Объем импорта пальмового масла в Россию в 2018 году превысил 1 млн тонн. К аналогичному показателю стремится и год грядущий: по данным Федеральной таможенной службы только за первые 4 месяца в Россию ввезли 410 тыс. тонн этой продукции, а ее стоимость во втором квартале упала на 7,4%.
По данным Минсельхоза, импорт растительной продукции, в том числе и пальмового масла, составляет 61,3% общей доли российскрого импорта. Министерство признает: продовольственная безопасность молочной отрасли в стране далека от идеала. Производители активно выпускают суррогаты творога, сметаны и сливок.
Причины такого положения объяснил аналитик «Центра изучения молочного рынка» Илья Екимов. Производство молока за последние пять лет выросло с 3,8 млн тонн до 6 млн тонн в год. По количеству производимой молочной продукции Россия вошла в первую десятку в мировом рейтинге. Несмотря на это, отечественное молоко не доходит до столов российских потребителей. Так, в нашей стране один из самых низких в Европе уровень потребления молочных продуктов на душу населения. Например, питьевого молока россиянин получает до 36 литров в год (для сравнения: на жителя соседней Финляндии приходится 119 литров), качественного сливочного масла — 2 кг (финн — около 110 кг) и т.д.
Причина в том, что качественное местное молоко отправляется на экспорт. А нехватка натурального молока на полках российских магазинов ожидаемо компенсируется заменой животных жиров на растительные, а качественное местное молоко отправляется за рубеж. Одновременно Россия была и остается лидером по импорту: после Китая мы остаемся крупнейшими импортерами масла, молока, сыра, сухого цельного молока, и товарного молока на 18 млн тонн. «Импортозамещение, ставшее государственной задачей с 2014 года, не состоялось», — резюмировал эксперт. Причем сегодня легальный аналог молочной продукции по соотношению молока и растительного жира отличается лишь на 1%: в фальсификате доля пальмового масла — от 50%, в аналоге — до 49 %. Производители, желая сэкономить, стремятся к верхней планке по содержанию в продукции растительных жиров.
Тающие стада
Не смотря на рост объемов производства молочной продукции, поголовье молочных коров в стране сокращается. Так, на конец 2018 года в хозяйствах Ленинградской области насчитывалось 73,3 тысячи коров, для сравнения, в 1985 году их было 259 тысяч. Сегодня с одной коровы можно получить свыше 8 тонн молока в год, что значительно продуктивнее, чем 35 лет назад. Тем не менее, эксперты считают необходимым нарастить и поголовье молочных коров до показателей советского периода, тем самым увеличив объем производства молока до 2 млн тонн (сейчас регион производит около 600 тыс. тонн). «Пока у нас мало коров, уйти от пальмового масла в продукции не получится», — уверен Илья Екимов.
«Каждая тысяча коров — это миллиард рублей инвестиций с окупаемостью от 10 лет. А где взять средства? На экспорт-то мы выйдем, но внутреннее потребление продолжит снижаться», — дополняет печальную картину генеральный директор ООО «Агриконсалт» Андрей Голохвастов. «Я думаю, в будущем нас ждёт отказ от животного молока в пользу других напитков на основе сои, миндаля, кокоса», — пессимистичен директор по региональному развитию Coface Россия и председатель комитета по развитию импорта петербургского отделения «Деловая Россия» Александр Щелканов. Эксперт уверен, что оптимальный путь для спасения ситуации — экспорт молочной продукции за счёт крупных агрохолдингов. «А маленькие и средние фермеры тем временем наполнят внутренний рынок», — предлагает эксперт.
С Щелкановым не согласен глава фермерского хозяйства из Всеволожского района «Это у нас семейное» Леонид Цой. Он считает, что говорить о наполнении внутреннего рынка за счет мелких ферм преждевременно. «Стоимость молока на молочных предприятиях Ленобласти за последние три года не меняется, хотя цены на топливо и корма растут, а сети держат низкую закупочную цену. У нас нет возможности развития, речь лишь о том, чтобы выжить», — посетовал Цой.
Руководитель природоохранных проектов МОО «Зеленый Фронт» Егор Леонтьев уверен, чем больше пальмового масла импортируют в страну, тем меньше денег будет у фермеров, которые не могут продавать качественную молочку по цене суррогатов. «Использование пальмового масла экономически убивает отечественную молочную отрасль. А то, что мы заменяем молоко «мылом» – вопрос не только здоровья, но и безопасности нашей страны. Это проблема», — комментирует ситуацию эксперт.
Сотрудник Московского антикоррупционного комитета Эдуард Блинов утверждает, что в продуктах, содержащих заменитель молочного жира на пальмовом масле, «может быть, прямого вреда и нет, но человеку нужны именно животные жиры. В продукте — твороге, сметане и др. должно быть такое содержание молочного жира, которое требуется для функционирования здорового организма. Когда на рынке много заменителей, человек недополучит необходимых компонентов. Поэтому наша стратегическая задача в продовольственной безопасности — 90% молочной продукции из качественного молока». Пока же, считает Эдуард Блинов, цифры неутешительные. «Больше всего пальмового масла — 71% — в Россию ввозится из Индонезии. В СЗФО среди крупнейших компаний-импортеров числятся «Каргилл» (дочка ТНК Cargill, США) и «Корпорация «Союз» (российско-голландская компания с представительствами в Калининграде и Санкт-Петербурге, действует через Калининград — прим. «НП»). Возникает вопрос: возможно ли такое без покровительства властей на высшем уровне? И не является ли лоббирование импорта в РФ растительных жиров, из которых только пальмового масла завозится более 1 млн тонн в год, причиной тотальной фальсификации молочной продукции, подрывающей российскую молочную промышленность?»
«Творожок» и «сметанка» для бедных
Реальные доходы населения в России, как подсчитали в Росстате, падают шестой год подряд. С учетом снижения потребления молочной продукции и дефицита молока, производители подстраиваются под рынок и возможности покупателя.
«Мы используем пальмовое масло в производстве продукции, — признается собственник «Маслосырзавода «Порховский» (Псковская область) Александр Никитин, — У нас об этом честно и подробно сказано на упаковке. Но это не наша прихоть. Покупатели не могут себе позволить продукцию из чистого молока. Как показывает опыт нашего времени, лоббисты сделали всё возможное, чтобы молочная продукция продавалась дороже. А по идее нужно учиться производить само молоко дешевле — за такими производителями будущее. Но это проблема внутренней эффективности, а не рынка», — считает Никитин. Производитель отмечает, что в Ленобласти, где Псков закупает сырье, молоко — самое дорогое в России. К введению пошлин на ввоз пальмового масла Александр Никитин относится скептически. По мнению эксперта, пальмовое масло по документам попросту превратится в подсолнечное или рапсовое. «Низкий профессионализм тех, кто принимает законы, сказывается на отрасли», — заметил псковский предприниматель.
Несмотря на то, что современный техрегламент обязывает производителей предупреждать покупателей о наличии в продукции пальмового масла, контрафакт встречается повсеместно, а штрафы за некорректную информацию на упаковке невелики — до 200 тысяч рублей. Для недобросовестного производителя, продающего пачку «масла» и «сметаны» по 70 рублей за упаковку под видом настоящей молочной продукции, это некритично.
О безнаказанности молочных мошенников говорят и данные ведомств. Роспотребнадзор в 2017 году оценил долю фальсификата на российском рынке в 3,9%, Минпромторг сообщил уже о 20-30%, а Россельхознадзор — до 50% по отдельным категориям.
Председатель Санкт-Петербургской общественной организации потребителей «Общественный контроль» Всеволод Вишневецкий в отчете об акциях по выявлению фальсификата подтвердил масштаб бедствия. По данным лабораторных исследований, которым подверглись молочные продукты с петербургских прилавков, если доля фальсификата в образцах сгущенного молока составляет 30%, то масло сливочное в низком ценовом сегменте сфальсифицировано в 50% случаев. Молоко, сметана и творог, по примерным оценкам, фальсифицируются в 10-20% проб).
К тревожным результатам также пришли эксперты из «Зеленого фронта». По инициативе организации реализуется проект «Экология сельского хозяйства», который направлен на увеличение продовольственной безопасности продуктов животноводства. Общественники нашли системные нарушения, касающиеся фальсификации молочных продуктов. В свою очередь, представители организации анонсировали собственную программу выявления контрафакта.
Замруководителя Россельхознадзора по Петербургу, Ленинградской и Псковской области Олег Емцев считает, что ситуацию может исправить более строгий госконтроль. Представитель ведомства отчитался о первых результатах работы системы «Меркурий» (система контроля и учета продукции животноводства). Уже с апреля этого года товары растительного происхождения и сыроподобные продукты учитываются в ней наравне с молочкой. «Конечно, молочная продукция — благодатная сфера для процветания фальсификата. Но теперь система позволяет отследить не только движение молочной продукции, но и раскрыть недобросовестных производителей. Например, предприятие закупило некий объем сомнительного сырья с пальмовым маслом, но при регистрации продукта в системе указывает: взяли молочное сырье в Вологде. Однако «Меркурий» сразу выявит, что из Вологды им никакое молоко не отгружали», — поясняет Емцев.
Интересно, что Россельхознадзор не без гордости отчитался о снижении импорта «молочки» в десять раз, с 365 тыс. тонн до 36 тыс. тонн за последние четыре года. О том, что дефицит сырья может влиять на повсеместную замену молока «пальмой», представитель надзорного ведомства умолчал. Подытожил дискуссию исполнительный директор Ленинградской областной торгово–промышленной палаты Игорь Муравьев, который констатировал: «Без улучшения уровня жизни продовольственная безопасность невозможна. «Когда у людей будут деньги, они сами проголосуют рублем за качество. Сегодня вопрос даже не в составе продукции, а в соответствии маркировки и содержания — важно выявлять нарушения. Но сейчас задача №1 для государства и для бизнеса — поднять уровня жизни», — подчеркнул Муравьев.
Фото: MarketMedia
