платежи не подписывал.
— То есть, по тем платежным поручениям, которые вы предъявили в качестве доказательств, оплата не производилась?
— Нет, уважаемый суд, вопрос не в этом, оплата производилась. Вопрос в том, кто был ее инициатором. Инициатором была родная сестра истца, и здесь уже встает вопрос о добросовестности истца: он, подавая иск, не мог не знать, что как минимум частичная оплата по векселям уже производилась. И это возлагает на него бремя доказывания факта законного приобретения векселей. Чтобы он не прикрывался абстрактным фактом индоссамента и векселя. Но, даже если суд не примет наш довод о недобросовестности истца, закрыв глаза на столь явные свидетельства в пользу этого, данные платежные поручения безусловно являются доказательством оплаты. Просим приобщить к делу справку из банка, мы получили ее только сегодня. И запросить у «Мегафона» информацию о владельце номера. Мы знаем, что номер принадлежит сестре истца Жолудевой (Шибаевой).
— Ох... Даже не знаю, что вы там слушали в суде первой инстанции, если у вас сейчас возникает такое количество документов... Что мешало вам представить данную справку в суд первой инстанции?
— Уважаемый суд, мы обнаружили данные платежи только после вынесения решения судом первой инстанции. Более того, две недели с прошлого заседания мы занимались получением данной справки: раньше мы ее получить не могли.
— Пожалуйста, мнение второй стороны. Вы продолжаете утверждать, что платежные поручения подписывал Романенко?
— Однозначно. Я считаю, что нет необходимости проводить процессуальные действия, направлять запросы, поскольку есть генеральный директор, который должен действовать добросовестно и разумно. Я не могу проверить, его подпись там или не его... Но в любом случае там цифровая подпись, и кроме Романенко ее никто не может поставить. Кроме того, в обществе ежегодно проводятся годовые отчетные собрания, где подводятся бухгалтерские балансы. Сумма 8 млн рублей довольно большая. Генеральный директор, если он действительно занимается руководством данным юридическим лицом, не мог не заметить такого платежа. И сейчас утверждать, что он якобы не знал, куда у него делись 8 млн рублей!
— Поясните, пожалуйста, Жолудева в скобках Шибаева — она что делала в «Мегаполисе»?
— С 2013 года она работает в должности генерального директора... ой, то есть, главного бухгалтера этого юридического лица.
— То есть, она являлась главным бухгалтером и пользовалась правом подписи.
— Вот этого я не знаю...
— По стандартной практике это директор и главный бухгалтер.
Выяснив этот вопрос, суд приобщил справку из банка «Санкт-Петербург» к делу, но отказался запрашивать у оператора связи данные владельца номера. Затем истец попросил допросить Парманина по поводу векселей — но этот допрос суд отложил на следующую неделю, 25 марта. На этом заседание было завершено.
После заседания адвокат Геннадий Попов, видимо был не в духе, потому что не только отказался отвечать на вопросы, но еще и замахнулся портфелем на фотографа «НП».
Александр Парманин тоже не захотел общаться с журналистом: «Нет ни времени, ни желания все это комментировать. Будет суд, там все будет решено. Хорошего дня!»
Адвокат Романенко Илья Кавинский дал после заседания следующий комментарий: «Дело в том, что по общему правилу держатель векселя вправе ссылаться на его абстрактность. Это значит, что при взыскании задолженности по векселю держатель векселя не обязан доказывать обстоятельства, по которым он стал владельцем ценной бумаги. Это прописано еще в постановлении ЦИК СССР и СНК СССР от 1937 года "О введении в действие Положения о переводном и простом векселе", которое действует по сей день: лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику. В рассматриваемом случае в связи с кражей ценной бумаги мы просим отойти от применения указанного правила и изучить всю цепочку передачи векселей. Это связано с тем, что как мы утверждаем, векселя были украдены у векселедателя (ООО «Мегаполис») и текущий векселедержатель (Шибаев) не мог об этом не знать. Следовательно, предъявляя векселя к платежу, он не может не знать, что действует во вред векселедателю. А именно это является основанием для суда отказаться от принципа абстрактности векселя и изучить всю цепочку передачи векселей от ответчика истцу. На чем мы основываем наши возражения относительно того, что текущий векселедержатель является недобросовестным? Во-первых, он пытается дважды получить оплату по одному и тому же векселю. При этом наша компания не была в курсе произведенной первоначальной оплаты по векселям. Все платежи проводила родная сестра Истца, которая в силу должностных обязанностей хранила спорные векселя. Передаточные надписи (индоссаменты), по которым Истец получил векселя, сделаны задним числом, что мы просим подтвердить с помощью судебной технической экспертизы документов. Истец на все наши аргументы отвечает исключительно со ссылкой на абстрактность векселей. Стоит также отметить, что суд первой инстанции в своем решении сослался на договоры, на основании которых истец якобы получил векселя. Вместе с тем, в материалах дела эти документы отсутствуют, истец не ссылался на указанные договоры (их реквизиты) в суде первой инстанции, что подтверждается протоколами судебных заседаний и его процессуальными документами. В связи с этим такая прозорливость суда первой инстанции может вызывать у ответчика только искреннее удивление».
А потом Верховный суд выпустил постановление о закрытии судов на карантин, так что заседание 25 марта, очевидно, не состоится.
