«Куда пойти судиться?» Фоторепортаж с конференции «НП»
Статистика Яндекса говорит, что россияне запрашивают словосочетание «третейский суд» примерно 18 тыс. раз в месяц. Из них около 4,2 тыс. раз — москвичи, по 1,3 тыс. раз соответственно жители Петербурга и Ленобласти и жители Екатеринбурга и Свердловской области, 800 запросов задали обитатели Поволжья. При этом постоянно действующих коммерческих арбитражей в России после реформы 2017 года осталось всего семь. Это МКАС при ТПП РФ, Арбитражный центр при РСПП, Российский арбитражный центр при Российском институте современного арбитража, Морская арбитражная комиссия и три филиала иностранных коммерческих арбитражей в России.
Предположив, что каждый из этих центров, по идее, должен просто утопать во внимании бизнесменов, желающих включить в свои договоры третейские оговорки (если 18 тыс. разделить на семь, выйдет почти 3 тыс. интересантов в месяц на каждый из судов), мы решили собрать максимум из них на одной площадке и спросить, как у них дела. Так и родилась идея конференции «Куда пойти судиться? Третейские суды-2019», которая воплотилась в реальность 26 сентября в главном зале юридического факультета СПбГУ.
Собрался на конференцию весь цвет третейского правосудия. Во главе стола села председатель Президиума петербургского отделения Арбитражного центра при РСПП Наталья Шатихина (она же — доцент кафедры уголовного права юрфака СПбГУ и по совместительству — управляющий партнер CLC). Она кратко прошлась по российскому обществу в целом и бизнесу в частности, поставив им один и тот же диагноз: нет у них запроса на правосудие как таковое. И в этом главная проблема в том числе третейских судов и причина их непопулярности.
Люди не хотят в суде справедливости, они хотят решения в свою пользу. Сама идея получения справедливого, сбалансированного решения, не востребована. Они не ищут арбитра, они ищут рычаги влияния на ситуацию.
По словам Натальи, с этой проблемой пока сделать ничего нельзя — остается только методично поворачивать бизнес к себе лицом. Вторая проблема — дешевизна и скорость государственного правосудия — постепенно "решается": арбитражные суды все еще дешевы, но уже так завалены сплошным потоком исков, что судьи просто тонут в делах. И третейским судам остается только ждать, когда бизнес осознает, что они реально удобнее и быстрее. Наконец, третья проблема — которую как раз и можно решить сегодня — это доверие к третейскому правосудию. Одни клиенты пользуются третейской оговоркой как дубинкой ("делайте, как мы говорим, а не то сами понимаете, этот суд наш"), другие не верят, что принятые в коммерческих арбитражах решения устоят при их обжаловании в государственных судах.
«И тут важнейшую роль я бы отвела авторитету конкретных персоналий. В нашей стране ничего, кроме личного бренда не работает — никакие корпоративные бренды, никакие клиентские портфели — ничего. Россия — страна сугубо личных отношений, мы несем на себе такую восточную печать. Это не плохо, не хорошо — просто факт. И здесь силой каждого личного авторитета при помощи известного юридического аргумента «мамой клянусь!» можно пытаться обеспечить нашим коллегам-юристам из корпоративных правовых департаментов или консультантам прекрасную мысль, что у них будет качественно отписанное решение, которое устоит впоследствии», — подытожила Наталья.
Затем выступили представители трех арбитражных центров — партнеров конференции — с краткими презентациями своих судов.
Начал арбитр МКАС при ТПП Владимир Комаров (по совместительству — управляющий партнер Legal Studio), который отметил, что МКАС — это старейшее арбитражное учреждение России (ему вот-вот стукнет 87 лет). Ежегодно этот суд рассматривает около 250 международных коммерческих споров, а с 2017 года, когда ему разрешили рассматривать и внутренние дела, их общее число перевалило за 400 дел в год, что выше, чем у судов в Лондоне и Стокгольме.
При этом в своем докладе в ходе конференции Владимир Комаров возразил Наталье Шатихиной: опция конфиденциальности в третейском разбирательстве работает только до тех пор, пока обе стороны в ней заинтересованы. Как только этот интерес пропадает, дело легко может получить огласку.
Правда, потом он признал, что сам он пока не рассматривал споров: в отделении МКАС в Петербурге дел маловато (у отделения АЦ при РСПП, как признала его коллега Марина Горлачева, здесь дела, впрочем, не лучше). Причину третейской пассивности петербургских бизнесменов коллеги нашли в бездействии Арбитражного суда СПб и Ленобласти: у него на официальном сайте до сих пор висит список постоянно действующих третейских судов, к которым рекомендовано обращаться... состоящий из 231 коммерческого арбитража. Ни слова о том, что все эти суды давно почили в бозе, на указанной страничке нет. Коллеги из Москвы подтвердили: у них все так же, государственные суды просто забыли, что у них есть такая страничка. В этой связи участники конференции попросили нашу редакцию обратиться с официальным письмом в Арбитражный суд СПб и Ленобласти, а также в Минюст России, с просьбой:
Убрать с официальных сайтов государственных судов информацию обо всех недействующих коммерческих арбитражах, а вместо нее опубликовать сведения обо всех арбитражных центрах, реально действующих в РФ.
За Владимиром Комаровым свой суд преставила руководитель петербургского отделения Арбитражного центра при Российском союзе промышленником и предпринимателей Марина Горлачева. Она, по ее словам, как раз в ночь перед конференцией вернулась из Москвы, где была арбитром по делу в центральном офисе арбитража. По ее словам, очередей, как в государственном арбитражном суде, там не было, но людей было все-равно много. Главный же доклад Марины был посвящен корпоративным спорам в третейском суде (он будет опубликован позднее).
Мы сохраняем конфиденциальность, но могу сказать, что видела там нескольких людей, которых обычно вижу по телевизору. Они специально приходят туда, чтобы высказать свое мнение по тому или иному спору.
Затем Марина отметила интересный факт: 25 октября вступит в силу маленькая, но очень существенная поправка в АПК РФ. В статью 2, пункт 6, согласно которому задачами судопроизводства является содействие становлению и развитию партнерских деловых отношений, формирование обычаев и этики делового оборота, добавили еще одну приписку: и мирному урегулированию споров.
По словам спикера, это отражает отношение законодателя к тому, что происходит в арбитражных судах: про мирное урегулирование в процессе разработки кодекса просто забыли: «Это настолько несвойственно арбитражному суду — мирное урегулирование споров, что никто и не заметил, что этого даже в АПК нет!»
По словам Марины, если МКАС при ТПП был самым первым третейским судом вообще в России, то АЦ при РСПП — первым зарегистрированным после реформы арбитражным центром. Правда, выступившая вслед за ней старший советник РАЦ при Российском институте современного арбитража Юлия Муллина поправила коллегу: РАЦ был зарегистрирован в тот же день, что и АЦ, так что первыми в этом смысле себя называть могут они оба.
У нас 250 арбитров из 20 стран мира. Наш арбитражный регламент переведен на три языка: английский, китайский и японский. За 2018 год в РАЦ было подано 253 иска, принято 152 решения.
Всего, по словам Юлии, с момента основания РАЦ рассмотрел более 400 споров на общую сумму 25 млрд рублей.
Главной темой выступления Юлии были последние новеллы российского законодательства об арбитражном соглашении (третейской оговорке) и трендах развития судебной практики. Ее доклад будет опубликован позднее.
Все шло мирно и благожелательно, пока не вышел выступать партнер Апелляционного центра Егор Крапивин, который начал рассказывать о работе Балтийского третейского суда, который расположен в Риге (Латвия), но вполне успешно рассматривает дела российских судящихся в силу отсутствия прямого запрета на такое рассмотрение дел. По словам Егора, он долгое время до реформы третейских судов успешно взаимодействовал с находящимся в Петербурге постоянно действующим коммерческим арбитражем, а также регулярно ходил в различные большие и маленькие третейские суды от истцов и от ответчиков.
«Я очень внимательно следил за ходом третейской реформы и на ее пике пришел к одному выводу. Главная проблема старых судов была в их зависимости от крупных клиентов. Иначе они не могли обеспечить себе нормальный оборот дел. Такие суды попали под раздачу вместе с так называемыми фэйковыми арбитражами: им тоже не разрешили дальше жить».
Борясь за авторитетность и беспристрастность третейских судов, законодатель уничтожил самый главный принцип третейского судопроизводства — диспозитивность. Возможность сторонам самим определить, какой третейский суд будет рассматривать их споры.
По словам Егора, когда реформа уже закончилась, он внимательно изучил новое законодательство... и не нашел в нем ни одного запрета на рассмотрение споров между российскими бизнесменами и компаниями в зарубежных третейских судах. А между тем, говорит он, разницы с точки зрения исполнимости и процессуальных сроков между процедурой получения исполнительного листа на решение российского третейского суда (одного из упомянутых семи) и приведение в исполнение решения зарубежного арбитража практически нет (подробнее — в докладе Егора, который будет опубликован позднее).
Коллеги из российских третейских судов встретили новоявленного конкурента холодно, но в итоге все пришли к общему знаменателю: решения всех третейских судов, независимо от того, где они находятся, значительно легче приводить исполнение за рубежом, чем решения судов государственных, потому что они базируются не на национальном законодательстве, а на международных конвенциях.
После Егора слово взял Анатолий Петров, партнер юрбюро «Григорьев и партнеры». Это бюро имеет обширную практику в сфере атомного строительства, поэтому является частым гостем в Российском арбитражном центре (туда устроились все арбитры закрывшегося в результате реформы третейского суда при «Росатоме» — ред.). Он посвятил свое выступление вопросу допустимости внепроцессуального зачета встречных требований после предъявления иска. Дело в том, что в государственном арбитражном суде, если ты подал иск, такой зачет может провести только сам судья и только в рамках рассмотрения встречного иска ответчика. Об этом еще в 2014 году высказался Высший арбитражный суд РФ в своем информационном письме, и с тех пор компании практически забыли про такой инструмент в ходе судебного разбирательства.
Задаваясь вопросом, можно ли теперь так делать в третейских судах, спикер начал рассуждать о том, являются ли вообще третейские суды органами правосудия. И пришел к выводу, что нет, не являются. А значит, информационные письма Высшего арбитражного суда для них отнюдь не столь обязательны к исполнению, как для государственных арбитражных судов. Да и законной силы решение коммерческого арбитража не имеет.
Процессуальная форма третейского разбирательства закреплена лишь в самом общем виде в законе "Об арбитраже". Эта форма гибкая, динамичная.
А потому никаких препятствий для внепроцессуального зачета требований сторон в рамках третейского разбирательства Анатолий не видит (подробнее его логику можно изучить в его докладе, который будет опубликован позднее).
После слово взял управляющий партнер юридической фирмы «Ремеди» Андрей Супруненко. Его фирма специализируется на морском праве, а потому является завсегдатаем морской рабитражной коллегии при ТПП, а также частым гостем в Стокгольмском, Лондонском и других международных арбитражах, рассматривающих морские споры. Он, будучи сам 40 лет в профессии, дал яркий исторический обзор деятельности МАК при ТПП, а также рассказал о проблемах в судебной практике по морским спорам в России.
На начало моей работы в СССР было 17 пароходств. Россия была третьей в мире по тоннажу. Недавно арестовали главу Мурманского пароходства — последнего из тех семнадцати. Грядет банкротство. Так что история МАК теперь может быть использована на лекциях по философии: бытие определяет сознание. Был флот — было морское право. Нет флота — нет права.
Весь доклад Андрея был проникнут недовольством работой МАК и надеждами на то, что остальные арбитражные центры — в первую очередь АЦ при РССПП и РАЦ — тоже заведут себе морские коллегии, чтобы было, где еще в России рассматривать морские споры (подробности в докладе, который мы опубликуем позднее).
Ну а завершил конференцию Сергей Осутин, управляющий партнер бюро медиации «ОСВ-Консалт», который рассказал о том, что при каждом третейском суде следует завести штатных медиаторов, чтобы стороны споров всегда могли к ним обратиться для мирного разрешения своих конфликтов.
Следующая конференция - "Работник и работодатель" состоится 31 октября 2019 года.
Конференция "Банкротство-2019" состоится 21 ноября 2019 года.
