Антон Розенберг: «В личных беседах со мной Дуров говорил, что может продать Telegram»

Фото из личного архива Павла Дурова

Фото из личного архива Антона Розенберга

Антон, французы отпустили Дурова под залог в €5 млн. Вроде как из 12 уголовных преступлений осталось шесть. Вы сильно удивились вечером 28 августа, когда Павел, улыбаясь, вышел после допроса?
— Вроде как в одном из пунктов есть несколько подпунктов, поэтому осталось формально шесть. Удивляет ли это меня? Я не знаток французского законодательства. Дело продолжается. Задержать, а потом совсем отпустить — странно. Зачем тогда задерживать? А с другой стороны, понятно, что он не лично принимал участие в этих инкриминируемых действиях. Говорят, что следствие может длиться годами. Держать его годами в следственном изоляторе тоже, наверное, излишне. 
Другое дело, что выберет сам Павел дальше: честно соблюдать условия или покинуть Францию, потеряв €5 млн, — это вопрос. Вспоминается опять же, как он сам говорил об аресте Ильи Сачкова из Group-IB: «Лучше избегать арестов. Какой смысл проводить время в тюрьмах?» Может быть, он воспользоваться собственным советом и решит, что лучше потерять €5 млн, чем, возможно, сидеть в тюрьме. Я бы тут ставку делать не стал.
На то, что он не убежит из Франции?
— Ни на какой вариант. Я предпочитаю наблюдать, что будет дальше.

Фото из личного архива Павла Дурова

Но вас не удивит, если вдруг Павел решит плюнуть на французский паспорт и на какие-то там договоренности с Макроном? После задержания Дурова в Париже мы много нового узнали о его контактах с французским президентом: как ужинали вместе в 2018 году, как потом Дуров гражданство получил по спецпроцедуре…
— Мне казалось, что он и ранее хвастался своим знакомством с Макроном… Помню, как он несколько раз рассказывал, что в Telegram есть несколько президентов. И потом были новости, что Макрон пользуется Telegram.
Если Павел убежит, это будет в его стиле, ценностях, особенностях поведения? Вы же его неплохо знали раньше.
— Да. Он в целом весьма активно испытывает системы на прочность. И себя. И границы того, что можно, а что нельзя. На что он сам готов пойти, а на что нет.

Окей. А как только его задержали, помните, что подумали в тот момент? Я спрашиваю, потому что было довольно много реплик после задержания, мол, «это должно было случиться, учитывая его стремление сидеть на нескольких стульях сразу».
— Помню, что я как раз приехал в деревню, где не было мобильной связи. Друзья прислали ссылку на новость, и я подумал: «Он специально, что ли? Я же без связи нормальной» (улыбается). Думаю, если бы он знал, что есть такой риск, он вряд ли бы полетел в Париж. Но, конечно, уже есть теории заговора, якобы он специально прилетел, спасаясь от кого-то преследования. Это похоже на бред. Мне вспомнилась песня Семена Слепакова (включен в список иностранных агентов весной 2023 года, оспорить статус не смог. — Прим. «НП») о том, что будет, если долго смотреть на охранника.
А что будет?
— Я не могу процитировать, там нецензурно. Я к тому, что если долго всех игнорировать и демонстративно говорить «никому ничего не дам, я тут самый умный», то в какой-то момент можно доиграться. Что и случилось. Не то чтобы я именно такой сценарий предполагал, но это в принципе был весьма вероятный сценарий развития ситуации, когда долго всё игнорируется. Хотя европейские власти могли, например, просто арестовать сервера Telegram в Амстердаме.
Это если бы стояла понятная нам в России задача надавить на бизнес. Видимо, всё же речь идет не об этом? Или рано такие выводы делать?
— Видимо, не об этом. Но если бы отключили сервера, опять можно было бы кричать о наступлении на свободу слова. А пока расследуют конкретные действия, гендиректор компании на контакт не идет, и получается такой результат. Тут вспоминается история с Кимом Доткомом, который в свое время создал Megaupload — файлохранилище, где было очень много пиратского контента. Его сажали. И он комментировал задержание Дурова.

Другими словами, мы обсуждаем не первый случай, когда сервис хранит много всего нехорошего и это не удаляет, а потом его владелец оказывается в местах не столь отдаленных.

Фото из личного архива Павла Дурова

Как вы себе объясняете, почему менеджмент Telegram фактически годами игнорировал то, что на их территории происходит торговля наркотиками, детской порнографией и прочими откровенно нехорошими вещами? Они не понимали, что это проблема, или у них рук не хватает на уборку в своем доме?
— Это две разные проблемы. Если речь о личных переписках, то в целом действует тайна личной переписки. Просто так модерировать, кто что пишет, незаконно. Другое дело, что обычно, если кто-то начинает расследовать, присылаются запросы. Как правило, сервис выдает данные о пользователе, переписку и прочее. Но сам сервис лично не модерирует переписку. Что касается всяких публичных открытых или закрытых групп с большим количеством участников с этим контентом, есть разные подходы к модерации. Единого подхода, как нужно это модерировать, в мире нет. Тем не менее обычно компании предпринимают какие-то усилия по борьбе с преступными действиями. Что касается Telegram, позиция Дурова была изначально в том, чтобы модерировать поменьше. И это удобно с точки зрения размеров команды, она всегда была в Telegram небольшой. Меньше расходов, проще контролировать. Управление Telegram всё завязано лично на Дурова. И еще можно говорить про ультрасвободу слова.
Ну а дальше обычно всё развивалось по сценарию, когда на Telegram надавливали, делались какие-то поблажки, подвижки, уступки. Была история, когда Telegram внезапно поменял пользовательское соглашение. Это был то ли 2017, то ли 2018 год. Они тогда вдруг добавили, что впредь могут выдавать телефоны и адреса, хотя изначально Дуров громко заявлял, что ни байта информации не выдаст; давал пожизненную гарантию, что не продаст мессенджер; много обещал, что не будет рекламы, что всё будет бесплатно. Видимо, он привык, что можно делать громкие заявления и обещания, а спустя годы как-нибудь хитро говорить, что на самом деле он имел в виду не совсем то или что его не так поняли.
Тут можно вспомнить историю с его паспортом Сент-Китс и Невис. Журналисты еще в 2014 году написали, что Дуров получил паспорт этих островов. Дуров тогда заявил, что никогда там не был. Все это интерпретировали как то, что паспорта у Дурова нет. А он был. Он его получил, не приезжая на острова. Когда уже в 2017 году кто-то выложил скан этого паспорта, Дуров, если я правильно помню, прокомментировал в том духе, что он же не говорил, что паспорта нет, просто не был там никогда. Такой подход к игре словами в целом ему свойственен.
Дальше его громкие обещания становились громче и ультимативнее.
Вы сказали, что на него надавливали. А кто?
— Например Apple, Google. А против них Дуров пойти не может, иначе удалят из магазинов. Когда его прижимают, он идет на уступки, прикрываясь интересами пользователей, которые иначе пострадают. Видимо, французам он уступал слишком мало, а им это надоело.

Фото из личного архива Павла Дурова

Когда вы работали вместе, как обсуждались внутри вопросы выдачи информации по запросам силовых структур РФ?
— (Пауза.) Я не занимался этими вопросами. Знаю, что пока Дуров работал во «ВКонтакте», он отвечал на запросы, стараясь не выходить за рамки того, что требуется законом. В Telegram я таких обсуждений не помню. Но тогда Telegram не был столь популярен в России, не было прецедентов. Первое публичное, что я помню в этом контексте, это история 2017 года, когда в апреле был взрыв в петербургском метро. Летом в лондонскую компанию ФСБ присылала запросы, которые потом Дуров опубликовал. Но я тогда уже не работал в Telegram.
ФСБ тогда получила, что хотела, от Дурова?
— Видимо, нет. ФСБ просила данные по пяти конкретным людям. Павел же повернул это так, что от него требуют ключи шифрования от переписки всех пользователей. Что-то там было про то, что ключей этих нет, а если выдавать, то всю переписку сразу. Потом был суд, на который представители Telegram не явились. Как раз тогда у нас была острая фаза суда (Розенберг в суде оспаривал свое увольнение, когда лишился работы из-за личного спора с братьями Дуровыми, а нынешний герой мировых новостей подал к Розенбергу встречный иск на 100 млн рублей за якобы нанесенный ущерб. — Прим. «НП»). Я тогда случайно нашел данные о суде ФСБ с Дуровым, написал об этом, на суд пришли журналисты. Дуров не явился на тот суд, но после публикаций призвал на помощь юристов, которые его будут защищать. Его вызвались защищать хорошие профессионалы. В итоге Telegram приговорили к штрафу. И кончилось всё известной блокировкой Telegram в России.
Это тогда гуляла известная издевательская картинка, где металлические ключи лежат на заявлении, якобы написанном Дуровым на имя директора ФСБ?

— Это часть той же самой истории. Началось всё с запросов ФСБ, которые пришли в 2017 году. Первый суд был в том октябре. Заблокировали в апреле 2018 года. И тогда Дуров стал раскручивать «цифровое сопротивление».
Насколько он был искренним в этом заигрывании с гражданским обществом, которое противится ущемлению прав со стороны госорганов?
— Лучше всего спросить у него самого. Когда «ВКонтакте» только создавалась, подобных подходов я за ним не помню. Потом был декабрь 2011 года, когда были массовые протесты. Дурову прислали какой-то запрос в офис «ВКонтакте» в Доме Зингера. А потом к нему пришли силовики в его апартаменты в ЖК «Пятый элемент» на Крестовском острове. И как раз тогда, за несколько часов до визита силовиков, он написал письмо Владиславу Суркову (в то время первый заместитель главы администрации президента РФ. — Прим. «НП»). Об этом хорошо написано в книге «Код Дурова». 

Это письмо в 2013 году опубликовала «***** газета». И там Дуров писал сугубо о бизнесе. Речи ни о какой свободе слова не шло вообще. Он говорил о том, что если ограничивать «ВКонтакте», но при этом не ограничивать Facebook (соцсеть принадлежит американской компании Meta, которая в 2022 году признана в России экстремистской и запрещена), то тогда просто вся оппозиция, а за ним и все остальные уйдут на американскую платформу. И тогда «ВКонтакте» окажется в проигрышной ситуации. Ничего о свободе слова тогда не было у Дурова. По его собственным заявлениям, в тот момент он осознал, что у него нет безопасного канала связи с братом. И так родилась идея Telegram. Была взята идея WhatsApp (мессенджер принадлежит американской компании Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена). Как обычно Дуров и делал: чужая идея, но сделанная лучше, в данном случае быстрее. В WhatsApp тогда еще не было end-to-end шифрования. В Telegram его нет до сих пор. Упор был на скорость, лучший интерфейс и функционал. Собственно, «ВКонтакте», пока мы там работали, была быстрее и удобнее, чем соцсеть Цукерберга.
То есть для Павла Дурова тема со свободой слова — это всего лишь маркетинг?
— Да. Но при этом при создании Telegram упор делался на работу на нестабильных мобильных сетях, чтобы маленькие сообщения в плохих сетях проходили быстро. Именно поэтому был бурный всплеск Telegram в Иране, когда там только появился мобильный интернет. Связь была плохая, а Telegram там летал. Именно этим меня в свое время привлекла «ВКонтакте», которая на фоне других соцсетей просто летала. Для этого была создана сеть дата-центров по всему миру. Дуров хотел выйти на весь мир. Под это дело было сделано много юридических лиц. Это была сеть офшоров, они создавались именно для ухода от налогов (что стало известно из писем в суде 2014 года), и их было много, так как много дата-центров. А потом сам Дуров принес в суд переписку, где было сказано, что эта сеть нужна для юридической защиты от запросов, чтобы службы безопасности разных стран не смогли найти точку входа. Типа для целей безопасности. Видимо, тема безопасности стала хорошо продаваться к тому времени.

Письмо Суркову сработало? Там же Дуров говорил о том, что сотрудничает с правоохранительными органами. Удалось тогда получить покровительство? 
— С этими вопросами лучше к Дурову. Лично я узнал об этих письмах только в 2013 году из прессы. Братья Дуровы тогда всё отрицали. Потом все о них забыли, и я в том числе. Наткнулся на них снова в 2018 году, но я уже не мог спросить авторов при всем желании. Тогда Дуров думал об интересах бизнеса и России, рассказывая о несправедливости претензий только к одной соцсети «ВКонтакте». Сработало ли письмо? Не знаю. Но дверь Дурову не вынесли тогда. А потом всё рассосалось.

Российские чиновники, которые побежали из Telegram после задержания Дурова в Париже, правильно делают? Действительно сейчас есть риск утраты их приватности?
— Нужно просто понимать, и это нужно было понимать всегда, что в Telegram вся переписка пользователей хранится на серверах. У сотрудников Telegram потенциально к этому всему есть доступ. Возможно, они сами себя ограничивают и не смотрят эти переписки, но доступ есть. При этом невозможно сделать Telegram в таком виде, как он сейчас работает, чтобы у них не было доступа к перепискам. Подключив новый телефон, введя код из sms, вы же получаете доступ старой переписке. И код вам присылает сам Telegram. Тот, кто контролирует системных администраторов Telegram, тот потенциально имеет доступ ко всей переписке. Либо тот, кто взломает Telegram или компьютеры системных администраторов Telegram, тоже потенциально может получить доступ ко всей переписке. И это было всегда. Насколько эти риски возросли сейчас, когда Дурова задержали, это вопрос опять же к Дурову.
То есть перестраховка разных служивых людей России с удалением переписок — это скорее разумный шаг, чем безумный?
— Меня скорее удивляет доверие всех к Telegram. Лично я с учетом историй прошлого стараюсь вести личную переписку в других мессенджерах. Telegram же удобен для чтения новостей.
Я неоднократно спрашивал разных экспертов по кибербезопасности. Все говорили, что до тех пор, пока Дуров не пойман за руку со сливом переписок, камень в Telegram они не кинут. Мол, как только сольет, всё узнается.
— А тут всегда вопрос в объемах. Если начать выполнять все запросы всех органов, то, наверное, это довольно быстро всплывет в судебных делах. Если же помогать кому-то в избранных ситуациях аналитикой и так далее, то, в принципе, это может пройти незамеченным.
Сложно гадать о степени открытости Дурова французским властям. У него четыре гражданства. И в итоге всё доверие к Telegram упирается в то, доверяете ли вы Павлу и тому, что этот мессенджер никто не взломает. Даже если Павел ничего не выдаст, но Telegram взломают, то всё, что вы когда-либо писали, там вполне может храниться даже удаленно.
Сложно доверять Павлу после того, как российское правительство внезапно отступило в своей войне с Telegram. Можно вспомнить известную личную встречу вице-президента Telegram Ильи Перекопского с премьером Мишустиным, после которой о блокировках мессенджера в России как-то сразу забыли. Почему про это так быстро забывают?
— Мне кажется, что в целом большинство людей не готово забивать себе голову такими сложными вещами. Люди, как правило, далеки от информационной безопасности, если они не работают на спецслужбы, не шпионы и так далее. Люди просто живут своей жизнью и просто пользуются телефоном. Иначе можно задуматься о доверии Apple, которая разработала операционную систему, или о доверии Google, которая создала Gmail и свою операционную систему. А разработчикам китайских смартфонов вы доверяете? Если обо всём этом думать, довольно тяжело будет жить. Большинство людей в целом беспечны. Даже журналисты часто не находят очевидные нестыковки, забывают известные факты. Например, о том, что Telegram продолжал работать из Дома Зингера до 2017 года, а всем рассказывали о команде, которая «кочует по всему миру». Или что Дуров якобы отказывался от российского гражданства. А теперь выясняется, что это не так, и гражданство России у него есть.
А в чем проблема с работой в Доме Зингера до 2017 года?
— В 2014 году после известных событий Дуров заявил, что он покинул Россию. И потом, например, западным журналистам он рассказывал, что кочует по всему миру, что офис Telegram в Берлине, а там ничего не было.
После окончания конфликта команды Дурова с фондом UCP, связанного с разделением «ВКонтакте» и Telegram (UCP выкупил 48% акций «ВКонтакте» у бывших партнеров Дурова и претендовал на Telegram, который был сделан той же командой на тех же мощностях, но после поддержки Алишера Усманова Дуров смог сохранить контроль над Telegram. — Прим. «НП»), Дуров вдруг вернулся в Россию. Это была осень 2014 года. Павел прилетел из Амстердама в Петербург. Тогда Владислав Цыплухин, бывший пресс-секретарь «ВКонтакте», писал, что Павел вернулся в Россию и каждый день снова ходит в Дом Зингера, как в старые времена, где делает Telegram. Об этом написал Forbes. Дуров тогда расстроился. Цыплухин пост удалил, а статья в Forbes осталась.

Скриншот удаленного сообщения бывшего пресс-секретаря Павла Дурова о его внезапном возвращении в РФ в ноябре 2014 года.

Образ борца с режимом был неправильно подрихтован…
— Нет. У Дурова тогда было порядка 7 млн подписчиков, то есть очень большое медийное влияние. И зачастую любые высказывания с критикой в его адрес купировались тем, что он объявлял авторов этих высказываний не очень умными людьми, умалишенными и так далее. Это было, например, с Леонидом Парфеновым в 2013 году. В его программе было сказано, что Дуров уехал в США, где делает социальную сеть под названием «Телеграф». Пришлось переименовать «Телеграф» в Telegram. Павел заявил, что Парфенов с его командой умственно отсталые.
Получается, что блеск от придуманного образа героя ослепляет настолько, что люди просто не замечают очевидных вещей вроде недопустимости элементарного хамства? Схема работает не только для политиков?
— У нас с ним все-таки был конфликт, поэтому я не хочу прямо отвечать на этот вопрос. Мне кажется, что те люди, которые прочитают это интервью, посмотрят на другие факты и смогут сделать собственные выводы самостоятельно.
Вы никогда не жалели, что расстались с командой Дурова?
— Рефлексировать о том, что уже случилось и что не исправить, — бесполезная затея. Были хорошие времена во «ВКонтакте», когда еще не было акционерных конфликтов, а мы занимались интересным делом, создавая топовые технологии. Было интересно. Но эти времена прошли, и их не вернуть. Telegram тоже было интересно делать. Но и те времена тоже ушли, и их тоже не вернуть. Переживать и скорбеть — это лишнее.
Но за эти 7 лет вы могли много заработать.
— Я не люблю сослагательное наклонение. Мои бывшие коллеги, некоторые из них, из Telegram все-таки увольняются. Не знаю уж почему, но предполагаю, что это может быть связано с условиями работы. Это и стрессовое руководство, и необходимость переехать в Дубай в какой-то момент. Я был в Дубае один раз в апреле, и там уже было слишком жарко. А летом там, на мой взгляд, совершенно некомфортно. Я не вижу смысла жалеть о чем-либо. У меня не было выбора остаться там работать или нет, поэтому не очень понимаю, о чем тут можно жалеть.
В ситуации, когда Павел под следствием, а его старший брат и ближайший сподвижник в розыске, Telegram выживет вообще? Опять же если не забывать, как там всё завязано на персоналии.
— Розыск брата Павла, на мой взгляд, объясняется тем, что у французских властей нет четких данных, кто там владелец или совладелец. Поэтому, возможно, они просто всех ключевых лиц включили в списки. Возможно, они просто объявили в розыск всех лиц, которые могут какое-то отношение иметь, чтобы потом более подробно допросить, разобраться. По тем обвинениям, которые сейчас предъявлены Павлу, не думаю, что к кому-то, кроме Павла, будут еще претензии. Он действительно ключевое лицо, принимающее решения. Если я правильно понимаю, он и есть единственный владелец. Может ли его заменить брат? Честно говоря, сомневаюсь. Я вообще не думаю, что кто-то может его заменить. Потенциальных кандидатур, наверное, три: брат Николай, есть еще директор по маркетингу Михаил Равдоникас, правая рука Дурова, но он скорее помощник, и Илья Перекопский, вице-президент. Каждый из них выполнял определенную ограниченную роль. Но общий контроль у Павла, включая финансовые потоки. Без него мне сложно представить, как будет жить Telegram, если он исчезнет резко. Но если он, как в случае с «ВКонтакте», продаст Telegram, обеспечив преемственность, переходный период для сотрудников, чтобы они не разбежались, то всё возможно.
Вы считаете, что он может продать Telegram? Он же говорил, что никогда его не продаст. Хотя сейчас их криптовалюта TON рухнула в цене.

Фото: скриншот binance.com

— Публично он заявлял, что никогда не продаст, но в частных беседах он такую возможность допускал. В личных беседах со мной Дуров говорил, что может продать Telegram. В материалах SEC (Комиссия по ценным бумагам и биржам. — Прим. «НП»), которая в 2019 году судилась с Дуровым по поводу запуска его криптовалюты, некий бизнесмен рассказывал, что Дуров с ним обсуждал возможность продажи 5–10% Telegram при оценке в несколько миллиардов долларов.
Сейчас актив дешевеет? Навряд ли эти разборки увеличивают цену.
— Наверное. Хотя, может быть, это всё привлечет некоторое дополнительное внимание и количество новых пользователей. Но навряд ли эта история будет способствовать росту цены.
А вообще Telegram приносит деньги Дурову? Как у них с финансовой устойчивостью?
— Оценка таких активов вообще очень сложна. Непонятно, как считается стоимость проекта, пока у него нет акций, пока акции не торгуются на бирже. Можно пытаться проводить разные аналогии, но ближайших прямых аналогов просто нет. Именно поэтому я не знаю, как Forbes и прочие компании делают оценку стоимости Telegram и, как следствие, оценку состояния Павла.
Я знаю, что поначалу он содержал Telegram на собственные средства, полученные в первую очередь от продажи доли «ВКонтакте», а также от продажи Усманову дата-центра под Петербургом.
Где-то в 2017 году, судя по рассказам сотрудников, деньги начали заканчиваться, но появился проект TON, под который Дуров собрал $1,7 млрд. Причем он практически ничего не был должен инвесторам. На эти деньги Telegram содержался в 2018–2020 годах. Закупались сервера, платились зарплаты. TON не был готов, Дуров хотел любой ценой его запустить. Дальше американский регулятор SEC подал в суд. В конечном счете они пришли к мировому соглашению. Дуров обещал не запускать TON и вернуть деньги инвесторам. Правда, не все. Кому-то он предложил вернуть через год и с процентами. Американским инвесторам просто вернул 72% от того, что они вложили. На оставшиеся 28% вложений американских инвесторов Telegram существовал 4 года.
После неудачи в США Telegram быстро разблокировали в России. По новым данным СМИ, мы знаем, что это совпало с визитами Дурова в Россию. В те же дни, когда принимались решения, он прилетал в РФ. Но мне неизвестно, как это можно интерпретировать. После этого было несколько раундов займов, выпуска облигаций, когда Telegram просто занимал деньги. Если я правильно помню, речь шла о 7% годовых в долларах с обязательством выплатить их через 5 лет. То есть деньги нужно возвращать уже в следующем году. И там было дополнительное условие, что если Telegram выйдет на IPO, то инвесторы получат какие-то дополнительные скидки.
Опять же выход на IPO в принципе противоречит заявлениям о непродаже Telegram. Впрочем, можно провести IPO, сохранив управленческий контроль над компанией. В конце концов, можно выпустить на IPO меньше половины акций. Но IPO подразумевает публичность и прозрачность отчетности компании. И мне не очень понятно, как при нынешнем менеджменте это возможно. Там нет никакой четкой документации, прозрачности и прочее. Telegram, по сути, так и работает как стартап. Очень маленькая команда, очень быстрая разработка, так как есть горизонтальные связи, ключевые разработчики могут напрямую общаться с Дуровым. Но это всё плохо сочетается с прозрачностью, которой требует размещения акций на публичных биржах.
Ну и отдельный вопрос, с учетом нынешних обстоятельств, претензий по контенту, возможно ли вообще IPO.

Фото из личного архива Павла Дурова

Дуров, по моим подсчетам, должен около $2 млрд. Но отдавать нужно не всё сразу. Облигации выпускались не в один этап. Видимо, существенная часть занятых денег шла на погашение предыдущих долгов. При этом есть актив в виде Telegram, который непонятно сколько стоит. Если его продать за $15 млрд, то после выплаты $2–3 млрд долга останется $13 млрд. Если европейские регуляторы придут в их дата-центр в Амстердаме и всё выключат, то Telegram будет стоить гораздо дешевле. Возможно, что и $2 млрд он стоить уже не будет.
Так ведь если будет сотрудничать, как сотрудничают другие массовые интернет-площадки и сервисы, навряд ли вырубят. Если вообще в ЕС есть такой механизм регулирования цен.
— Вероятно, да. Подозреваю, что и пользовательская база не сильно изменится в такой ситуации, если об этом вообще станет известно. Большинство пользователей Telegram, я надеюсь, все-таки законопослушные люди и не занимаются продажей наркотиков и прочим. Вопросы сотрудничества с правительствами тоже, скорее всего, большинству пользователей безразличны. Но опять же останется вопрос, зачем вообще покупать Telegram и как это монетизировать. В принципе, единственный успешный и известный пример монетизации чего-то похожего — это китайский WeChat. Но там создана целая экосистема, на которую, по сути, завязано всё: там и магазины, и доставка еды, и прочее. Это то, что Павел активно пытался сделать, но пока это всё трансформировалось лишь в виде привязки к TON, какой-то децентрализации. Работает это всё не очень стабильно, и не очень понятно, зачем это нужно. Чем сервис более децентрализован, тем медленнее и хуже он работает.
Криптовалюта TON кому-нибудь, кроме наркоторговцев, вообще нужна? Может сложиться ощущение, что именно незаконные дела и есть смысл этой затеи.
— Ну, как минимум еще спекулянтам. С советских времен спекуляция больше вроде как не считается нехорошим занятием. Кроме того, потенциально сеть TON — это широкий функционал. Если она будет работать так, как предполагается. Работает она не очень стабильно, в среду лежала несколько часов. Но потенциально там какие-то веб-сайты можно запускать и прочее. Правда, опять же, не аналог ли это Даркнета?
Детектив! Можно книжку писать.
— Было бы неплохо.
Кино теперь точно снимут, после громкой французской истории…
— Про кино я уже и раньше слышал, но как-то дальше слов в дело не пошло.
Консультировать будете, если вас позовут?
— Это сильно зависит от того, кто и про что хочет снять фильм. Помню, была идея снять фильм про «ВКонтакте». Не художественный, а документальный. Я слабо верил в то, что это получится. Единственным, кому повезло полноценно пообщаться со всеми действующими лицами, был Николай Кононов, написавший книгу «Код Дурова». Но сейчас все изначальные сотрудники разбежались в разные стороны. Поговорить со всеми, чтобы получить четкую картину, довольно сложно. А идея кино про «ВКонтакте» сначала трансформировалось в кино про «ВКонтакте» или Telegram, а в итоге оно стало называться просто «Дуров». В общем, я скорее рад, что отказался от участия. Я не верил в то, что можно сделать что-то объективное, потому что слишком мало спикеров, которые готовы об этом говорить. При этом кино снимали чуть ли не полгода!

С другой стороны, есть иной пример. Теперь иностранный агент Алексей Пивоваров со своей командой снял фильм про историю «ВКонтакте» очень быстро. И, на мой взгляд, неплохо. Я рад, что я там поучаствовал.
Чуть не забыл. Если Telegram станет прозрачным для оппонентов российских силовиков, это станет проблемой для армии? В эфире ток-шоу Норкина на НТВ открыто говорят о незаменимости Telegram на поле боя.
— Я, к счастью, об этом знаю исключительно из средств массовой информации, поэтому не могу сказать ничего определенного. Напомню тут про книжку американского физика, одного из создателей атомной бомбы Ричарда Фейнмана, где он рассказывал о безопасности на американских объектах, всяких сейфах и прочее. Мне кажется, что с тех пор ничего не поменялось. Большинство людей в принципе не заботятся о безопасности, заявляя, что это было и есть, и так в разных странах. Поэтому, с одной стороны, возможно, это будет проблемой, а с другой стороны, возможно, и так уже всё достаточно утекает. Так что те, кому надо, и так уже знают достаточно много.