Центр боли и надежды — в спектакле Александринского театра в Екатеринбурге

В Петербурге этот спектакль, созданный Валерием Фокиным по тексту Кирилла Фокина, идет в черной коробке Новой сцены. В сравнении с уходящим ввысь на несколько уровней, оснащенным эскалаторами и стеклянными лифтами атриумом Ельцин-центра это пространство теперь будет казаться камерным. На Новой сцене зрители в почти интимном приближении оказываются за кулисами политического театра, становятся свидетелями личной драмы, а в Ельцин-центре оказываются в эпицентре противостояния. Смыслы спектакля масштабируются. Работает, конечно, не только архитектура; здесь зафиксирована одна из попыток человека изменить мир. Совсем недавняя и перевернувшая мир история без оценок и сравнений, но всё же умножает в спектакле реальность совсем других, не имевших места в истории событий.

Уникальный показ сохранился не только в памяти зрителей, но и в кадрах фотографа Александринского театра Владимира Постнова. Теперь зрители, приходящие на спектакль, на Новой сцене получают еще один слой впечатлений, что особенно важно для такого спектакля, избегающего однозначности, но определяющего боль и проблему.

По внешнему слою сюжета в аэропорту Нарита, на нейтральной территории, инициативой «Надежда XXI» организована встреча представителя диктаторской власти Верховного Лидера некоего ближневосточного государства Исламская Республика и лидера оппозиционной партии «Восточная Свобода». Встреча проходит при посредничестве представителей США и России. Республика охвачена гражданской войной, в регионе гуманитарная и экологическая катастрофа, террор и терроризм, эпидемии и нищета плюс ядерное оружие в арсенале Верховного Лидера. Но при условии, что будет достигнуто соглашение о прекращении напряженности, возможен запуск проекта «Оксиджен» по преодолению дефицита воды, что равно спасению жизни. И это первый шаг в сторону, как принято говорить в новостях, разрядки напряженности.

Лидер инициативы «Надежда XXI» Надежда Белова, в прошлом журналист и замминистра иностранных дел, сегодня фигура почти символическая — Мадам. Это и есть «честная женщина», обладающая таким общепризнанным международным личным авторитетом, каких в реальной современной действительности вроде бы сейчас и нет, а если таковые где-то и существуют, то, видимо, под грифом «совершенно секретно». Эту роль в спектакле Александринского театра играет приглашенная из БДТ им. Г.А. Товстоногова Марина Игнатова. Строгий, скучного делового вишневого цвета костюм, корректная стрижка, протокольная, на грани чопорности сдержанность и в манерах, и в жестах — и мощная, всеохватывающей, уже иррациональной силы энергетика роли.

Аэропорт, место, где никто не задерживается надолго, где бесконечно меняются направления, оказывается единственной или последней точкой мира, где вообще возможно провести переговоры. Дипломатические клерки аккуратно раскладывают ноутбуки, тестируют микрофоны, выравнивают по миллиметрам позиции воды и стаканов, проверяют расстановку именных табличек. Мадам просит поменять места участников. Не столь уж и неожиданно, но остро и с новым смыслом срабатывает в спектакле в Ельцин-центре повторенная в шутку знаменитая фраза президентской рокировки «не так сели». Над этими словами мы смеялись без малого четверть века, а вот, похоже, зря.

Переговоры в итоге, конечно, срываются. И не в силу оборвавших их событий — в Каире террористы захватили заложников, а в силу простого нежелания договариваться: в силу политических догм и фанатических убеждений, в силу дипломатического цинизма и даже просто в силу служебных обязанностей, в силу безоглядного следования своей линии и отчасти в силу того, что борьба за справедливость превратилась в карьеру.

Но то, что происходит в спектакле, это не битва идей и позиций, не противостояние держав или внутриполитических сил внутри какой бы то ни было страны. Это личное противостояние гибели человеческой цивилизации. Возможно, последнее. Возможно, уже запоздалое. Фантастическое. В спектакле Валерия Фокина сквозь подчеркнутую реальность происходящего прорывается иной, гибнущий или уже потерпевший катастрофу мир: будто запись из черного ящика, звучит искореженный, затухающий, всего-то в одно слово фрагмент песни — той, где «надежда…» и «светит незнакомая звезда…». Трансформируется в черно-белом видео крупный план меняющегося во времени лица героини. Появляются молчаливые фигуры Мужа и Сына. Согласно биографии, муж ушел, у сына наркозависимость. Но суть не в личной биографии, это фигуры бесконечного одиночества и неминуемой жертвы.

При всей драматической глубине и многослойности смыслов в Ельцин-центре отчетливо прозвучал и публицистический месседж спектакля Валерия Фокина: политическая дипломатия в мире, находящемся на грани катастрофы, не может быть карьерой, это высокое служение и миссия.

Главный центр противостояния — это и есть сама Мадам, Надежда. В перерыве переговоров она опускается в кресло, снимает парик. Стадия ремиссии давно прошла, ее сопровождают боль, инъекции и всё больше таблеток. Это онкология. Но это и боль этого мира. Миг этого обнажения оказывается не мигом слабости. Парадоксальным образом сквозь преодоление страдания в образе уставшей стойкой женщины, международного деятеля, опытного переговорщика на секунду открывается почти андрогинный человек, посвятивший себя высшему служению, служению идеальному миру.

У спектакля открытый финал. И мы не знаем, умерла ли надежда. Стол переговоров превращается в операционный, его окружает команда врачей. Муж и сын в траурном прощании, в последних воспоминаниях над недвижным телом. Героиня встает, она спрашивает, что же они видят. И они видят нас, зрителей, реальных людей. Героиня Марины Игнатовой, вообще-то, встав со смертного одра, воскреснув из небытия, вновь готова лететь туда, где нужно найти разумный компромисс ради помощи страдающим и страждущим, во благо мира. Зрители верят и благодарят долгими аплодисментами. В Ельцин-центре аплодировали стоя.

Фото: Владимир Постнов