Прессу не прессовать. Как Уголовный кодекс защищает журналистов

В ходе недавних акций протестов счет задержанных журналистов шел на десятки. Так, 23 января независимый профсоюз работников СМИ вместе с «ОВД-Инфо» (29 сентября 2021 года проект включен Минюстом в реестр иностранных агентов) зафиксировали 52 случая воспрепятствования работе журналистов. 31 января по всей России были задержаны 80 журналистов. В Петербурге уголовное дело по статье 144 требует возбудить телеканал «Дождь» (20 августа 2021 года включен Минюстом в реестр иностранных агентов). Он направил соответствующее заявление в петербургское управление Следственного комитета после того, как журналиста Эдуарда Бурмистрова задержали на акции в поддержку Алексея Навального 23 января. У журналиста были при себе удостоверение и редакционное задание, а также жилет с надписью PRESS («Пресса»). Тем не менее его задержали прямо во время прямого эфира возле станции «Гостиный двор». Из-за действий полицейских Бурмистрову пришлось прервать трансляцию, которую на тот момент смотрели около 500 тыс. человек. «Дождь» считает, что целью полицейских было намеренное воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналиста.

За такие деяния действующий уже почти четверть века Уголовный кодекс РФ предусматривает строгую ответственность. Но на практике посвященная этому 144-я статья применяется крайне редко.

Статья 144 — «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов» — в Уголовном кодексе РФ появилась с момента его принятия в 1996 году. Некоторые эксперты утверждали, что предусмотренные ею санкции (в том числе лишение свободы на срок до 3 лет) должны применяться, например, к чиновникам, необоснованно отказавшим в предоставлении информации, аккредитации и за другие проступки. Но прокуратура отклоняла такие обращения массмедиа, не усматривая состава преступления и предлагая разрешать спор в порядке гражданско-правового (ныне административного) судопроизводства.

Не применили специальную статью и в отношении милиционеров, в 2006 году избивших тележурналистов, которые снимали сюжет на станции Санкт-Петербург-Сортировочный-Московский. Причем один из стражей порядка отобрал у оператора НТВ кассеты с отснятым материалом. Сотрудников правоохранительных органов приговорили к реальным срокам лишения свободы, но исключительно за превышение должностных полномочий с применением насилия. В таких же преступлениях обвиняются полицейские, предположительно подбросившие наркотики журналисту издания «Медуза» (признано иностранным агентом и нежелательной организацией) Ивану Голунову.

Как покушение на убийство следствие квалифицировало и совершенное в 2010 году нападение на корреспондента газеты «Коммерсантъ» Олега Кашина (3 июня 2022 года признан СМИ — иностранным агентом). После этого инцидента о необходимости ужесточения ответственности за нарушение прав журналистов заявил в том числе президент России Дмитрий Медведев. Внесенные в Уголовный кодекс РФ поправки установили дополнительную квалификацию — воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов, соединенные с насилием, угрозами его применения, повреждением или уничтожением имущества. Сейчас такое деяние карается лишением свободы на срок до 6 лет.

Эксперты полагают, что далеко не все противоправные действия против прессы подпадают под специальную статью УК. Например, чтобы возбудить уголовное дело по специальной статье против тех же полицейских, избивающих или задерживающих журналистов на публичных мероприятиях, нужно доказать не только незаконность их действий, но и преследуемую цель — принудить к отказу от распространения информации. Такая цель может проявляться в попытке изъять и уничтожить запись, ограничить возможность снимать, а также выразиться в других действиях. Однако на митингах съемку ведут сотни человек, и задержание одного или нескольких представителей массмедиа вряд ли остановит сбор и распространение нежелательной для полиции информации. То есть воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов и нарушение их прав, безусловно, есть. Но для квалификации деяния по специальной статье в определенных обстоятельствах этих фактов, возможно, будет недостаточно для возбуждения уголовного дела. В любом случае не всё так очевидно, а любые сомнения, как известно, толкуются в пользу обвиняемых.

Для уголовного преследования необходимо соблюдение и многих других условий. В частности, обвиняемый должен точно знать, что перед ним профессиональный журналист. Блогеры, в частности, таким статусом не обладают.

Самое громкое дело по статье 144 Уголовного кодекса РФ было возбуждено в отношении главы Ширинского района Республики Хакасия Сергея Зайцева, напавшего на журналиста программы «Вести. Дежурная часть» телеканала «Россия-24». Нецензурно ругаясь, чиновник выбил микрофон и повалил корреспондента на пол, при соучастии помощников пытался ограничить съемку. Обвиняемый отрицал вину, утверждая, что показанная якобы мельком пресс-карта и микрофон с логотипом не является доказательством наличия у потерпевшего статуса журналиста. «Ранее общение с журналистами всегда происходило в корректной форме. Нецензурные слова в ходе общения он произносил, но только для связки слов. Находился в состоянии сильного эмоционального возбуждения и не был настроен на рабочий тон», — объяснял Сергей Зайцев свое поведение в суде. Служители Фемиды отклонили все эти доводы, подтвердив правильную квалификацию совершенного обвиняемым преступления. Окончательный приговор — 2 года лишения свободы условно, причиненный корреспонденту моральный вред оценили в 50 тыс. рублей.

Реальные сроки лишения свободы назначили руководителю и сотруднику автосервиса в Екатеринбурге — отцу и сыну Борису и Константину Лущиковым. Потасовка произошла при попытке Уральской окружной телекомпании «Ермак» снять сюжет о неудовлетворительной работе предприятия. Обвиняемые отрицали осведомленность о статусе журналистов, заявляли о провокациях с их стороны и оговоре. Тогда как по словам потерпевшего сотрудника СМИ, именно Лущиков-старший дал команду сыну: «Бей камеру! Там доказательства!» Также сотрудники телекомпании утверждали, что «по их внешнему виду, наличию профессиональной аппаратуры, оснащенной символикой телекомпании, можно сделать вывод о том, что работают представители СМИ. Из-за произошедшего нападения на журналистов и утраты информационного носителя планируемый сюжет не вышел в эфир». Причиненный травмы эксперты оценили как вред здоровью средней тяжести, а материальный ущерб превысил 632 тыс. рублей. «Посягательство со стороны каждого из подсудимых было направлено именно на потерпевших, обладающих специальным статусом журналиста. Довод подсудимых о том, что им никто из журналистов не представлялся, не может быть принят судом во внимание, поскольку последние из-за внезапно возникшего конфликта не успели этого сделать. В связи с чем мнение стороны защиты о том, что со стороны журналистов было злоупотребление свободой массовой информации, голословно», — констатировал суд, признавая обвиняемых виновными. К 6 месяцам условно дагестанский суд приговорил Карима Касумова, напавшего на журналистов, снимавших антикоррупционный митинг, и сломавшего видеокамеру. Пострадала девушка-корреспондент. По словам обвиняемого, «каких-либо опознавательных атрибутов, обозначавших должность журналиста, при потерпевшей не было». Камеру же он повредил случайно, когда «махнул рукой с целью предотвращения съемок». «Совокупностью доказательств вина подсудимого Касумова в совершении умышленных действий, выразившихся в воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналиста путем принуждения его к отказу от распространения информации, соединенном с насилием над журналистом и повреждением его имущества, полностью установлена в ходе судебного следствия. Доводы о своей невиновности подсудимым выдвинуты с целью уйти от уголовной ответственности за содеянное», — отмечается в приговоре. Его законность и обоснованность подтвердила апелляционная коллегия.

На возбуждении дела по факту незаконного вмешательства в право на свободу печати настаивал и магаданский активист Кахраман Салиев. Муниципальная газета «Вечерний Магадан» согласилась опубликовать его статью под заголовком «Акции для московского мавра», но уже в день выхода по требованию самого главного редактора издание было изъято из сети «Роспечать». Прокуратура не усмотрела в таких действиях состава преступления, тогда как Европейский суд по правам человека признал решение об изъятии части тиража газеты из продажи как политическую цензуру. «В сложившейся ситуации главный редактор воплотил в жизнь общую политическую линию органа местного самоуправления и действовал как его представитель», — заключили страсбургские служители Фемиды.