Иностранные компании уходят из России, и это не нравится их российским контрагентам и потребителям, которые грозят многомиллионными исками. Законы РФ таковы, что делегируют отечественным судам особое право рассматривать подобные споры и даже запрещать иностранцам обращаться в международные инстанции, вот только исполнение таких решений в условиях санкций под большим вопросом.
При заключении хозяйственных договоров находящиеся в разных странах партнеры чаще всего оговаривают применяемое право и третейский суд, которому они делегируют разрешение возможных конфликтов. Безусловным доверием крупного бизнеса пользуются Стокгольмский арбитраж (SCC), Лондонский международный коммерческий арбитраж (LCIA), Международный арбитражный суд в Париже (ICC) и другие институты. В отличие от государственных третейские арбитры выбираются самими участниками спора.
Сами с усами
В свою очередь решения, принимаемые такими действительно независимыми служителями Фемиды, вызывают недовольство в нашей стране. По утверждению ряда политиков, введенные еще после «крымской весны» санкции лишили россиян, в том числе бизнес, возможности защищать свои права в судах иностранных государств, международных организаций и третейских судах.
Поправки, принятые еще в 2020 году для защиты попавшего под западные санкции отечественного бизнеса, позволяют, по сути игнорируя договоренности с иностранным партнером, передать спор для разрешения в российский арбитражный суд. Более того, арбитраж уполномочен принимать решения о запрете таким партнерам обращаться в международные инстанции, а в случае несоблюдения этого запрета — взыскивать с иностранной компании компенсацию.
За последние полтора года было рассмотрено несколько десятков таких споров. Например, Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области рассмотрел иск концерна «Силовые машины» к украинской компании «ДТЭК Востокэнерго». Заключенный еще в 2013 году контракт делегировал рассмотрение споров Стокгольмскому арбитражу (SCC), однако из-за санкций петербургский завод не смог оплатить третейский сбор в евро и, соответственно, лишился доступа к правосудию. «Возражения о необходимости соблюдения сторонами согласованного порядка судебного разбирательства по контрактам не учитывают сложившиеся в отношении истца обстоятельства, связанные с введением персональных блокирующих санкций на межгосударственном уровне, и противоречат нормам права», — отмечается в принятом 23 марта постановлении кассационной коллегии. Примечательно, что сам контракт предусматривал модернизацию Луганской ТЭС в городе Счастье, который еще в конце февраля перешел под контроль так называемой Луганской Народной Республики.
Атака века
С началом специальной военной операции россияне стали активно подавать иски против прекративших деятельность в нашей стране иностранных компаний. Так, коллективные иски на сотни миллионов рублей потребители предъявили корпорации Apple, Sony, сервису Netflix и другим. Правда, некоторые из подобных претензий были в первую очередь рассчитаны на огласку в СМИ. Огласка произошла, но претензии даже не были приняты российскими судами.
ОАО «РЖД» повезло больше. Контракт о техническом обслуживании и ремонте высокоскоростных поездов «Сапсан», еще в 2007 году заключенный между ОАО «Российские железные дороги» и корпорацией Siemens, предусматривал разрешение споров в Вене — Международным арбитражным судом при палате экономики Австрии (VIAC). Но после того, как немецкая компания присоединилась к санкциям и прекратила сотрудничество с железнодорожниками, в отечественные арбитражные суды было подано сразу несколько исков. В частности, «РЖД» требует запретить Siemens Mobility GmbH инициировать разбирательство в Вене. Также российский суд уже применил обеспечительные меры: по существу, арестовал принадлежащее немецкой компании оборудование и передал его для хранения и использования РЖД.
А нам всё равно
Принятые в пользу железнодорожников решения однозначно будут исполняться на территории нашей страны, а вот чтобы принудить к этому Siemens, расположенный в Германии, немецкие служители Фемиды должны быть уверены в легитимности принятого российскими коллегами решения.
Эксперты в этом сомневаются: «Включая в контракт третейскую оговорку, стороны выразили свою волю — разрешать любые споры в лондонском, стокгольмском или ином международном институте, — поясняет партнер юридической фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Николай Покрышкин, — тогда как подача иска в российский государственный суд приводит к попранию такого волеизъявления. Поэтому полагаю, что иностранный суд вряд ли признает вынесенное российским арбитражем решение по такому спору. Кроме того, любые процессуальные нормы ограничены государственными границами, и суд за рубежом Арбитражный процессуальный кодекс РФ исполнять не будет».
С другой стороны, российские власти тоже могут проигнорировать решение венского арбитража, если Siemens решит подать против «РЖД», по существу, встречный иск. В итоге такой «ничьей» фактическую победу одержит резидент страны, в которой находятся спорные активы. В частности, «РЖД» сможет забрать принадлежащее Siemens оборудование для обслуживания «Сапсанов». Но нельзя исключать, что и немецкая корпорация попробует компенсировать убытки за счет арестованных за границей российских активов. Министр финансов РФ Антон Силуанов оценивает их примерно в $ 300 млрд.
Николай Покрышкин убежден, что в рамках действующих международных соглашений российские суды должны признавать решения указанного в контракте третейского арбитража. «Но с учетом сложившейся ситуации не исключаю, что их объявят противоречащими публичному порядку», — отмечает эксперт. Схожей позиции придерживается и управляющий партнер адвокатского бюро «Адвокаты: Голенев и Партнеры» Вячеслав Голенев: «Разрешая вопрос исполнения принятого за рубежом решения, арбитражный суд проверяет соответствие его базовым и фундаментальным основам правопорядка России. Тут работает как принцип взаимности, так и политика».
А вот по мнению управляющего партнера юридической компании «Варшавский и партнеры» Владислава Варшавского, рассмотрение российским судами хозяйственных споров между отечественной компанией и зарубежным партнером соответствует международному праву даже вопреки закрепленной в их договоре третейской оговорке. Более того, такие решения могут быть приведены в исполнение и на территории иностранного государства с соблюдением норм национального законодательства. «Будут ли они в действительности исполняться, очень сложно предугадать, тогда как рассмотрение такого спора международными арбитражными институтами после принятых государственным судом антиискового запрета подорвет доверие к этим институтам не только у российских компаний, но и у бизнесменов из других стран. Такие решения не должны исполняться на территории России и, полагаю, не будут признаваться и за рубежом», — констатирует Владислав Варшавский.
