Ненадежно, как в банке

Чаще всего ячейки использовались и даже сейчас используются для расчета наличными, в том числе при покупке жилья. Для отпирания сейфа необходимо два ключа — индивидуальный клиентский («хозяйский») и банковский («мастер»). Основным принципом и преимуществом такого депозитария является конфиденциальность: о содержимом ячейки не знает и не вправе знать даже сам банк. Поэтому в случае хищения факт нахождения в хранилище порой многомиллионных сумм нельзя ни доказать, ни опровергнуть.

В спорной ситуации оказались клиенты Рента-Банка (ныне АО «Вэйбанк») Светлана Дурдаева и Татьяна Хоменко. По их утверждению, в арендованных ячейках хранилось 5,6 млн рублей, но спустя год после последнего визита клиенты не обнаружили своих накоплений, хотя фактов разбойных нападений зафиксировано не было. Проведенная в ходе расследования уголовного дела экспертиза не выявила следов повреждений и внешнего проникновения, но и не исключила возможности открытия замка подобранными ключами, ключами-дубликатами или даже отмычками.

Допустимым доказательством закладки в сейф спорной суммы суд признал представленные клиентами договор продажи квартиры за 10,8 млн рублей и налоговые справки. При этом ответственность кредитной организации за сохранность сейфа презюмировалась. «Банком не представлено доказательств того, что ответчик организовал сохранность ячейки и обеспечил невозможность доступа к ячейке посторонних лиц», — заключил кассационный суд, подтверждая взыскание с кредитной организации всего причинного клиенту ущерба.

Иначе служители Фемиды оценили ситуацию Юлии Залетовой, арендовавшей сейф в Bankhaus Erbe (ныне J&T Bank, ЗАО «Джей энд Ти Банк»). По утверждению клиента, помещенные в ячейку 22 млн рублей исчезли, хотя никаких грабежей опять же не было, арендатор не открывал сейф в течение 2 месяцев. Выявленные экспертом следы пластилина и фрагменты картона могли указывать на использование дубликата мастер-ключа. Суды трех инстанций не усмотрели основания для удовлетворения предъявленного потребителем иска. Только после пересмотра дела Верховным судом России ответственность возложили на банк, который отказался предоставить суду и участникам спора журнал посещения, видеозаписи и другие конфиденциальные материалы. Вместе с тем и клиенту не удалось подтвердить хищение спорной суммы. Полученные после продажи ее мамой квартиры в Татарстане деньги неоднократно частично помещались и изымались, сама истица путалась в показаниях. «Достоверные доказательства наличия в сейфе на момент похищения из него денежных средств и сумма никакими объективными доказательствами не подтверждаются», — отмечается в апелляционном определении Московского городского суда.

Нередко доказательством самого факта хищения могут быть и косвенные обстоятельства. Так, жительница Благовещенска Виктория Кадомцева открывала арендуемую в отделении Россельхозбанка ячейку в присутствии его сотрудника, который засвидетельствовал отсутствие вложения. «Факт помещения истцом в индивидуальный банковский сейф заявленной ко взысканию суммы денежных средства и ценностей может быть подтвержден любыми допустимыми доказательствами», — констатировал суд, удовлетворяя требования потерпевшей.

Банковские хранилища неоднократно подвергались ограблениям. Воры проникали в них через подкопы, проламывая стены и полы, запугивая охранников и иными способами. Жертвами этих нападений оказывались десятки и даже сотни клиентов, ячейки которых оказывались взломанными. В таких ситуациях сам факт хищения не оспаривался. Но, отказываясь возмещать причиненный заявленный арендаторами сейфов ущерб, кредитные организации апеллировали к форс-мажорным обстоятельствам.

Служители Фемиды чаще всего вставали на сторону потребителей. Так, депозитарий банка «Советский» был ограблен средь бела дня, охранник избит, 25 сейфовых ячеек взломаны. Удовлетворяя иск одного из потерпевших, Санкт-Петербургский городской суд пришел к выводу, что сам факт ограбления без применения специальных средств свидетельствует о недостаточности предпринятых банком мер по охране, а потому он несет ответственность за утрату имущества.

Схожее решение было принято в пользу Владимира Кулемина, лишившего положенных в петербургский депозитарий Промсвязьбанка $ 40 тыс. По данным следствия, пятеро грабителей без проблем обезоружили охранника и других сотрудников офиса, после чего за несколько минут обчистили 160 ячеек. «Осуществляя хранение ценностей клиентов, банк мог и должен был предположить возможность совершения противоправных действий и принять все необходимые для предотвращения такого посягательства меры», — отмечается в решении суда.

Потерпевшим по уголовному делу был признан и клиент ТрансКапиталБанка Сергей Степанов. Подделавшая клиентские ключи группа похитителей была выявлена и осуждена, но взыскать с отправившихся в колонию преступников весь причиненный ущерб (из ячейки исчезло $ 640 тыс.) не удалось. Возмещение оставшейся суммы (почти $ 400 тыс.) суд возложил на кредитную организацию. «Установление банком технических устройств, охранно-пожарной сигнализации, системы охранного видеонаблюдения, а также заключение договоров на охрану и обслуживание технических средств охраны оказалось недостаточным для своевременного пресечения противоправных действий лиц, совершивших кражу», — констатировали служители Фемиды.

Эксперты неоднозначно оценивают складывающуюся судебную практику. По мнению Анны Яковлевой из юридической фирмы «Дювернуа Лигал», требующий возмещения причиненного убытка клиент должен доказать как факт пропажи денег из ячейки, так и сумму похищенного: «Но с учетом специфики приватного использования депозитария это могут быть свидетельские показания или косвенные доказательства (документы о снятии наличных со счетов, получения их по договору, обмене валюты и иные)».

«Возможность хищения (доступа к сейфу третьих лиц) устанавливается при доследственной проверке и в рамках возбужденного уголовного дела. Более убедительным аргументом будет вступивший в законную силу приговор, имеющий преюдициальное значение», — отмечает Рафаэль Данельян из Адвокатского бюро ZE Lawgic Legal Solutions.

Юрист Андрей Васильев, представлявший кредитные организации в таких спорах, относится к проблеме философски: «Конечно, банк должен отвечать за хищение доверенного ему имущества. Иначе зачем он нужен? Однако само по себе хранение наличных — пережиток. Зачем клиент кладет деньги в ячейки, а не на счет? Боится разорения банка? Так в этом случае и за исчезновение из ячейки никто не ответит. К счастью, депозитарии уже много лет никто не грабит, сам факт хищения в рассматриваемых сегодня делах весьма сомнителен. Также сложно представить, как девушка везла 22 млн налом из Татарстана. Судя по решению, суд в такое тоже не поверил», — полагает юрист.

Также Андрей Васильев видит серьезную опасность в возложении на банк обязанности представать журнал посещений, видеозаписи за несколько месяцев и другие конфиденциальные документы. «Это приведет к разглашению банковской тайны других клиентов. Более того, такой подход может стимулировать по существу вымогательство у банков: подается иск о вымышленном хищении вымышленной суммы, и законопослушный ответчик вынужден или выплачивать ее, или нарушать права других клиентов. Второй вариант однозначно отразится на репутации», — предупреждает Андрей Васильев.

Рафаэль Данельян убежден, что для установления потенциальных преступников суд или даже следствие вправе обязать кредитную организацию раскрыть банковскую тайну третьих лиц, в том числе данных из журнала посещений хранилища. В свою очередь, Анна Яковлева полагает, что для защиты тайны других клиентов банк вправе просить, чтобы суд, ознакомившись с оригиналами, приобщил к материалам дела только обезличенные списки.