Государство обещало не повышать фискальную нагрузку на бизнес и снизить административную. Количество проверок действительно сокращается, но это не снимает с предпринимателей рисков привлечения к жесткой ответственности и даже уголовного преследования.
Ежегодно «мытари» инспектируют только одно из 10 тыс. малых предприятий, большинство выездных проверок заменили камеральные («НП» писал об этом в статье «Камеральное око»). Благодаря цифровизации фискальная служба выявляет самые сложные схемы сокрытия налогов.
Заплати вдвойне и спи спокойно
По мнению спикеров конференции «Налоговый орган: от проверки до банкротства», Федеральная налоговая служба сегодня является крупнейшей IT-компанией. В частности, она оцифровала архивы загса с 1920 года, получив возможность прослеживать связи налогоплательщиков даже с самыми дальними родственниками, принадлежащими им компаниями, работодателями и так далее.
Эти и другие сведения накапливаются в Федеральном реестре предполагаемых выгодоприобретателей — реальных получателей доходов. Их ранжируют по сумме заявленных неправомерных вычетов, после автоматизированного анализа назначаются как минимум камеральные, максимум — выездные проверки.
Еще один способ выявления сокрытых налогов — различные межведомственные комиссии. На них вызывают руководителей компаний, выплачивающих относительно низкую заработную плату, декларирующих убытки или вызывающих иные подозрения. Формально представители бизнеса не обязаны в них участвовать и отвечать на вопросы, но эксперты рекомендуют не искушать судьбу.
По итогам заседания комиссий, проверок или даже виртуального анализа многие налогоплательщики получают неофициальные требования. «Всё чаще происходят разговоры по душам с налоговым инспектором, который просит сколько-то доплатить. С точки зрения экономики бизнеса проще на это согласиться», — заявил на конференции «КоммерсантЪ» руководитель налоговой практики «Пепеляев Групп» Сергей Сосновский.
Налоговый консультант Ольга Головина считает ситуацию неоднозначной. «Будешь соглашаться всегда — будут выставлять счета всегда. Будешь отказываться — в один раз попадешь. Своими отказами мы привлекаем к себе внимание, инспекция начинает копаться и собирать материал. Надо очень четко оценивать риск проверки и объем возможных доначислений», — полагает Ольга Головина.
Если друг оказался вдруг
На добросовестного налогоплательщика могут возложить ответственность и за контрагентов. Предполагается, что, заключая любой договор, необходимо проверить нового партнера, проявив так называемую осмотрительность. Формального подтверждения в виде выписки из ЕГРЮЛ и отсутствия в черных списках (адресов массовой регистрации, дисквалифицированных руководителей и иных) уже недостаточно.
Новые риски — хозяйственные операции с так называемыми новыми регионами. Зарегистрированные на их территории юридические лица и предприниматели используются для реализации сомнительных налоговых схем, жертвами которых оказываются добросовестные российские фирмы. В качестве примера эксперты приводят ситуацию, когда поставщики предоставили подложные документы. По мнению Ольги Головиной, такой инцидент можно было предупредить, запросив образец подписи, встретившись с директором лично и составив протокол встречи. Хотя в реалистичности такой проверки другие эксперты сомневаются. «Мы получили проблемы, хотя провели полную проверку, сверили подписи и так далее», — признался представитель одной из потерпевших фирм.
Опасная экономия
Для обеления доходов частных лиц законодатели ввели налог на профессиональный доход, плательщики которого теперь почти официально именуются самозанятыми. Они вправе платить в казну всего 4% с дохода, полученного от других граждан, или 6% от оказанных компаниям услуг. Последние при этом освобождаются от всех «зарплатных» налогов (30%) и обязанности удерживать 13%-ный НДФЛ.
Предупредить переток наемных сотрудников в самозанятые призвана была оговорка, запрещающая бизнесу привлекать в качестве таких исполнителей бывших работников (в течение 2 лет после увольнения). Но на практике налоговики стали выявлять и попытки сэкономить на использовании труда любых самозанятых.
Показательным Ольга Колозина из «Аудит Груп» считает дело тамбовского индивидуального предпринимателя Михаила Шубина, который нанял для монтажа окон и витражей сразу 15 самозанятых. Причем все они зарегистрировались в таком статусе непосредственно перед заключением контракта с бизнесменом, работали только на него и подчинялись единому трудовому графику. «Физические лица получали не разовые задания, а были участниками непрерывного процесса выполнения работы», — заключил суд, подтверждая начисление Михаилу Шубину 30%-ных «зарплатных» налогов, пеней и штрафов.
Использование подобных схем может привести к полному запрету на оказание самозанятыми услуг юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям. С такой инициативой на заседании Госдумы на днях выступил ее депутат Дмитрий Гусев, оценивший ущерб от снижения фискальных платежей в 1 трлн рублей. Пока предложение парламентария не рассмотрено.
Бедность не оправдание
По мнению большинства экспертов, не имеющие реальных существенных доходов компании и предприниматели могут не бояться проверок. В Москве негласный порог доходов, после которого налоговая начинает пристально присматриваться к бизнесу, оценивается примерно в 100 млн рублей в год, в регионах — меньше. Глава фискального ведомства Даниил Егоров еще на Петербургском международном экономическом форуме признался, что «за тысячами рублями мы не выходим — смысла нет».
Уголовное дело по факту неуплаты налогов могут возбудить только если их сумма за 3 года превысит 15 млн рублей (то есть применяющая «упрощенку» компания заработала более 250 млн).
Обвиняемых в налоговых преступлениях запрещается арестовывать, а впервые уличенные в проступке бизнесмены, возместившие причиненный казне ущерб (заплатившие налоги и пени), освобождаются от уголовной ответственности. Однако практика последнего года свидетельствует, что это правило работает не всегда. В частности, всем известно, что под арестом сейчас находится целая компания состоятельных блогеров и коучей, которых уличили в налоговой оптимизации.
Кроме того, правоохранительные органы стали использовать новые методы преследования. «Довольно часто одновременно с возбуждением дела по уклонению от уплаты налогов коммерсантов привлекают за заведомо подложные платежные поручения. Например, бизнесмен обналичивает средства через притворный договор, скажем, на поставку труб. Наказание за подобное обналичивание даже рубля — до 6 лет лишения свободы», — констатирует старший партнер адвокатского бюро ZKS Денис Саушкин.
Схожего мнения придерживается партнер адвокатского бюро Q&A Виктор Ушакевич: «В используемых для обналичивания платежных документах чаще всего указываются фиктивные договоры или несуществующие хозяйственные операции. Это может квалифицироваться как поддельное распоряжение о переводе денежных средств, что является самостоятельным преступлением вне зависимости от суммы».
Также эксперт обращает внимание на поправки, внесенные в Уголовный кодекс РФ в 2013 году. «Они исключили запрет на привлечение к уголовной ответственности за легализацию имущества, полученного в результате совершения налоговых преступлений. Хотя широкая практика такого применения этой нормы пока не сложилась. Формально она не предусматривает стоимостного порога, но уголовное дело может возбуждаться только при наличии налогового преступления, то есть когда размер сокрытого налога превышает 15 млн рублей», — поясняет Виктор Ушакевич.
Напомним, что именно в легализации сейчас обвиняют блогера Лерчек (Валерию Чекалину) и ее супруга Артема. Такая квалификация исключила прекращение уголовного преследования после погашения всей задолженности по налогам.
